Рождение Богов (СИ) - Кимен Алекс - Страница 16

– Попроси кого-нибудь сходить за моими слугами. Мне нужно домой!

– Да. Я пошлю Эвридику, как только она вернется. Болит?

– Уже не очень.

Гиппарета заботливо погладила Пандору по руке. Затем наклонилась ближе и шепотом спросила:

– Ты была у Лисимахи?

– Да.

– И что сказала богиня?

Пандора медлила. Ее снова охватил страх. Она безостановочно думала о словах жрицы по пути с акрополя. Но после падения все вылетело у нее из головы. И только сейчас девушка начала осознавать произошедшее. И чем больше она думала, тем страшнее ей становилось.

Гиппарета теребила ее пеплос:

– Ну! Что? Скажи мне!

– Богиня сказала… – голос Пандоры дрогнул. – Богиня сказала: «Судьба собьет тебя с ног».

Лучи утреннего солнца все так же пробивались сквозь закрытые ставни. Пандора приоткрыла глаза и сразу зажмурилась. На мгновение ей показалось, что она видела очень яркий и долгий сон. Но ноющая боль в ноге, тяжесть повязки, приторный аромат лечебного бальзама – все это не оставляло никаких сомнений. Все, что казалось сном, – случилось. А так хотелось забыть это сразу после пробуждения. Встреча с Лисимахой. Падение. Стыд. Вывихнутая лодыжка. И главное: обещание богини. О, Cовоокая! Помоги мне понять твою мудрость! «Судьба собьет тебя с ног!» Что могут значить эти слова? Может, это просто совпадение?

Пандора постаралась улыбнуться. Может быть, этот вывих и это падение и есть худшее из того, что ее ждет? Ее уже сбило с ног, и больше ничего не произойдет? В самом деле, ведь не случилось ничего страшного. Отец даже не узнал, что она была у Гиппареты. Ифгения пообещала ничего не говорить об этом. Он, конечно, расстроился, что она подвернула ногу. Но с кем не бывает? А тот наглый варвар даже не знает, где ее дом. Вряд ли она когда-нибудь встретит его снова. При чем тут судьба… Глупости все это!

Пандора присела на клине и огляделась. Отец с Ифгенией решили на время поселить ее внизу, в комнате, примыкающей к мужской половине. Здесь удобно и не нужно подниматься по лестнице с вывихнутой ногой, теплее ночью, чем на втором этаже, а днем, наоборот, прохладнее. И вообще, несмотря на то, что эта комната отделена от андрона лишь легкой перегородкой, она выходит на задний дворик. Поэтому, можно сказать, это тоже гинекей. Кажется, раньше здесь была мамина спальня. Пандора вздохнула.

Голос за стеной привлек внимание девушки. Она прислушалась. Отец давал распоряжения Ифгении, что следует приготовить на ужин. Вечером он ждал гостей. Удивительно, как хорошо здесь слышно все, что говорят в андроне. Ага… Вот отец отпустил Ифгению. Теперь ее можно позвать.

– Как себя чувствуешь, госпожа?

– Все хорошо.

– Как нога? Ради богов, можно, я омою ее и перевяжу?

– Давай после завтрака.

Отец за перегородкой начал что-то кому-то объяснять. Пандора вопросительно посмотрела на Ифгению.

– Хозяин-то вчера в Пирее нового слугу купил. Хороший мальчик. Сильный. Утром уже четыре пифоса мне принес из кладовки. От Тимокла проку мало.

Рассказывая все это, Ифгения поливала из ольпы подставленные Пандорой ладони. Вода была теплой и приятной. Пандора плеснула воду на лицо и улыбнулась. Вот уже тянет с кухни привычным ароматом свежеиспеченных пшеничных лепешек. В животе заурчало. Вчера вечером в суматохе она так и не успела поужинать. Вернее, вчера ей было не до еды, так что сегодня она была готова есть за двоих.

Отец за стенкой продолжал какие-то поучения.

Ифгения принесла завтрак и снова стала нахваливать нового слугу:

– Хороший мальчик. Хвала Гермесу! Хороший. И по-эллински немного говорит. И в храм вчера сходил, помолился Зевсу Освободителю. А отец-то твой еще и учить его надумал… – в голосе ключницы послышалось легкое осуждение.

Пандора пристально взглянула на служанку, и та осеклась.

– Хороший мальчик. Выйдет из него толк. Научит его твой батюшка, и толк выйдет.

– Отец сейчас с ним разговаривает?

– Да, госпожа. Считать его учит. Очень, очень полезное занятие. Нам-то счетовод в хозяйстве давно нужен…

Пандора нахмурилась. Ифгения испуганно замолчала.

Девушка оторвала край лепешки и макнула его в оливковое масло. Потом отщипнула мягкого солоноватого овечьего сыра. Очень вкусно.

Она облизнула пальцы, взяла с тарелки черную маслину и повернулась к служанке:

– Принеси мне, пожалуйста, еще сыра и зеленых оливок!

Ифгения направилась к выходу.

– И гребень с лентами захвати! Мне причесаться надо, – крикнула Пандора вдогонку.

После завтрака к Пандоре заглянул отец:

– Как ты себя чувствуешь, дочка?

– Спасибо, отец. Хвала богам! Все хорошо.

– Как спалось на новом месте?

– Здесь очень уютно и тепло. Мне нравится.

– Я рад это слышать.

Пандора медленно обвела глазами комнату.

– Здесь раньше спала мама? – тихо спросила она.

– Да.

– Расскажи мне про нее.

– Она была очень добрая и красивая. Как ты.

Отец подошел, обнял девушку. Она почувствовала, как отцовские губы коснулись ее лба.

– Мне здесь нравится. Может, я останусь тут?

Отец тоже внимательно осмотрел комнату:

– Посмотрим… – потом взглянул на забинтованную ногу. – Кстати, ты мне так и не рассказала, что вчера произошло.

– Я споткнулась… На лестнице… – Пандора почувствовала, что к щекам прилила кровь, и опустила глаза, боясь взглянуть на отца.

– Это случилось вечером? Когда я днем вернулся из Пирея, мне никто ничего не сказал.

– Расскажи, как ты сходил в Пирей? Удачно?

Тофон неопределенно пожал плечами:

– Купил нового слугу. Но не понимаю, удачная это покупка или я промахнулся. Ты его видела?

– Нет. Но Ифгения его хвалила.

– Странно… Как же ты его не видела? Когда мы вернулись, вечерело. Но солнце еще стояло высоко.

Пандора покраснела еще сильнее. Она не знала, куда спрятать глаза и руки, поэтому взяла ленты для волос и стала теребить их.

– Я… Я уснула днем… Голова болела. А потом – вот. Спускалась по лестнице и споткнулась… А зачем нам новый слуга?

– В мастерских порядка не хватает. Харет темнит – отчета не дает. Нет ему веры. Вот и нужен грамотный слуга. А где его взять? Я уже три раза в Пирей ходил. Да все без толку. За грамотного и сообразительного раба столько денег хотят, что дешевле самому все проверять. Но в этот раз Никомед, сын Фрасиклида, предложил мне одного. На вид – дикий, большой, дремучий. Думаю, какой от него толк? Его на рудники нужно или на мельницу. А Никомед и говорит: «Он лишь на вид такой темный. Язык быстро выучил. Даже считает немного, но на своем, на варварском». Я присмотрелся – и точно. Взгляд умный, покладистый. Решил попробовать. Молодой – быстро научится. Но если из него не выйдет проку, пойдет в мастерскую глину месить.

Отец рассказывал так увлеченно, что позабыл все свои сомнения. Пандора внимательно слушала его, кивая и поддакивая.

Когда отец выговорился, она спросила:

– Так ты его учить будешь?

– Придется, – вздохнул Тофон. – Только так и можно воспитать верного и сообразительного слугу! – добавил он назидательно. – Буду его с собой водить в мастерские и на агору. Вечером в гости Леонид с Аристоном и Анитом придут. Поставлю его прислуживать. Пусть слушает умных людей.

Услышав имя дяди, девушка вздрогнула.

Тофон заметил это и нахмурился:

– Ты не любишь своего дядю?

Вопрос застал Пандору врасплох.

– Ну… почему же… Дядя Анит… Он… – замялась девушка.

Тофон взял ее за подбородок и пристально посмотрел дочери в глаза.

– Ты хорошая и послушная девушка. Я знаю, что ты всегда подчинишься отцовской воле. И знаю, о чем слуги в нашей семье шепчутся по углам. Все пророчат его тебе в мужья, но я никогда не отдам свою любимую дочь за этого старого ворчуна! И я помню пророчество, в которое верила твоя мама. Я найду тебе достойного мужа: доброго, мужественного и добродетельного. Вокруг твердят, что пора выдавать тебя замуж. Но, клянусь богами, пока я не встретил никого, кто был бы тебя достоин и кого бы боги предрекли тебе… – голос Тофона дрогнул.