Повелительница с клеймом рабыни (СИ) - Трусс Анастасия - Страница 60

- Ориан, отойди!

- Нет! Я не позволю тебе её забрать!

- Наглый мальчишка, – прорычал Ферокс, – смеешь перечить своему повелителю и отцу?!

Келл чувствовала движение магии, вызванное волей повелителя драконов, чувствовала, как его сын с трудом, но сопротивляется ей. Эта магия краем задела и саму демонессу. Келл крепче стиснула пальчиками шерсть Ренэтуса. Если бы голос не отказал ей, она попросила бы адскую гончую открыть портал, и увести её отсюда. Куда угодно, хоть обратно к Хищнице. Два могущественных дракона – отец и сын – готовы буквально сцепиться в схватке. И из-за чего?! Из-за неё – демонессы-пустышки, оказавшейся там, где ей быть не положено. Аккэлия не хотела этого видеть, и тем более не хотела быть этому причиной.

И вдруг из-за широкой спины Ферокса вышла Милена. Келл даже вздрогнула – так неожиданно она появилась. Вспыхнувшая было радость, сменилась страхом – Аккэлия смотрела неё, силясь понять, кого видит: маму или Хищницу. Женщина коснулась руки мужа:

- Ферокс… А что здесь происходит?

Аккэлия тихонько выдохнула – эти спокойные, исполненные достоинства интонации, она никогда не спутает с надменным и злым тоном Хищницы. Мама!

Девочка отрешенно слышала, как Ферокс ответил ей, назвав Аккэлию жалким подобием демона, как Ориан зарычал на отца, требуя не называть так маленькую демонессу. Все это проходило мимо сознания Келл – она изо всех сил сдерживалась, чтобы не бросится к маме. Но она знала, что нельзя потакать подобным эмоциональным порывам. Нельзя проявлять слабость на глазах сильных.

Между тем, Ориан просил мать ненадолго оставить Аккэлию с ним. Милена, с неохотного согласия Ферокса, позволила. Келл же не хотела оставаться с молодым драконом. Она посмотрела на мать – та послала ей мягкую успокаивающую улыбку. Маме Келл верила – если она считает, что дочери лучше пойти с Орианом, значит так нужно. И девочка, чуть опасливо, но доверчиво взяла дракона за протянутую руку. Они вышли из кабинета – Аккэлия с Орианом, и Ренэтус следом, тихонько цокая когтями по каменному полу.

Девочка украдкой бросала взгляды на дракона – какой же он большой и сильный. Почему он решился спорить с отцом ради неё? Зачем? Ферокс не желал терпеть её в своем мире, и это было объяснимо – Келл многих раздражала просто фактом своего существования. Но почему Ориан так противился этому? Он как будто… защищал её. Почему? Мама спокойно отпустила её с ним, когда тот попросил об этом. Маме Аккэлия верила, но все равно боялась оставаться наедине с таким сильным созданием, мотивов которого не понимала. Она давно привыкла, что любой, обладающий силой, смотрит на нее, как на насекомое. И жизнь ее ценит примерно так же. Единственной гарантией её выживания была мама.

Дракон, видимо, что-то почувствовал. Остановился, выпустил руку девочки, и опустился перед ней на колено. Ренэтус смерил его задумчивым взглядом, и уселся в нескольких шагах поодаль.

Аккэлия взглянула Ориану в лицо, и тут же опустила глаза – нельзя поднимать взгляд, пока этого не позволят.

- Аккэлия, – мягко позвал Ориан. – Посмотри на меня.

Демонесса послушно подняла ресницы, устремив на него взгляд блестящих тёмных глаз.

- Ты боишься меня?

Келл поджала губы. Да, она боится. И он знает, что она боится. Но признавать этого нельзя. По крайней мере – не сразу.

- Я… я не боюсь вас, – произнесла девочка, стараясь взять себя в руки. – Я преклоняюсь перед вашей силой…

- Перестань, – оборвал её дракон, похоже, более резко, чем хотел.

Демонесса вздрогнула, и снова опустила взгляд в пол.

- Извини, – тут же сказал он, и Келл почувствовала, как его широкая ладонь очень осторожно скользит по её волосам. Раз, другой, третий. – Я не хотел тебя пугать. Просто… ты не должна так говорить…

- Должна, – тихо ответила Аккэлия не поднимая взгляда. – Я должна выказывать уважение…

- Хорошо, – после долгой паузы вздохнул Ориан. Его голос снова стал мягким. – Ты выказала мне всё возможное уважение. Тебе не надо бояться меня. Я не рассержусь на тебя, Аккэлия… Келл, посмотри на меня, – он снова погладил ее по голове. – У тебя очень красивые глаза. Не отводи их, пожалуйста…

Демонесса подняла взгляд. Она не знала, как реагировать на его странные слова. Таким тоном, мягким, ласковым, с ней говорила только мама. И еще Кристиан, когда заставал сестру чем-то расстроенной.

- Ты знаешь, кто я? – спросил дракон.

- Вы – Ориан, старший сын Ферокса Деймарра Айрелла Нэррета, повелителя драконов, – заученно ответила девочка, – наследник трона мира драконов.

- Всё верно, – кивнул Ориан. – Но ты забыла кое-что. Кое-что очень важное.

Маленькая демонесса не смела отвести взгляд, поскольку этот дракон не хотел, чтобы она это делала. Поэтому Ориан увидел весь её ужас, вызванный его словами. Что она могла забыть?! Она наизусть знала иерархию Верховных демонов, богов-драконов и правителей темных эльфов.

- Что? – едва слышно выдохнула Аккэлия, цепенея от ужаса, и уже готовая принять на себя гнев молодого бога-дракона.

- Я – сын Милены Кавэлли, – улыбнувшись, сказал Ориан. – И я – твой брат, Келл.

Аккэлия опешила. В полнейшем недоумении она уставилась на Ориана, забыв о манерах, почтении, и даже о своём страхе. Он так просто это сказал! Он – дракон, наследник престола целого мира, один из самых сильных существ, с которыми доводилось сталкиваться Келл в её короткой жизни. Он так легко признал её – демонессу-пустышку, без капли силы, без собственного будущего – своей сестрой! Это было невозможно, невероятно и… неправильно.

Всё семейство Кавэлли, разумеется, за исключением мамы и Кристиана, презрительно кривились, едва им доводилось завидеть её. Их оскорбляло осознание своего родства с ней. Еще больше это усугублялось тем, что Аккэлия была преемницей Милены по праву рождения – следующей главой семьи. На что может годиться девчонка, в которой даже гены отца – одного из сильнейших Верховных демонов – не смогли пробудить ни капли магии?! Драконьи крылья за спиной такого никчёмного создания были для влиятельной семьи Кавэлли, как плевок в лицо.

Однажды Аккэлия случайно услышала разговор своих дядьев, братьев мамы. Лэйрат сказал тогда, что раз они вынуждены терпеть «это ничтожество» рядом, то нужно хотя бы обрубить её крылья, чтобы она не позорила семью. Элендар тогда посоветовал брату придержать язык, и следить за словами, если тот не хочет лишиться собственных крыльев.

А в Келл тогда поселился страх – неужели её, правда, могут лишить крыльев? Она хотела спросить об этом у мамы, но Милена в то время была в Пандемониуме. А когда вернулась, Келл заметила, что мама чем-то расстроена, если не рассержена, и не решилась задавать ей этот вопрос, опасаясь огорчить ещё сильнее. Больше подобных разговоров Аккэлии слышать не доводилось. Но все равно, малышка сочла за благо как можно меньше попадаться на глаза своим родственникам. Это было не просто, но она старалась.

Глядя во внимательные, цвета раскаленной лавы, глаза дракона, Аккэлия испуганно покачала головой.

- Нет, это… – залепетала она, совершенно сбитая с толку. – Вы же… дракон. И вы…

- У нас с тобой одна мать, – пояснил Ориан, – значит ты – моя сестренка. И не имеет значения, что ты другой расы.

- Но как же?.. – девочка чувствовала, что ей не хватает слов.

Кристиан рассказывал, что если один из родителей общий, то среди драконов это считается очень близким родством. Но Крис – очень сильный, его не стыдно назвать братом. А она? Неужели дракон не чувствует, что она – пустышка? Да быть такого не может. И он не считает такое родство унизительным? Аккэлия уставилась на дракона совершенно беспомощным взглядом, и тот вдруг рассмеялся. Не зло, не издевательски, а очень искренне.

Ориан выпрямился, одновременно подхватывая Аккэлию на руки. Демонесса испуганно пискнула – она не любила, когда кто-то кроме мамы, или Криса брал её на руки. Как правило, это делали Драйк или Киеран, когда к маме неожиданно приходил кто-то из Верховных демонов – Милена не хотела, чтобы Аккэлия пересекалась с кем-то из них, и всегда велела слугам вернуть девочку в её комнаты. В их руках Келл чувствовала себя, словно в капкане. Хотя в отличие от представителей семьи, они никогда не выказывали по отношению к ней открытого пренебрежения, относясь к маленькой демонессе, как к неотъемлемому приложению к своей госпоже.