Император из провинции (СИ) - Решетов Евгений Валерьевич "Данте" - Страница 29

Я осторожно проговорил, топая по тротуару:

— Дядя Коля, а ведь мы явно нафантазировали с этой американской бестией. Ну у какой птицы такой размах крыльев? Может, мне привиделось, как и тому мужику?

— Может, — коротко бросил он, — но идея спровоцировать похитителя или похитителей хорошая. Надо реализовать её. Даже если всякие гигантские птицы не имею к исчезновению людей никакого отношения, то нападают-то на пьяных. Вот и проверим, кто явится по мою душу.

— А почему по вашу? — не понял я. — Логичнее чтобы вы где-нибудь в засаде следили, а я или Петя служил приманкой. Вы ведь сотрудник полиции.

— Я не могу рисковать тобой. Нас ведь уже вместе видели? — произнёс сержант, а потом рассмеялся, глядя на мою вытянувшуюся физиономию.

— Хорошая шутка, — пробурчал я, подходя к кафе, возле которого топтался Петя.

— Ладно, сейчас решим, кто будет живцом, — просипел Козлов после того, как отсмеялся.

Друг увидел наш дуэт и изумлённо распахнул глаза. В его взгляде отразился вопрос: так ты, правда, Иуда, пошёл с Козловым бухать вместо меня?

Когда мы подошли к нему и поздоровались, то он услышал запах водки и ещё сильнее укрепился в своём подозрении.

Я сумел шепнуть ему, когда полицейским первым входил в «Справедливость»:

— Так получилось. Сейчас всё тебе объясним.

Он молча покосился на меня, а затем последовал за Козловым. Я потопал за ними. Мы оказались внутри практически пустого кафе, где сели за один из столиков, после чего сделали заказ. Пока нам его несли, сержант быстро ввёл Петю в курс дела, опустив фантастические предположения о птице. Тот мигом простил меня и изъявил горячее желание принять участие в операции по поимке окаянных похитителей.

Козлов, понизив голос, проговорил, поставив локти на стол:

— Только что б всё было втайне. Если я раскрою все эти похищения, то из полиции меня до пенсии точно не попрут, а то и повысят или премию дадут. Ну а тем, кто мне помог, буду должен по гроб жизни.

— Да мы бы и так за тебя, дядь Коль, — жарко заверил полицейского Петя, а затем немного развернул плечи, чтобы официантка беспрепятственно поставила на стол бутылку и закуску.

Козлов ловко отвинтил крышку, после чего разлил спиртное по рюмкам и произнёс:

— Ну, давайте за удачную операцию.

Мы чокнулись, а потом выпили. Дальше принялись обсуждать, кто станет исполнять роль живца. Активнее всех на эту должность вызывался Петя. Он чуть ли не майку на груди рвал — так хотел стать главным действующим лицом. Я же отмалчивался, понимая, что мне завтра надо быть в игре, а потом и вовсе сказал товарищам:

— Слушайте, мне утром работать надо, так что, наверное, я с вами часов до двух ночи, а затем свалю.

— Ладно, — махнул рукой Козлов, смерив меня недовольным взглядом. — Тогда ты, Петя, точно будешь живцом.

— Ура! — обрадовался он, словно выиграл в лотерею, после чего стал активнее глотать водку.

Я и полицейский практически не пили, лишь изредка опрокидывая по рюмашке.

Тем временем людей в зале прибавилось. Три четверти столиков оказались заняты. Вскоре в воздухе повис густой сигаретный дым и запах крепкого алкоголя. Отовсюду стала слышаться громкая мужская речь и грубый смех. А вот женщин в кафе практически не было. Только за угловым столиком притаились три дамочки средних лет и о чём-то шушукались, таинственно блестя глазами.

Такой наплыв посетителей заставил хозяина «Справедливости» выпустить в зал ещё одну официантку. Теперь уже две девушки шныряли между гостями и кухней, постоянно открывая и закрывая дверь, ведущую в кулинарные кулуары.

В какой-то момент одна из них оставила дверь открытой, и я увидел то, что находилось внутри кухни. Моё внимание мигом привлёк совсем невысокий человечек, который мыл посуду в раковине, стоя на табуретке. Его рост составлял где-то метр тридцать или чуть больше. Он чем-то был похож на давешнего Лёху, которого я подвёз. Такой же лохматый и какой-то комично деревенский, словно только что спустился с русской печи. На мужичке была красная косоворотка, заправленная в просторные белые шаровары, а на ногах — жёлтые шлёпанцы, похожие на лапти. Он сосредоточенно драил посуду, что-то тихонько бормоча под нос, виднеющийся из густой седой бороды, которая вьющимися бакенбардами соединялась с пышной шапкой поседевших волос.

Я икнул от удивления, когда заметил его, а потом проронил, обращая внимание собутыльников на необычного человека:

— Товарищи, только я сейчас вижу на кухне постаревшего Фродо?

— Мя-м-м-у, — таков был решительный ответ Петра, который уже лыка не вязал.

А вот почти протрезвевший Козлов заинтересовался.

— Хм, никогда его не видел, — бросил полицейский, проведя рукой по блестящей лысине. — И откуда он? Эй, Зинка! Иди сюда!

К нам подскочила взъерошенная официантка и торопливо спросила:

— Что ещё заказывать будете?

— Кто это там посуду моет? — задал вопрос дядя Коля и показал пальцем в сторону мужичка.

— Да это хозяин его недавно к нам взял в кафе, — протараторила Зинка, глянув на мужичка. — Демьяном его звать. Приходит вечером и помогает нам. Уж не знаю, сколько хозяин ему платит, но работает он отменно.

— А откуда этот Демьян? Я его в городе не видел, — продолжил задавать вопросы сержант.

— Не знаю. Из деревни вроде бы, — пожала она плечами, а затем спросила: — Так заказывать-то что-нибудь будете? У меня вон сколько народа.

— Рассчитай нас, — проронил Козлов, глянув на Петра, который повесил голову на грудь и плямкал губами.

Похоже, что мы переборщили с подготовкой к охоте. Парень уже готовился отойти ко сну. Я и не думал, что его так легко напоить. Правда, мы раньше только пиво пили, поэтому я и не знал о его чувствительности к алкоголю. Да ещё он как-то резко опьянел: вот вроде бы нормально разговаривал, а спустя минуту уже носом клюёт.

Козлов весьма неодобрительно покосился на парня, расплатился с официанткой, после чего я взял Петю под правую руку, а сержант — под левую.

Вот так мы и покинули кафе, а потом двинулись к остановке, где я в тот раз видел тень птицы и предположительно Олега. Наша троица решила устроить ловушку именно в этом месте.

Пока мы тащили Петю, он немного пришёл в себя, а потом промычал:

— Я сам по… пойду. Где там… в-а-а-ш похи… ик… похититель?

— Мда, — резюмировал Козлов, не сводя скептического взора с шатающегося парня. — Батька-то его покрепче был. Мог пить всю ночь. Жаль его — по пьяному делу три года назад утонул.

— Может, на завтра перенесём? — предложил я, тяжело вздыхая: и парень не из лёгких и ситуация хреновая.

— Нет! Я пойду! — услышал мои слова Петя, а затем вихляющей походкой двинулся в направлении моего дома. — Где там… эта… остановка-а-а?

— Прямо иди! — крикнул ему сержант, а мне сказал: — Отменить операцию всегда успеем.

Я пожал плечами, после чего мы двинулись за Петей, который ковылял первым, а наш дуэт топал немного позади.

Вскоре мы были уже почти на месте: нам оставалось пройти метров десять. Но тут из-за поворота вышла Вера, которая оказалась нарядно одета и на каблуках. Ярко накрашенные глаза девушки широко распахнулись, когда она увидела нас, а потом её губы изумлённо выпустили:

— Вот так встреча! А вы чего тут делаете?

— Операция у… ик… нас. Только тс-с-с-с, — промямлил Петя, попытавшись приложить палец ко рту девушки.

Та отшатнулась от него и удивлённо произнесла:

— Вы где так налакались? Ну ты-то, дядь Коль.

— Я трезвый, — отрубил полицейский, стараясь говорить сквозь сжатые губы. — Провожаю до дома напившуюся молодёжь, чтобы с ними ничего не случилось. А ты чего так поздно по городу ходишь? А ну иди домой!

— Так со свидания иду… — промяукала Вера, состроив жалобные глаза.

— Опа! Я же говорил… уведут, — промычал друг, опершись на моё плечо. — Всё, Роб, профукал ты девку. Теперь… у тебя… ик… всегда будет шея болеть, ведь на ней Машка сидит! Ах-х-ха-ха… бу-э-э-э…

Парня стошнило. Я едва успел ноги убрать. девушка взвизгнула и отвернулась. А полицейский стал торопливо раздавать приказы: