Карманник и дьявол - Ангелов Андрей - Страница 37

Кряхтенье на пальме усилилось, послышался истошный вопль. После раздался сухой треск, и тело старца шлёпнулось вниз.

– Фигасе, – по-прежнему обалдевал воришка.

Архангел живенько так вскочил, потирая сухой зад… провёл рукой под носом, тревожно посмотрел вверх. На пальме мирно болтались дедовы усы, слабый бриз теребил седоватые щетинки. Гавриил обернулся к подопечному, сказал умоляюще:

– Помоги, чадо, уважь старого. Я без усов не могу!

Ситуация до смеха не дотягивала, но и рыдания как-то не подступали. Трагикомедия, в общем. Карманник лишь хмыкнул, глядя на безусого гида:

– Взлети снова и достань.

– Не могу я здесь летать, – со вздохом ответил дедуля. – И никто не может. А кто может, тот не будет. Распоряжение Иисуса номер девять!

– Постой-ка! – спохватился Саня. – Ты обозначил Иисуса. А ты точно доставил меня к нему?! Ничего не попутал, а!?

– Чадо, ты чего? – старичок облил Сидоркина тревогой, брызнувшей из ясных глаз. – Мне кажется, ты немного не в себе. – Он нежданно улыбнулся. – Всё так странно для тебя, верно? Обыкновенное дело, чесслово, каждая душа испытывает шок. Это пройдёт, даже не парься…

– Кончай скалиться, мать твою! – мрачно сказал Саня. – Что это, по-твоему? – он показал на замок.

– Резиденция Господа, – просто ответил архангел. – Его контора здесь.

– Дааа!? А почему эта контора, мать её так, как долбанный близнец похожа на замок дьявола!? – Сидоркин гневно тыкнул пальцем во дворец.

– Это у дьявола резиденция похожа на резиденцию Господа, а не наоборот! – запальчиво возразил Гавриил. – Не может ничё свово придумать, так копирует, паразит!

То, что дьявол – мерзавец, – возражений нет. Хоккей, проезжаем.

– Так поможешь? – перевёл дух архангел.

– А ты не врёшь? – всё же сомневался Саня. – Я зайду щас в замок и больше никогда оттель не выйду!

– Господь с тобой, чадо! – раскудахтался архангел. – Враньё – это тяжкий грех!

Из тумана наверху показалась ещё парочка, явно человеческого облика. Чужое присутствие успокоило. Посмертная житуха здесь явно кипит, да и у Гаврилы глаза слишком добрые, чтобы так нагло по ушам ездить. Дедушки с такими глазами лгут по-другому.

– Лады, убедил, – Саня протянул нетерпеливую руку. – Дай мне посох.

– Зачем? – насторожился дед.

– Усы собью.

– Чадо, это священный посох, подаренный одним пророком на день моего рождения! Не могу, извиняй…

– Ну и ходи без усов, твою мать! – рассердился карманник. – А на пальму, сука, я не полезу!

Неподалёку на поверхность опустился ещё один архангел с посохом – худая, заросшая каштановыми волосами и бородой личность, в таком же одеянии, как у Гавриила. И его подопечный – покрытый сосульками интеллигентный врач – тот самый невропатолог, которого застрелил Хрыщ в Танюхиной квартире.

– Идём, лепила! – весело бросил провожатый.

Путешественники проследовали мимо. Заросший архангел сказал, поравнявшись со старичком:

– Привет, Гавриил. Зря ты сбрил усы, они тебе придавали шарм. А Прозерпина почешет язычок, готовься.

Гавриил Иоаннович жутко насупился. Саня хотел усмехнуться, но получилась улыбка.

– Прошу, чадо, осторожнее! – протянул посох Гавриил, как только парочка скрылась за углом замка.

Ну, вот, причалили. Насмешке зачастую под силу сделать то, что неподвластно страху, как наиболее основополагающей материи бытия, наряду с любовью.

Саня взвесил посох в руке, обхватил его поудобнее, спросил с интересом:

– Слышь, а почему эта пальма Иисуса?

Архангел лучезарно оглядел деревце:

– Потому что её посадил Иисус.

– И? – ждал объяснения Сидоркин.

– Что «И»? – недоумённо смотрел проводник.

– Ну, пальма обладает какими-то чудесными свойствами: исцеляет там, лечит?..

Гавриил вновь улыбнулся деревцу, пожал плечиком:

– Нет. Просто ей дал жизнь Иисус. Она растёт уже две тысячи лет.

– И всё, блин?

– Всё.

Священные истины просты. Проще только ведающие их архангелы.

– Чадо, прошу побыстрее, пока никого нету! – попросил архангел, с опаской посматривая вверх.

– Угумс, – карманник откинулся назад, прицелился… метнул посох, как копьё.

Из-за заднего угла замка деловито выбежал лев.

Посох вспорол листву пальмы, сбил усы, пролетел дальше – вверх – и по траектории стал падать… Он стукнулся в метре от морды зверя.

Усы падали, кружась…

– Спасибо, чадо! – архангел подпрыгнул к пальме, ловко поймал усы, стал их бережно обдувать.

Лев резко затормозил, в шоке посмотрел на ворика.

Саня превратился в изваяние, глядя прямо в жёлтые глаза царя зверей. Магнетизм и паралич в одном флаконе.

– Ты чокнутый!? – с обидой выкрикнул лев. Зверь тремя прыжками одолел расстояние до карманника. – Придурок долбанный! – ругнулся лёва, поворачивая гривастую голову к гиду. – Эй, архангел, что это за тип, мать его!? Он меня чуть не угробил! Покушение!

Гавриил задрал свою белую хламиду, положил усы в карман тёплых, шерстяных брюк, сказал извиняющимся тоном:

– Прости, это я виноват. Раб Божий помогал мне, так что все претензии ко мне.

– Может, он и помогал тебе, а хотел прихлопнуть меня! Царя зверей! Ты глянь на его рожу, ёпт! На этот маниакальный блеск в глазах! Он, мля, ненормальный!

Архангел катал по лицу извинительные желваки.

– Ты, случаем, не цареубийца!? – рыкнул зверь на Сидоркина.

Санечка стоял столбом, смиренно опустив ручки. Хлопал глазками и натужно сглатывал. Тупо впал в ступор.

– Ты оглох или глухой!? – плясал зверь в метре от души. И пляски были вовсе не на задних лапках.

Из-за угла замка – того самого угла, откуда минуту назад появился лев – вышел трёхметровый тип в балахоне средневекового палача, на поясе висел меч в ножнах. Он гулко крикнул:

– Теобальдус! Тут явилась какая-то пантера, хочет с тобой пообщаться! Грит, она беременна от тебя!

– Выгони эту сучку на хрен, – тут же отозвался лев. – И скажи, что свои сказки она расскажет тому вислоухому тигру, с которым она жила до меня.

Тип в балахоне молча кивнул и развернулся.

– Стой, чувак! – запоздало крикнул лев. – Я щас сам ей всё объясню!

Самец напоследок высокомерно оглядел Саню:

– Таким мужикам, как ты, место в аду! Зачем вас ещё на Небеса отправляют, не въезжаю совсем!

Царь зверей попрыгал прочь, вслед за типом в балахоне.

Киски правят миром. Так было, есть и будет. Аминь.

Подплыл архангел. Молвил мягко:

– Надеюсь, Теобальдус не обидел тебя, чадо? Он мстительный, наглый и чересчур сварливый. А всё воспитание! Избаловали гадёныша с детских лет! Держись от него подальше!

У человека генный страх перед фауной. А душа человека рефлексы помнит и чтит.

Сидоркин, наконец, встряхнулся:

– Что за зверюга, чёрт подери? Почему она болтает?

Старик произнёс в сердцах:

– Лев Иисуса! Из Эдемского сада. Подарен Богом-отцом. Здесь все перед ним лебезят, боятся, что зверь нашепчет Хозяину нелестное. Даже ангелы пресмыкаются! Тьфу! – дед смачно сплюнул.

Сидоркин задумчиво посмотрел на его плевок.

– Занудная и хитрая скотина! – архангел направился к замку. – Идём-ка, чадо, провозились с усами. Поналетят, будем сидеть в приёмной до второго пришествия.

Гавриил ткнул посохом вверх и ускорил ход. Сверху медленно спускались ещё две пары человеческого облика. Ворик без слов попрыгал за наставником…

***

Возле массивных и ладных дверей замка стояли стражники: два типа, каждый под три метра ростом, в балахонах средневековых палачей. Огненные мечи были обнажены, каждый размером в полчеловека. В дырках мешков на головах виднелись нестерпимо яркие, огненные же глаза. Назовём типов ангелами, тем паче, что они и так ангелы.

– Поберегись!

Сидоркин с архангелом почти подошли к входу, когда двери отворились, являя занятную процессию. Уныло плелись десять душ в форме тюремной охраны, среди них одна нагая женщина. Спереди и сзади группку охраняли две пары рослых ангелов.