Игрушка Ворона (СИ) - Драч Маша - Страница 44

Меня пробрал нервный смех, но я совсем не радовалась. Просто вся эта ситуация дико выводила меня из себя. Еще один ублюдок решил, что я стану плясать под его дудку. Как бы ни так!

- И какой же? – давясь смехом, спросила я.

- Рад, что ты настроена на позитивную волну, - Доронин выпрямился. – Я прекрасно осведомлен о твоих отношениях с нашим общим другом. Проворный засранец, для отвода глаз шастает с одной, а трахает у себя в спальни другую. Правда, глупо вообще заводить какие-либо отношения, шило в мешке не утаишь. Но не будем об этом.

- Я ничего не знаю о делах Вадима, так что, простите, дяденька, но ничем помочь не могу, - жму плечами и нарочно делаю вид глупой девочки.

- Это пока что, - спокойно ответил мэр. – Как я понял, ты с Вадимом сейчас порознь, придется вернуться к нему.

- Это уж вряд ли. Не уверена, что он вообще хочет меня видеть, - вдруг вспомнился его грубый тон, с которым он разговаривал со мной в последний раз. В груди от этих воспоминаний тут же заныло.

- Мне плевать, в чем ты уверена, а в чем нет! – Доронин повысил голос, но ни один мускул на его лице не дернулся. – Приползешь к нему на коленях и станешь самой покладистой и послушной шлюхой из всех, которые у него только были. Усыпи его бдительность, проникни в закрома его работы и найди для меня одну папку. В ней должны быть документы на землю в пригороде. Думаю, эту папку Воронов держит где-то недалеко от себя. Найдешь и принесешь мне, а чтобы не расслаблялась, будешь сливать мне всю информацию о своем благоверном, поняла меня?

- Можешь прикончить прямо здесь, но крысой я работать не стану, - медленно поднимаюсь на ноги, голова просто адски болит.

- Мне твоя поганая жизнь и даром не нужна, детдомовская шваль, - Доронин впритык подошел ко мне и схватил за горло.

- Не буду, - сиплю, чувствуя, что воздуха в легких не хватает.

- Это было очевидно, - мэр ухмыльнулся. – Тогда я дам тебе больше мотивации. Твои друзья, я и про них информирован. Мой человек работает вместе с ними. Мне достаточно сделать один звонок, чтобы твоего паренька голубого вытрахали палкой в жопу, а потом прикончили. То же ждет и твою подружку. Как думаешь, в какой момент она попросит о смерти? Когда ее раз в двадцатый мои парни пустят по кругу, или когда изобьют до полусмерти? – Доронин заулыбался, наслаждаясь тем ужасом, что стопроцентно отразился в моих глазах. – Я долго следил за тобой и твоими дружками. Был в детдоме, узнал о тебе всё. Ну и каково оно быть дочкой мамаши-самоубийцы? В лучшем случае, что с тобой может случиться – это легкая и быстрая смерть, если ты не снаркоманишься или не пойдешь на панель. Таких, как ты и твои друзья быстро пустят в расход. Ну, так что? Будешь работать или хочешь воочию увидеть, как я стану расправляться с пацаном и девкой? – мэр отпустил мое горло, я закашлялась и рухнула на пол.

Гнев клокотал во мне и это причиняло гораздо большую боль, чем мое не самое радужное физическое состояние. Эмоции стремительно вышли из-под хрупкого контроля. В голове вспыхнула единственная мысль – выпустить кишки этому ублюдку. Просто взять и распороть его брюхо голыми руками. В мозгах, будто что-то щелкнуло, я вскочила с пола и накинулась на Доронина.

- Тварь! – взвывала я, стремясь уцепиться ногтями в его горло.

Этот ублюдок не имеет никого права говорить о моей матери и угрожать моим друзьям. Глаза заволокла красная пелена, я на секунду будто обезумела. Но моего пыла надолго не хватило. Это был какой-то краткий скачок адреналина, сила быстро пошла убыль.

Доронин оттолкнул меня, я уже в который раз упала, но, не успев даже среагировать, почувствовала, как меня со всей дури ударили в живот. Это было больно… Охереть как больно. Даже слезы из глаз прыснули. Я закашлялась, сворачиваясь в клубок.

- Пристрелил бы тебя, - прошипел надо мной мэр. – Но ты мне нужна. Попытаешься что-нибудь сказать Воронову, даже намекнуть насчет нашей маленькой «договоренности», твоим друзьям не жить, а ты пойдешь на панель, понятно тебе? – он ухватил меня за волосы и повернул голову так, чтобы я смотрела этой сволочи прямо в глаза. – Понятно? За тобой будут следить, так что, в твоих же интересах не наломать дров.

Я ничего не ответила, вместо этого плюнула кровавым сгустком прямо в ненавистное лицо.

- В ближайшее время, ты должна наладить контакт с Вадимом, - Доронин отпустил меня и вытер лицо носовым платком.

Я была загнана в ловушку. Мне буквально сковали по рукам и ногам. Вот уж не думала, что передо мной станет такой нерешаемый выбор. Мэр прекрасно знает, на какие болевые точки нужно надавить, чтобы получить желаемое.

- Ни одна живая душа не должна знать о нашей… дружбе, - с едкой ухмылкой заявил Доронин.

Меня выволокли из комнаты и усадили в машину. В голову будто бы залили раскалённую лаву, живот казался вспоротым от боли. Но я всё равно продолжала пытаться думать. Почему именно я? С чего это мэр решил, что для Вадима я могу что-то значить? Почему он вообще должен принять меня обратно? Воронов никогда не говорил о любви, возможно, я для него симпатична, но вряд ли что-то большее. Но в любом случае, я не хотела ему навредить. Не хотела, но у меня тупо нет другого выхода. Я разрывалась на две равные части, они обе мне были важны, но, кажется, я скорей захлебнусь в крови боли, чем соображу, что мне делать.

Меня доставили прямо к подъезду. Ковыляя, я выбралась из машины и поднялась в квартиру. На пороге встретила, как всегда, испуганная Леся.

- Где Петя? – спросила я, снимая обувь.

- Спит. Выходной у нас, а что с тобой? – подруга хотела коснуться меня, но я не позволила.

- Ничего, - резко отвечаю. – Не задавай лишних вопросов, - я скрылась за дверями ванной комнаты.

Мне нужно смыть с себя кровь и четко понять, что делать дальше. Если бы был хоть один шанс повернуть время назад, я бы послала эту ебанную любовь куда подальше. Она ничего кроме боли принести не может.

Прошло несколько дней. Вадим не появлялся в «Корвине». Как я поняла, он уехал куда-то с Миланой. Ревность уничтожала меня в равной степени, как и то ярмо, что на меня насильно повесил Доронин. Он нифига не шутил по поводу того, что за мной будут следить. Черная иномарка буквально следовала за мной по пятам. Это нехило так било по нервам, но я была искренне рада, что Воронова нет в городе. Пусть подольше побудет там, куда он уехал. Но Доронина такой расклад не устраивал.

Однажды его человек всучил мне мобильный телефон. Теперь я должна везде таскаться с ним и тут же отвечать, когда мне позвонит мэр. Вот сегодня утром он впервые мне и позвонил.

- Как обстоит наше дело? – слышу ожидаемый вопрос в трубке.

- Никак, - я заперлась в туалете ресторана. – Нет его, он еще не вернулся.

- Значит, сделай так, чтобы вернулся, - с нажимом произнес Доронин.

- Но…

- Не заставляй меня ждать. Надави на жалость, вынудить немедленно приехать. Никуда не денется, тут же примчится, - на этом разговор был закончен.

Привалившись к холодной кафельной стене спиной, я изо всех сил надеялась на то, что Вадим не клюнет на мою уловку. Но, я слишком плохо его знала.

А если быть честной, то я совсем его не знала, ровно, как и саму себя. Пару дней я лихорадочно пыталась что-нибудь придумать, но ничего в голову не шло. Грязное клеймо предательницы вспарывало сознание, и уничтожало остатки какого-либо самоуважения. Крыс нигде не любят и нормальные люди не хотят для себя такой роли. Это сродни проклятию, от которого век не отмоешься.

Я медленно и уверенно сжирала себя. Признаться в собственном страхе оказалось до боли трудно. Я всегда пыталась избежать ярма, контроля, а по итогу именно в это дерьмо и угодила. Мне было страшно, и за это я ненавидела себя еще больше. Если бы в этом деле не были замешены Леся и Петя, я не раздумывая, пожертвовала своей жизнью, не желая помогать Доронину. Плевать, если бы мой поступок Вадим не оценил. Я бы сделала это ради себя, своей гордости и Воронова. Похоже, любовь уничтожает всякий инстинкт самосохранения, теперь понятно, почему Вадим предпочитает отсутствие любой привязанности.