Западная война (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич - Страница 9

Попытавшись деблокировать осажденный с суши и моря Данциг, немцы вывели флот Открытого моря на оперативный простор. То есть, в Балтику. И отправили гонять русских, досаждающих их важному портовому городу. На самом деле там хватило бы и пары десятков эсминцев, но у командования Кайзермарин не было сомнений в том, что русские просто так не уйдут. Что они попытаются парировать этот выпад, позволяя своим кораблям и дальше вести разрушительный обстрел укреплений города. А там подошли очень серьезные «машинки» - тяжелые мониторы типа «Мардук». Восемь тысяч тонн водоизмещения. Двенадцать узлов хода. Две 340-мм пушки[1] в башне главного калибра с углами возвышения до семидесяти пяти градусов. Восемь 127-мм пушек, расположенных в четырех башнях вдоль бортов. Причем этот тип орудий мог также «задираться» под большими углами и использоваться для задач ПВО – прежде всего для борьбы с дирижаблями, каковых к 1914 году в Европе насчитывалось несколько сотен. Мощная противоторпедная защита и неплохое бронирование, в том числе и горизонтальное, дающие этому типу кораблей, вкупе с небольшими размерами, отменную живучесть под огнем.

Их было построен десять штук и все они находились под Данцигом. Из-за чего оборона города трещала по швам. Шутка ли? Двадцать 340-мм «стволов» вело обстрел пусть и размеренно, но круглосуточно. От таких ласк оборона города не то, что трещала – она фонтанировали щепками, норовя обрушиться в любой момент. И нужно было что-то срочно делать.

Ситуация была очень опасная. На острове «Журавлиный[2]» стояли, по оперативным данным, основные военно-морские силы русских: первый и второй Балтийские флоты[3], плюс соединения легких сил. Поэтому адмирал Фридрих фон Ингеноль вывел в Балтику весь Флот Открытого моря. Этот десяток тяжелых мониторов выглядели слишком опасным средством поддержки приморского фланга русских войск. Их можно было и разогнать, но лучше всего – пустить ко дну. Да и встретиться лицом к лицу с хваленными русскими кораблями Фридриху не терпелось. Он был уверен – они выступят незамедлительно, узнав о появлении его в Балтийском море.

Сил под рукой фон Ингенольда было прилично. Четыре линкора типа «Позен» первого поколения, четыре - типа «Гельголанд» второго и четыре новейших линкоров типа «Баден». Плюс шесть линейных крейсеров двух поколений[4]. Также его сопровождали кое-какие легкие силы в составе пяти корветов[5] и дюжины эсминцев. Очень серьезные силы. Очень. Во всяком случае, так считал сам Фридрих. В Берлине так и вообще думали, что Флот Открытого моря может помериться силами с Гранд Флитом на равных. А уж англичане расстарались так расстарались – специальный налог ввели и всей страной отчаянно строили новые корабли. Но, как и в оригинальной истории, англичане старались делать не индивидуально сильные, а как можно более многочисленные корабли. В то время как немцы стояли на концепции индивидуального превосходства над англичанами, не увлекаясь, как в оригинальной истории, пушками «малых калибров». То есть, они, впечатленные разрушительной мощью русских 340-мм пушек, перешли сразу на 356-мм, без 280-мм и 305-мм, которые у них оставались только на эскадренных броненосцах.

Несмотря на успех русских в Русско-Японской войне немцы не ориентировались на них, как на своих главных противников на море. Что и не удивительно. Завершив судостроительную программу для нужд Дальнего Востока, концерн, созданный Николаем Александровичем, сосредоточился на решение коммерческих задач. То есть, занялся строительством флота Испании, поставки кораблей в Грецию, Данию и Францию. Но себе корабли почти не закладывал. Нет, строил, конечно, но так. Вроде как нехотя и какие-то странные проекты. Прежде всего, он зарабатывал деньги, нарабатывал опыт и маскировал очередные сюрпризы.

Тут надо сказать, что из-за особого внимания Николая Александровича к судостроительной отрасли, она, к 1914 году получилась поистине мощной. Кроме собственно верфей народилась целая россыпь ассоциированных предприятий, а имевшиеся, заложенные еще во времена Константина Николаевича, прошли глубокую модернизацию. Например, Обуховский завод оказался «внезапно» самым оснащенным и технологически продвинутым в мире предприятием по выпуску «big gun». Изначально, еще в 1888 году, 340-мм пушки Император заказал у французов. Потом развернул их производство у себя с французской помощью. А дальше, привлекая наиболее технически компетентных специалистов со всего мира, проводил последовательную модернизацию производства не жалея ресурсов. Плюс - «модернизацию» персонала. Прямо года с 1892-ого и проводил. Частично через фильтрацию имеющегося, частично через поиск и набор подходящих людей, ну и обучение… обучение и еще раз обучение, параллельно с насаждением трудовой дисциплины и культуры. Людей деньгами и прочими бонусами мотивировали повышать свою квалификацию и работать без нарушений технологий и дисциплины. Как следствие, уже к 1908 году, ни один завод тяжелых артиллерийских вооружений в мире не мог похвастаться доступом к такому количеству самых современных технологий, настолько толково организованных техпроцессов и столь квалифицированному персоналу.

Примерно также обстояли дела и на других ключевых предприятиях судостроительного концерна «РК». Со специализацией. Особенно ценным и важным для Николая Александровича стало приобретение Путиловского завода после событий 1904 года. Он, после глубокой модернизации и реорганизации, стал одним из основных предприятий страны по выпуску мощных силовых установок самого различного назначения. Основными направлениями завода стали электротехника и аммиачные паровые машины. Что и определило выбор окончательного силовых установок для новых кораблей Российского Императорского флота как турбоэлектрических.

Использование аммиака вместо воды в качестве рабочего тела позволяло не только поднять примерно на 20% КПД паровых котлов, но и сделать их существенно компактнее. А применение жидкого топлива позволило сделать их автоматическими, то есть, не требующих постоянного обслуживания толпами кочегаров. К этому добавились современные электростали, бесшовные стальные трубы нагревательных элементах, нагнетания топлива в котлы через форсунки потоком воздуха и теплоизоляция установок. В результате удалось в очень ограниченном объеме пространства и массы получить выдающуюся паропроизводительность. Этот пар шел на питание турбин, которые вращали электрогенераторы. А те, в свою очередь, питали мощные гребные электродвигатели.

Не самая простая схема и, на первый взгляд, не самая лучшая. Но были нюансы. Ведь одно дело теоретический КПД, и совсем другое – реальные условия эксплуатации. А Николай Александрович никогда не стоял за идеологически верные решения, придерживаясь практически целесообразных. Единственным конкурентом турбоэлектрической схемы выступали турбозубчатые решения. Но у них на том этапе развития науки и техники была одна большая, можно даже сказать, фундаментальная проблема, выражающаяся в низкой надежности. Все-таки многочисленные шестеренки, которые вращаются и трутся на бешеных скоростях под большой нагрузкой не самое надежное решение. Поэтому турбоэлектрическая схема была в те годы по сути безальтернативным решением для агрегации больших мощностей на винтах.

Другой фундаментальной проблемой являлся экономический ход, который жрал топлива заметно больше, чем если бы применили не турбины, а обычные поршневые паровые машины. Да, на максимальных оборотах ситуация менялась диаметрально, но полный ход был нужен очень ситуативно. Можно даже сказать, эпизодически. Что, вело к банальности – резкому сужению радиуса действия в пересчете на тонну топлива. Как только не пытались обойти эту эксплуатационную особенность в XX веке. В большинстве случае это решали совмещением турбин с другими силовыми агрегатами, хорошо работающими в экономичном режиме. Теми же поршневыми паровыми машинами или дизелями. А вот у турбоэлектрической установки с этим делом проблем не было. На корабль же устанавливалась не одна турбина чудовищных размеров. Нет. Их было заметно больше, они были заметно компактнее и включались по необходимости. Что приводило к оптимальному расходу топлива на любых скоростях, ибо турбины всегда работали в оптимальном режиме, а для электродвигателей «шевелящих» гребные винты эта проблема вообще не стояла. Так или иначе, но ставка на подобную схему привода уже в конце 1904 года, позволила спроектировать и построить новое поколение кораблей к началу Первой Мировой войны.