Западная война (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич - Страница 5

- Ваше Императорское Величество… - попытался оправдаться, отошедший на несколько шагов назад посол.

- Довольно! Сегодня в полночь я начинаю войну. Аудиенция закончена.

Послы холодно кивнули и, развернувшись спиной к Николаю Александровичу. А журналисты, которые в обязательном порядке присутствовали на официальных встречах, нервно что-то строчили в своих блокнотах.

Послы ушли.

А ровно в 0 часов 01 минута 4 апреля 1914 года Император нанес свой первый удар. Удар, который он готовил еще в 1904 году, опасаясь удара мобилизованных сил германских и австрийских дивизий…

В 1904 году Император планировал взорвать только крупные мосты на территории Германии и Австро-Венгрии. К 1914 году операция «Переправа» обрела куда большие масштабы. Война была неизбежна. Поэтому, в отличие от оригинального Николая этот не Гаагские конференции проводил, призывая всех разоружаться, а методично и сосредоточенно готовился к войне. В том числе и прорабатывая нанесения комплекса «первого удара».

Идея была в чем?

Вооруженные силы Германии и Австро-Венгрии по-прежнему, как и десять лет назад, состояли исключительно из призывных формирований. Часть из этих призывников проходила действительную службу. Но большинство являлись резервистами разной степени актуальности.

Это вело к закономерным последствиям. Во главе угла стояла крайне низкая боеспособность армий этих стран ДО проведения мобилизации. И довольно низкая – в первые недели, а может быть и месяцы, после из-за слабой сплоченности и организованности свежих частей. Это у Николая имелась Имперская гвардия – профессиональные, регулярные войска постоянной готовности, не требующие никакой мобилизации. В Европе что-то подобное было пока только у Испании и то, только потому, что реформу армии ей проводили специалисты из России.

В рамках комплекса «первого удара» решались три важнейшие задачи. Прежде всего, это немедленная атака для того, чтобы воспользоваться преимуществом наличия регулярной армии перед по своей сути племенным иррегулярным ополчением призывной армии. Чего тянуть то?

Дальше шло ускорение собственной мобилизации, дабы опередить противника в развертывании «больших батальонов». Причем Император не стремился «штамповать дивизии». Он шел по другому пути. Он разворачивал до полного состава уже существующие части и подразделения Имперского ополчения, а остальных призывников пускал на маршевые роты, которые должны будут идти на пополнение действующих войск. Призывать в таком случае в моменте требовалось не очень много войск. Что позволяло кардинально ускорить проведение первичной мобилизации, опережая противников в оперативном развертывании. Да, и немцы, и австрийцы могли выставить больше дивизий. Но заметно позже и сильно намного хуже. Ведь одно дело поднять призывников и собрать из них «бумажные дивизии». И совсем другое дело эти самые дивизии привести в порядок, сделав боеспособными.

Дополнительным фактором ускорения был внедренный принцип «мирного отделения» при котором призывники первой очереди знали своих звеньевых и отделенных командиров. Регулярно проводили разного рода совместные мероприятия. И, что немаловажно, имели дома полный комплект снаряжения и вооружения. То есть, являлись на сборные пункты по сути целыми относительно слаженными, снаряженными и вооруженными отделениями. Что категорически повышало скорость мобилизации и снижало логистическую нагрузку на транспортную систему при ее проведении.

Стремясь сильнее упредить противника в оперативном развертывании войск, Николай Александрович, в рамках комплекса «первого удара», планировал максимально сорвать и затруднить проведение мобилизации немцам и австрийцам. Ведь мобилизация - это что? Правильно. Сложная организационная задача, сопряженная с логистической и административной деятельностью. Огромное количество людей требовалось вырвать из привычной жизни, хоть как-то организовать и отправить к местам прохождения будущей службы. И уже там или по пути, снарядить и вооружить. Ну зачем супостату в этом деле спешка?..

И вот – Бреслау.

Глухая ночь.

Глубокий тыл.

Город еще далек от потрясений войны и живет мирной жизнью.

Неизвестные подъехали на двух грузовиках к военному комиссариату города, где, несмотря на поздний час, шла работа. Да и люди толпились, прибывшие еще вечером по повестке.

Диверсанты в балаклавах повыпрыгивали из грузовиков и открыли огонь по не вооруженным призывникам, разгоняя их. А потом устроили пожар в здании, уничтожая тысячи, десятки тысяч анкет и документов. Ну, заодно, и персонал, который должен был со всем этим работать.

Атаковывали лихо, дерзко. Работая с помощью обычных русских карабинов браунинга. Их скорострельности вполне хватало для того, чтобы решать все возникающие затруднения. Ведь призывники были без оружия, а сотрудники комиссариата в лучшем случае с пистолетами или револьверами. Поэтому не бой, а бойня… избиение. Только пару раз пришлось применить гранаты, чтобы выкурить засевших на первом этаже сотрудников комиссариата с оружием. С этажей выше никого не выкуривали. Просто контролировали окна огнем. А потом, когда подожгли здание, принимали метким огнем спасающихся.

Не очень красиво. Но это решение позволяло категорически замедлить проводимую немцами мобилизацию.

Полчаса.

И вот уже сидя на грузовиках они покидают место боя, направляясь к новому объекту - железнодорожному мосту. У них с собой есть несколько саперов и достаточный запас взрывчатки, чтобы вывести мост из строя.

Подъехали.

Заняли оборону, чтобы никто не помешал.

Скинул веревки «за борт». Спустились. Заложили фугасы. Выбрались. Покрутили ручку динамо-машины, накапливая заряд. И прожали рычаг.

Бах!

И пролет взлетел на воздух.

Именно пролет.

Подрывали осторожно, чтобы потом не сильно возиться с восстановлением. Ведь цель – не уничтожить мосты. Цель – сорвать немцам и австрийцам мобилизацию. Так-то они потом могут пригодиться и совсем уж рушить не нужно.

Но вот, три пролета упало после трех взрывов. И бойцы, загрузившись в грузовики, отправляясь к следующему объекту, запланированному к уничтожению. Быстро. Спокойно. Организованно.

И такой бардак творился по всему простору Центральных держав. Главной проблемой в этой операции был отход исполнителей. Ведь в западных районах тоже требовалось похулиганить. А как им отходить оттуда? По разрушенным мостам в центре и на востоке? Поэтому операция носила неравномерный характер. А отряды, по мере отступления на восток, сбивались в кучу и прорывались уже сообща…

Война началась.

Но она началась так, тогда и в такой ситуации, как пожелал того Николай Александрович. Никакого гуманизма. Никакой показной порядочности. Просто война, нацеленную на его победу, ибо победителей не судят…

Глава 3

1914, апрель 4-5, где-то на Восточном фронте

Отряды ЧВК, порезвившиеся на просторах Германии и Австро-Венгрии привели к полной парализации управления войсками Центральных держав. Всего на считанные часы. Но все же. Это было достижение, достойное похвал.

Более того, в столицах тоже удалось отметиться.

В Берлине действовало три независимые группы. Первая напала на Генеральный штаб, организовав там пожар. Вторая – атаковала ночью Рейхстаг и, прорвавшись к куполу, подняла над ним флаг Российской Империи. Третья же, начав самой первой, отвлекала действие властей своими проказами, стягивая все внимание на себя.

Вене повезло не меньше. Отнюдь.

Быстро ударили. Стремительно отошли. Оставляя противника охотится на ведьм. А отходя выдвинулись к заранее намеченным логистическим узлам, которые им надлежало не уничтожить, а захватить… Потому что рано утром 4 апреля 1914 года части Имперской гвардии пришли в стремительно развивающееся наступление…

Семен Янковский мерно покачивался на пассажирском сиденье грузовика. На коленях лежал клинок, добытый под Ляо-яном и карабин браунинга. Ему было тоскливо. Столько лет на войне. Где-то вот так, открыто. Где-то партизаня. Куба, Южная Африка, Маньчжурия, Корея, Персия… Да. Персия. Там он «завис» надолго, потому что в 1905 году, англичане организовали революцию в этой полудикой стране, опираясь на естественные противоречия.