Похищение из сераля (СИ) - Васильев Николай Федорович - Страница 12

— Я уверена, что мы уместимся на одном сиденье – если я обниму тебя со спины!

— Эта дерзость вполне в духе Аги, – с извинительной интонацией сказал принц Ауэршперг и предложил: – Думаю Саша, что тебе пора представить нам своего спутника.

Саша в свою очередь извинительно посмотрел на Макса и сказал с некоторой торжественностью:

— Представляю Вам Максима Городецкого, первого увиденного мной космополита, писателя, переводчика и просто много знающего господина!

— Ого, вот так референция! – сказал принц. – Но все-таки родина у Вас, господин Городецкий, имеется? Вероятно, Польска?

Макс чуть помедлил и вдруг начал выдавать только что пришедшую на ум отсебятину:

— Мое происхождение достаточно запутанно. Если вы все же будете настаивать, я расскажу о нем….

— Просим, пан Городецкий, – горячо сказала Агата.

— Моя мать по фамилии д, Антиньи была французской певицей в жанре оперетты, в том числе популярного в 60-х годах Оффенбаха. По сложившимся обычаям ее домогались многие поклонники, в том числе аристократы Франции и других стран. В итоге родился я, причем мать упоминала имя русского князя Голицына. Через несколько лет ее руки добился польский эмигрант Ксаверий Городецкий, который был очень добр и усыновил меня. Мать внезапно умерла, и пан Городецкий уехал назад в царскую Польшу, под Вильно, забрав меня с собой. Через несколько лет его обвинили в участии в тайном обществе и услали в Сибирь, в городок Ишим, где жило несколько других польских ссыльных. Там он женился на дочери местного помещика, приняв православие. Новая жена пана Городецкого родила ему несколько детей, но и меня очень полюбила, так что я в итоге совершенно обрусел. Доходы того помещика были вполне достаточны, и я прошел положенное обучение: сначала в Тобольской гимназии, а затем в Петербургском университете, на факультете филологии. Помня о своем происхождении, я усердно учил французский и польский языки, ну а потом втянулся и освоил немецкий, английский и многие другие. Так стал переводчиком и по совместительству писателем.

— Значит, жениться Вы пока не успели? – насела настырная Ага.

— Мои доходы стабильны, но недостаточны, чтобы содержать светскую даму. А к скромным дамам мой взор почему-то не устремляется….

— Видимо, Макс, в тебе силен княжеский дух, – хохотнул Саша и добавил: – Знаете, друзья, ведь эту историю он мне не рассказывал. А мы успели немало соли вместе съесть!

Утром они с Сашей особо не спешили: гонки проходили ведь для зрителей, а великосветские господа и дамы могли прибыть в Ридерберг не раньше полудня. Все-таки в половине десятого их автомобиль стартовал от Альбертинплатц. Саша молча ехать не умел и стал вспоминать завершение вчерашнего вечера.

— Горячая сестричка у Адольфа Ауэршперга, согласись? Юлой крутилась вокруг меня и себя! Не то что прочие полузамороженные дамы. А матчиш как плясала, заметил? Юбку поднимала на полноги и бедрами меня толкала совершенно по-хулигански!

— Экстравагантная девушка, – подтвердил Макс. – Мне она говорила, что мечтает полетать на аэроплане, а когда я рассказал ей, что можно прыгать из самолета с парашютом, то ее глаза просто засияли.

— А разве это возможно? – засомневался Саша. – Парашют ведь за собой в полете не потаскаешь….

— В прошлом веке энтузиасты часто прыгали на парашютах с воздушных шаров, и они действительно были прикреплены к шарам в раскрытом виде. Сейчас во многих странах ведутся разработки моделей ранцевых парашютов, хотя действующая модель пока не создана.

— То есть ты вместо того, чтобы потанцевать с ней, занимался пустыми разговорами?

— Каждый развлекает дев на свой манер: ты ее потискиваешь во время танцев, а я пока клюю ей мозг. Посмотрим, чей метод соблазнения эффективнее….

— А ты все-таки нацелен на ее стати? Я было решил, что она не в твоем вкусе….

— Почему мужчины изменяют своим красавицам женам? Нас прельщает новизна женских форм, запахов, голосов, реакций на наши знаки внимания и много чего еще, что трудно высказать, но легко понять подуставшему от рутинной семейной жизни мужчине.

— Еще я подумал, что ты стушевался перед ее княжеским титулом….

— Есть такой момент. Статусная птичка должна сама сунуться в медовую ловушку, о которой ей в моем положении можно только терпеливо напоминать.

— До чего же ты коварный тип, Макс Городецкий. Или прикажешь тебя повсюду называть Голицыным?

— Упаси бог. Информация о моем родстве уже ушла в свет, этого достаточно. А откровенно примазываться к аристократическому роду – сам понимаешь, моветон.

В Ридерберге все было готово к гонкам: трассы размечены, трек обнесен веревками, судьи и их помощники терпеливо объясняли гонщикам их права и обязанности. Население поселка все было рассредоточено по козырным местам наблюдения, но было готово за несколько крон уступить эти места подъезжающим аристократам и денежным мешкам. Появились и шустрые мужички, говорившие что-то зрителям то тут, то там тихим шопотом, что не ускользнуло от внимания Максима.

— Ты обещал показать мне надежного жучка, – напомнил он Саше, хлопотавшему над своим байком.

— А, да, – вспомнил гонщик. – Щас, щас…. Вон тот хлап, в голубой каскетке. В прошлом году с ним эксцессов не было.

— Ладно, пойду ставить на твою победу в двойном размере: за себя и за тебя. Ты в чем особенно силен: в ралли или на треке?

— В ралли, пожалуй. На треке часто побеждает не самый умелый или рисковый, а самый терпеливый. А я ведь парень огонь….

— Посмотрим, что ты за огонь. Я же тебя в настоящей гонке еще не видел….

Возвращаясь от жучка Максим внезапно вышел на сладкую парочку: брата и сестру Ауэршперг.

— Гутен таг, Макс, – окликнула его по-свойски Агата. – По-моему, Вы только что сделали ставку на победу Саши Коловрата. Верно?

— Я ничем не рискую, – твердо сказал Городецкий. – Саша лучший мотогонщик, я уверен.

— Так может и нам на него поставить? Как ты считаешь, Адольф?

— В азартных играх надежно выигрывают лишь крупье и бухмахеры. Ты должна была в этом убедиться, ибо успешно проиграла свои сбережения в казино Монте-Карло.

— Зато как там прыгало у меня сердце! К тому же пару раз я выиграла, и радость моя была неописуема!

— Ставьте и здесь, Агата, – вмешался Максим. – Попрыгаем от восторга вместе!

— Хорошо! Нам тоже идти к тому типу в голубой фуражке?

— Мне его рекомендовал Саша. Так что лучше к нему. И не жалейте денег на ставку.

За перипетиями гонки Максим следить не стал (будучи уверен в победе Коловрата), а сосредоточил свое внимание на "жучке". Этот персонаж пребывал в районе финиша в окружении нескольких угрюмоватых парняг. Наконец гомон зрителей на трассе еще более усилился и на взгорке показалась тройка мотоциклистов, мчавшихся почти вровень. Еще мгновение и гонщик под номером 5 (то есть Саша) первым пересекает линию финиша! Макс довольно улыбнулся, перевел взгляд на бухмахера и увидел, как от него расходятся те самые парняги. При этом двое направляются в сторону его, Макса! Сердце в груди мощно заколотилось, но владелец его урезонил: чего-то в этом роде он ведь ожидал. И успел еще в Вене приготовиться.

Вот парни подошли совсем близко, причем на их лицах читалось недоумение: почему этот баран не спешит к финишу за своим выигрышем? А жертва сунула руку в боковой карман пиджака, шагнула им навстречу, сокращая дистанцию, и вдруг из нагрудной бонбоньерки вырвалась струя одеколона, угодившая точно в глаза первого налетчика! Максим сделал еще шаг, обходя согнувшегося, и нанес удар раскрытой ладонью в переносицу его спутника. Тот упал на колени как оглоушенный бык и выронил из руки что-то вроде шила. Макс же повернулся назад и ударил в висок ребром ладони первого неудачника, обеспечивая ему сотрясение мозга. После чего он огляделся, не увидел вокруг ни одного свидетеля нападения (все были у финиша, обступив гонщиков), подобрал шило и побежал к Агате с Адольфом, которых поставил еще в начале гонки на место с хорошим обзором, метрах в 300 от финиша.