Похищение из сераля (СИ) - Васильев Николай Федорович - Страница 34

— Благодарю Вас: и за прическу и за роль. Мне страстно захотелось ускорить время и выйти на сцену. Они все трепетать у меня будут….

В день премьеры Бургтеатр был полон – как, впрочем, и на большинстве премьер. Максу выделили ложу сбоку от сцены, в которой поместились еще Элизабет и Каролина Гаррах. Наконец прозвучал третий звонок, еще минута, занавес поднялся и открыл внутренность библиотеки в фамильном поместье Смитсонов, в которой баронет стал убеждать своего племянника, Чарльза, знатока минералогических наук, съездить на охоту. Ну, а племянник, который эту охоту терпеть не мог, стал убеждать 67-летнего дядю жениться. В течение их спора родилось много импозантных шуточек, вызвавших смешки в зале. В конце концов спорщики сошлись на том, что оба будут подыскивать себе спутниц жизни и облобызались.

Далее одни декорации ушли к потолку, а сверху на сцену почти упал мол, о который разбивались нарисованные волны. На конце мола стояла девушка в черных одеждах, а к ней шла не спеша сладкая парочка – Чарльз и дочь фабриканта Эрнестина. Знаток наук стал убеждать странную девушку уйти подальше от страшных волн, а дева (та самая Сара) повернулась к нему и стала смотреть в его душу.

Сменилось еще несколько сцен (в течение года), в ходе которых Чарльз стал понемногу разочаровываться в Эрнестине и встречаться в пустынных местах побережья с гувернанткой Сарой Вудраф – как ему казалось, совершенно случайно. В итоге работодательница Сары дала ей расчет, а она пошла по общему мнению топиться. Лишь Чарльз знал, что она ждет его в известном ему сарае для рассказа о своей судьбинушке. И узнал, что ее некоторое время назад обольстил французский моряк, лейтенант, а теперь она влюбилась в минералога. Как жить, что дальше делать? Чарльз дает ей некоторую сумму денег, получает страстный поцелуй и прощается с Сарой навсегда.

В общем Макс успокоился: все шло по предначертанному им плану. Актеры играли уверенно и с настроением и даже Эрнестина пока им соответствовала. Сара же была от сцены к сцене все обаятельнее и привлекательнее. А особенно понравился ему Фриман: пожилой актер, его игравший, так точно передал тип умного и гибкого дельца, что Макс сам стал недоумевать: как Чарльз не поддался на его иезуитское искусство убеждать?

Наконец Чарльз вышел от Фримана в подавленном настроении на авансцену и стал переживать, обращаясь к залу. Как так, ведь он – образованный человек, хотя и в совершенно другой области. Для чего он овладевал милыми его сердцу минералогией и палеонтологией? Чтобы променять их на аудит и маркетинг? Какой смысл наживать капиталы, если этот процесс будет разлагать его душу? На этом занавес опустился. Антракт.

— Что скажешь, мой милый драматург? – обратилась Элизабет к Городецкому. – Что-нибудь тебя не устраивает?

— С похожим вопросом я хотел обратиться к вам, милые дамы: занимает ли вас эта история?

— Интрига завязалась, – с хохотком ответила Каролина. – Эта Сара свое еще возьмет!

— Все в порядке, Максим, – кивнула Элиза. – Я посматривала на партер: тянут шеи, тянут.

Вторая часть началась со встречи Чарльза с Сарой в гостинице, куда она вызвала его письмом. Оказалось, что она повредила ногу, вынуждена сидеть в номере и смертельно скучать. Если у него выдастся полчаса свободного времени…. Чарльз помчал в гостиницу почти галопом, стал поить Сару чаем и заодно пожирать глазами ее фигурку, одетую в простенький пеньюар, накрытый пледом. Вдруг из камина на край пледа падает полено (которое Сара дернула ногой за нитку), плед начинает тлеть, Чарльз его срывает с девушки и тушит, потом поворачивается к ней, видит обнаженные плечи и полуобнаженную грудь, пытается вернуть плед на место, но Сара перехватывает его руки и целует их. Он в ответ целует ее губы, шею, плечи, хватает в порыве страсти в охапку, и они оказываются в кровати. Следует быстрое обоюдное полураздевание, Сара внезапно оказывается сверху и начинает ритмично раскачиваться на милом друге, который издает стоны:

— Сара! Сара, Сара, ох Сара-а….

Она же вскидывает обнаженные руки над своей головой, выгибается назад с выпячиванием почти обнаженных обольстительных грудей и падает на спину. Он начинает одеваться и вдруг легонько вскрикивает:

— Сара, милая! Что это за красные пятнышки на моей рубашке? Ты была девственна? А как же твои рассказы о том лейтенанте?

— Лейтенант был, но совокупления с ним у меня не было, – спокойно ответила Сара. – Я солгала Вам, как солгала и в другом: у меня не было повреждения ноги. Я просто захотела Вас видеть, а увидев, страстно захотела Вам отдаться. Вы можете отныне презирать меня, но я испытала сейчас подлинное счастье.

Чарльз устроил ненужные разборки и оказался в итоге на улице. Здесь состоялась знаменитая сцена с раздвоением его личности, которую режиссер решил с помощью попеременного освещения. В конце концов, джентльмен решил просить у Сары нового свидания и в знак любви послал ей с жуликоватым посыльным бриллиантовую брошь, предназначавшуюся по замыслу Эрнестине.

В следующей сцене он объясняет Эрнестине, почему не может на ней жениться, но она не понимает серьезности его конфликта с отцом, зато тотчас вызнает, что у нее есть соперница. Дева использует все приемы – признание в любви, призывы к разуму, угроза подвергнуть Чарльза бесчестью, готовность тотчас отдаться, внезапный обморок – но Чарльз все же устоял и вышел из ее будуара навсегда. Тотчас он спешит в гостиницу к Саре и узнает, что эта девушка уехала в неизвестном направлении.

Следующая сцена отстоит от предыдущей на три года. Повзрослевший Чарльз (отпустил бородку и усы) идет по улице Лондона со своим другом и рассказывает ему о поисках Сары; как он искал ее вначале лично, потом через объявления в газете, потом с помощью детективов – но все было бесполезно. Вдруг ему пришло в голову, что она могла уехать в Америку и он отправился туда и объездил ее почти всю, давая объявления. Пару месяцев назад он вернулся в Англию и сегодня получил записку от миссис Рафвуд с приглашением посетить художественную студию прерафаэлитов. Странное приглашение! На что проницательный друг ему отвечает, что фамилия Рафвуд подозрительно похожа на Вудраф и ему, конечно, нужно туда идти.

Последняя сцена проходит в доме с большими окнами, стены которого увешаны портретами современных мужчин и женщин. Чарльз озирается в гостиной, как вдруг в нее стремительно входит изумительная молодая женщина, одетая в синюю расклешенную юбку с красным поясом и свободную блузку, а волосы ее коротки и уложены в феерическую прическу, которой трудно подобрать название.

— Здравствуйте, Чарльз, – говорит она и лишь тогда он узнает в ней бывшую гувернантку Сару….

В финале (встреча Чарльза со своей двухгодовалой дочерью) зал встал в едином порыве и стал бурно аплодировать, а клакеры (куда без них в любом театре) стали требовать на сцену автора. Макс повернулся к Элизабет, та бодро ему подмигнула и толкнула к выходу из ложи. В итоге он оказался в толпе артистов за кулисами и вышел вместе с ними на сцену "на бис".

— Какой молоденький автор! – воскликнула некая матерая театралка, все захлопали еще громче и понесли к сцене цветы.

Пресса у спектакля была вполне благожелательной, а в некоем журнале, бывшем под патронажем богатой дамы, вышла восторженная статья, в которой особо превозносилась актриса Анна Мориц и ее модерновая прическа. К парикмахеру Пфальцу пошли ходоки – дамы и собратья-парикмахеры. Первых он от всей души "доил", а вторых до поры посылал, но в конце концов продал свой секрет за очень немалые деньги – с каждого собрата. Совесть у него была и потому он поймал Макса в театре и предложил половину прибыли: около пяти тысяч крон.

— Деньги мне сейчас кстати, – просто сказал Макс, пожал Пфальцу руку и пошел на почту – отправить перевод в Париж на имя Агаты Ауэршперг, которая сообщила о каких-то осложнениях в лечении Саши и продлении срока его госпитализации.