Узы согласия (СИ) - Васина Екатерина - Страница 46

Снежный жеребец так сверкнул глазом, что я едва не попятилась. Зубки у него треугольные, острые и блестящие.

– Будь хорошим мальчиком. – проговорила торопливо. – Зубы мне не демонстрируй, я тоже кусаться умею.

И улыбнулась, широко-широко. Понимаю, что против лошадкиных мои зубы так себе. Но, видимо, жеребец смелость оценил. Фыркнул, тряхнул гривой, обдав меня снежной пылью, и замер.

На ощупь он оказался точно стальным. Стоило мне вскочить, как я ощутила попой все мышцы, что перекатывались под шкурой.

– Держись! – предупредила Кесси.

А сама вцепилась жеребцу в шею и понадеялась, что не свалюсь. Нет уж!

Аластор сидел прямо, лишь чуть сжав ноги по бокам жеребца. Короткий свист, и кони рванули вперед. А затем… взлетели.

– Мама. – сообщила я в воздух, обхватывая шею еще сильнее.

К счастью, лететь оказалось даже лучше, чем скакать. Не так трясло, по крайней мере. Я даже рискнула посмотреть вниз, но кроме белизны ничего не увидела. У меня сложилось четкое ощущение, что мы сейчас летели не столько сквозь Тир-На-Ног, сколько сквозь магию сидхе.

Оглянулась, выискивая взглядом Аластора. Тот мчался неподалеку, по-прежнему сидевший с идеально прямой спиной. Хотя нет, чуточку пригнулся навстречу ветру.

Кстати о ветре. Здесь, наверху, он оказался гораздо злее и холоднее. Вскоре я поняла, что одной шубы мало. Затем стали обмерзать пальцы на руках. Про лицо молчу, оно онемело. От превращения в ледяную статую спасало лишь тепло, оставшееся после поцелуя Аластора. Оно теплилось в глубине тела, и поддерживало меня.

Потому, когда лошади стали снижаться, я едва не заплакала от облегчения. Да и Кесси, судя по вздохам, была рада такому повороту.

Мы опустились посреди небольшой площади. Белые камни, солнце отражается в крышах домов и замерзших водопадах. Двор Зимы точно растянулся среди леса. Тут и там деревья в инее, водопады виднелись в стороне, падающие со скалы. Но все затмевал собой дворец. Его сложно описать. Он выглядел легким и при этом точно выточенным из хрусталя. Невероятно прекрасным и ужасающе холодным. Знаю точно: такое зрелище никогда не забудется.

– Нам сюда.

Мы прямо на лошадях направились ко дворцу. Это хорошо, потому что я пока вряд ли смогла двигаться прямо. После полета даже при Дворе Зимы воздух казался почти теплым. И я точно медленно оттаивала.

Сидхе обратили на нас внимание почти сразу. Я чувствовала их взгляды, при этом сами зимние делали вид, что им неинтересны всадники, свалившиеся с неба. Но взгляды продолжали колоть, точно ледяные иголки.

– Мы одни здесь верхом. – пробормотала себе под нос.

Удивительно, но Аластор услышал и кивнул. Его лицо стало похожим на лица остальных сидхе. Идеально красивое, идеально высокомерное и очень холодное. Зимний сидхе. Красота и убийственный холод. Даже глаза превратились в ледяные изумруды. Точно не они совсем недавно согревали меня.

Эх, у меня такого актерского таланта нет. Потому натянула на замерзший нос мех и постаралась выглядеть как можно равнодушнее.

– Ал, тут можно ездить верхом?

Он лишь кивнул и шевельнул губами. Я прочитала его фразу как:

– Нам – можно.

Дворе вырос внезапно. Вроде только что был далеко, и вот мы уже у дверей. Точнее – у дверищ. Или как это еще можно назвать. Я задрала голову: огромные ворота исчезали где-то высоко над нами.

И что делать дальше? Посмотрела на Аластора, который продолжал восседать на коне. Охрана дворца стояла, точно выпиленная изо льда. И смотрели прямо перед собой.

– Смотри-ка, – ухмыльнулся Аластор, – пытаются помариновать нас у дверей. Ну да, как же. Знаешь, что не любит Мэб?

– Что?

Варианты у меня были, но озвучить я их не посмела. Мэб в своем королевстве может услышать все.

– Мэб не любит сильного шума. – подмигнул мне Аластор.

И тут же заорал:

– Э-э-э-й Эге-ге-ге-е-ей! Двор Зимы, младший сын прибыл. Увидеться желает! Кто-нибудь! Ого-го-го!

И так на протяжении минуты. Голос у Аластора что надо, громкий, зычный. У меня даже появилось желание уши зажать. Что касается Кесси, то она жалобно пискнула под шубой.

Стража не пошевелилась, хотя у меня появилось стойкое подозрение, что они в панике. Что-то изменилось, хотя поза осталась прежней. Возможно, выражение глаз.

А потом в воротах открылась дверь. Обычная дверь в человеческий рост. И оттуда вышел сидхе, весь вид которой говорил: “вы все – дерьмо под моими ногами”. Правда, выражение слегка пошатнулось, когда он посмотрел на Аластора. Тот же помахал ему рукой, продолжая восседать верхом.

– Советник Лием, вас послали лично? Такая честь… для вас.

– Вам было назначено, лорд наместник Горхейма? – в голосе советника хрустели льдинки.

– Неужели сыну Мэб необходимо просить о приеме? – приподнял бровь Аластор. – Не припомню такого. Советник, вас повысили? Теперь вы – любимое дитя Королевы Зимы и Тьмы?

Мне кажется я услышала скрежет зубов. Но все же советник поклонился.

– Рад видеть вас, лорд наместник.

Меня, понятное дело, игнорировали. Ну да, чего благородному сидхе обращать внимание на всякую шелупонь типа меня. Что Аластор сделает? Я среди сидхе всегда чувствовала себя канатоходцем. Шаг влево, шаг вправо – падение.

– Милая, – обратился ко мне Аластор, – ты тут видишь лорда?

Ага, улыбаемся и машем. Огляделась, развела руками в рукавицах. Мол, извини, как-то не замечаю. Вслух же произнесла:

– Я вижу того, чей правильный титул еще не произнесли. И несомненно тем самым оскорбили происхождение и ту, которая дала ему жизнь.

Вот так изящно, не называя имен. Но всем и так все ясно.

– Принц Аластор, наместник Горхейма и младший сын Королевы Мэб, мы рады видеть вас при Дворе Зимы. Вы явились по определенному вопросу?

– Не много ли чести для советника? – поинтересовался Аластор. – Если я прибыл, значит на то есть причины. Ты не мой родственник, Лиам. Ты даже не приближен настолько, чтобы быть мне хотя бы духовным родичем. Потому, просто проводи нас к Мэб.

– Королева отдыхает с новым фаворитом, у нее выдалось сложное утро.

– Без проблем. – пожал плечами Аластор. – Мешать Королеве не осмелится никто, потому тогда просто проводи нас в Центральную гостиную и вели подать напитки и закуски. Моя спутница не из зимних.

– Я вижу. – снова поклонился Лиам. – Прошу за мной, принц Аластор со спутницей. Ваших прекрасных коней вы можете отпустить.

Аластор ждал. И пришлось советнику продолжить:

– Я лично прослежу, чтобы вам выдали лучший королевский экипаж, если он понадобится.

– Понадобится он или нет – решать мне. – отрезал Аластор. – Ладно, веди.

Он спрыгнул сам и помог мне. Хотя я и сама могла слезть, но шуба, плюс рукавицы и холод сделали несколько неповоротливой. Тем более я боялась грохнуться перед сидхе на задницу. Так что приняла помощь Аластора. Тем более, вполне возможно, он сделал это с какой-то тайной целью.

И точно: придерживая за талию, шепнул тихо-тихо.

– Держи себя в руках. Что бы ты ни увидела.

Та-а-ак, значит будет что-то, от чего я могу выйти из себя?

Мне редко приходилось бывать при Дворах. И ничуть не жалею о таком упущении. Скажем так, если с природой Аластора я еще могла смириться, то чистокровные сидхе вызывали тихую ярость. Их надменность, их извращенная мораль и при этом уверенность во всесилии… не те факторы, которые мне по душе.

Хотя здесь красиво, не отнять. Ледяная завораживающая красота. Я шла рядом с Аластором, который крепко сжимал мою руку в варежке. И не могла удержаться от того, чтобы не вертеть головой. Везде серебро и цвет свежевыпавшего снега. Среди оттенков в нарядах здесь бал правили синие, бирюзовые и голубые оттенки.

Благородные сидхе провожали нас взглядами. Я буквально видела шепотки, летавшие в воздухе. Они стояли группками, проходили по двое, сидели и разговаривали. Почти все светловолосые или же наоборот жгучие брюнеты. Я заметила одного такого. Точнее – двух. Стройные высокие брюнеты с синими глазами и нарядами под цвет им. Между ними стояла тонкая невысокая девушка. Смертная. Из одежды лишь полупрозрачное бледно-голубое платье, которое открывало большую часть пышной груди и стройных ног. От холода ее защищало заклинание сидхе. Но кожа выглядела бледной, даже полупрозрачной. Огромные карие глаза смотрели в никуда, а губы были полуоткрыты. Я заметила, что рука одного из брюнетов находится под подолом платья, а второй сидхе вовсю ласкал грудь спутницы.