Рождение Богов (СИ) - Кимен Алекс - Страница 12

Лешино сердце гулко застучало, по спине пробежал холодок. Неужели все это происходит в реальности? Древние Афины: новая точка отсчета. Наконец-то он достиг сердца древнего мира. Пора начинать его миссию.

Дом Тофона, зажатый двумя узенькими улочками, ничем не выделялся среди окружавших его строений. Выбеленные стены из глиняных кирпичей, черепичная крыша, тяжелая прочная дверь из тщательно подогнанных досок. Несмотря на некоторый аскетизм, дом был основательным и добротным.

Пройдя с улицы через входную дверь, Алексей очутился в небольшом дворике, окруженном крытой колоннадой. Внутри дом выглядел гораздо просторнее, чем казался на первый взгляд. С трех сторон над двориком возвышались постройки второго этажа. Дворик был чистым и уютным: внутренние стены, в отличие от наружных, были украшены яркими фресками, в центре стоял большой мраморный параллелепипед. Присмотревшись, Алексей решил, что это, скорее всего, алтарь для жертвоприношений. Перед алтарем возвышался бронзовый треножник, в чаше которого тлели угли. Невысокое чахлое деревце бросало на алтарь жиденькую тень, ему было неуютно в этом каменном мешке, но, видимо, это дерево любили и оберегали в доме.

Тофон оставил Алексея во дворике, велев обождать. Вскоре во дворе стали появляться рабы, живущие в доме. Леша растерянно мялся, разглядывая разрисованные стены и посматривая на собиравшийся народ. Наконец, во двор вышел Тофон в сопровождении сгорбленной пожилой женщины со свертком в руках и Тимокла с большим подносом.

Тофон торжественно задрал подбородок и произнес нараспев низким голосом:

– О, боги, восседающие на вершине Олимпа! О, всемогущий Зевс Громовержец! О, мудрая Афина! О, хитроумный Гермес! Благодарю вас за нашу удачу, благополучие и благодать! Милостью вашей вводим мы в этот дом нового раба по имени…

Тофон замолк на секунду, тихонько шевеля губами. Леша сообразил, что хозяин придумывает ему имя, и напрягся.

– Алексиус, – сорвалось у него с языка.

Эллин хмуро посмотрел на Лешу, и тот потупил взгляд.

– Ну ладно, – безразлично махнул рукой хозяин. – Алексиус так Алексиус.

Он набрал в легкие побольше воздуха и продолжил:

– Примите этот дар от нашего дома! – с этими словами Тофон с кратером вина в руке подошел к алтарю и щедро плеснул на него, затем разломил лепешку и положил на полированный мрамор.

Взлохмаченный воробей, сидевший на деревце и внимательно следивший за судьбой лепешки, спорхнул на каменную глыбу и начал ковырять клювом тесто.

Тофон улыбнулся:

– Добрый знак! Боги благоволят тебе… гхм… Алексиус. Теперь ты член нашей семьи!

Леша, не зная, что делать, переступил с ноги на ногу, неловко улыбнулся и кивнул.

– Будь послушен и исполнителен, – продолжал Тофон, – и будешь сыт и доволен. Почитай богов, своего господина и афинских граждан. Если кто обидит тебя или будет несправедлив к тебе, проси моей защиты и защиты богов. Жрецы храма Гефеста всегда придут на помощь несправедливо наказанным.

Леша осторожно покосился на других рабов. У большинства было скучающее выражение лица. Вероятно, это был обычный обряд принятия раба в семью. Тофон продолжал твердить восхваления богам – видимо, решил пройтись по всем богам по очереди. Не зная, как правильно себя вести во время обряда, Леша решил просто тихо стоять рядом.

– …В знак нашего покровительства возьми этот хитон, – грек указал на сверток, который держала стоящая рядом женщина. – Мы одариваем тебя нашей милостью и милостью богов! Да будет тебе так же сладко в моем доме, как будет сладко, когда ты вкусишь эти смоквы! – закончив речь, Тофон кивнул Тимоклу.

Раб зачерпнул с подноса горсть каких-то плодов, которые оказались подсушенным слипшимся инжиром, и всыпал их в Лешины ладони.

Обряд закончился. Тофон кивнул Алексею и сказал, что по обычаю предков тот свободен до конца дня. Вслед за этим он поручил Тимоклу все показать и объяснить новому рабу.

Сидя в небольшой кладовке с земляным полом, Леша задумчиво вертел в руках чистый, но уже заштопанный в нескольких местах и порядком застиранный кусок серой шерстяной ткани. При внимательном осмотре ему показалось, что ткань настолько рыхлая, что даже пальцем можно раздвинуть нити и проковырять дырку. Он проткнул мизинцем материю и озабоченно поглядел на Тимокла.

Раб раздраженно прикрикнул:

– Ты что! Глупый варвар, учти: второго хитона тебе не дадут, так и будешь ходить в дырявом!

Леша покорно вздохнул, стянул с себя старый хитон, выданный ему Никомедом еще на корабле, и стал переодеваться. Да, этот хитон выглядел гораздо приличнее прежнего, но тоже, если разобраться, тряпка тряпкой.

Тимокл пришел к похожему выводу, он критически осмотрел Лешино одеяние и тяжело вздохнул:

– Да… Лучше стало ненамного.

Но сейчас внешний вид не очень заботил Алексея. Пренебрежительно махнув рукой, он потянул Тимокла:

– Ну и ладно. Пошли дом смотреть!

Раб укоризненно покачал головой:

– Истину говорит пословица: «Варваром родился – варваром и помрешь!» – и пошел к двери.

– Слушай, Тимокл, а сандалии мне дадут? А то я все ноги по камням стоптал.

Раб возмущенно обернулся:

– Ну ты и наглец! Хитона тебе мало? Да сандалии не меньше двадцати оболов стоят, они не у каждого свободного есть! Ишь ты, неженка!

Леша разочарованно вздохнул и, прихрамывая, побрел за Тимоклом.

Рабы в доме придерживались простого армейского принципа: быть подальше от начальства и поближе к кухне. Так что место приготовления пищи в доме пользовалось особой популярностью, и все незанятые рабы слонялись поблизости. На кухне, возле священного домашнего очага, хозяйничала пышная розовощекая повариха Антимона, у которой Тимокл, сразу же позабыв обо всем на свете, принялся клянчить кусочек. Но старая ключница Ифгения, следившая за домом и руководившая хозяйственными работами, не дремала и быстро прогнала раба-попрошайку.

– Уу… жадная змея! – зло пробормотал Тимокл, но послушно удалился и увел Лешу за собой.

– Вон там, – пренебрежительно махнул рукой в сторону запертой двери старый раб, – женская половина – гинекея. Там же есть лестница на второй этаж, но входить туда без разрешения нельзя. Подвесят и поколотят. Понял?

Леша осторожно кивнул.

– Вот это – андрон, – Тимокл указал на большой, красиво украшенный зал, широкой дверью и окнами выходивший во дворик. – Здесь господин встречается с гостями. Если повезет, будешь им прислуживать.

– А в чем состоит везение?

– Лопают они там от пуза, и вина – залейся. Даже слугам перепадает. Особенно, когда господа… гхм… устанут… – Тимокл мечтательно зажмурился и причмокнул губами, затем вздохнул и повел Алексея вглубь дома.

Они немного попетляли по длинному коридору мимо запертых кладовок и подсобных помещений и зашли в большую неопрятную комнату. Внутри стоял спертый запах прелой соломы. На полу лежала груда каких-то тюфяков и тряпок.

– Вот здесь живут слуги. А служанки живут на втором этаже… – Тимокл печально вздохнул и о чем-то задумался. Затем его взгляд упал на матрасы, он поморщился и почесался.

Лешу передернуло.

– Будешь спать вон там, – кивнул Тимокл в дальний угол.

– А у вас нет отдельного… отдельной комнаты?

Старый раб презрительно посмотрел на него и ничего не ответил.

Алексей вспомнил слова Тофона, что он свободен до конца дня, и ему очень захотелось посмотреть город. Поблагодарив Тимокла, он вышел во двор, осмотрелся и, никого не заметив, направился к калитке. Однако оказалось, что так просто улизнуть из дома не получится. У выхода, в небольшой темной нише, которую Алексей сперва и не заметил, сидел привратник.

– Ты куда? – сурово спросил он.

Алексей вздрогнул от неожиданности.

– Я? Эээ… В город…