Четвертый дракон Амели (СИ) - Иконникова Ольга - Страница 1

Он был одет в красивый бархатный камзол, расшитый золотыми нитями. Запылившаяся и местами порванная одежда всё равно выглядела дорогой.

Он лежал в полуметре от блестящего нового мотоцикла, и казалось, будто две эпохи сошлись на узкой горной дороге.

— Это не я! — мотал головой симпатичный молодой человек со шлемом в руках. — Я успел затормозить! Он вышел из-за поворота, но я заметил его! Я остановился, а он вдруг упал.

Валери склонилась над мужчиной в камзоле, попробовала прощупать пульс на руке (совсем слабый, но есть!), осторожно перевернула его на спину. И поняла — мотоциклист, действительно, не при чем — из груди лежавшего на дороге мужчины торчала стрела!

— Вызовите скорую помощь, — она метнула быстрый взгляд на мотоциклиста и снова повернулась к раненому, — у меня нет с собой телефона. И полицию!

Мотоциклист послушно защелкал по кнопкам, отошел в сторону, пытаясь поймать неустойчивый в горах сигнал.

Веки раненого разомкнулись, и Валери вздрогнула, поймав на мгновение его тускнеющий взгляд. Мужчина пытался что-то сказать, и она склонилась почти к самым его губам, стараясь расслышать тихий голос.

— Сударыня, я должен передать письмо. Оно в правом кармане.

Ему было трудно говорить, и он замолк, собираясь с последними силами.

— Дело государственной важности, сударыня.

Она торопливо закивала:

— Да, да, я понимаю. Скажите кому, и я передам.

Он снова замолчал. Но уже не только потому, что язык не слушался. Он изучал ее, насколько это было возможно в его состоянии. Пытался понять, можно ли ей доверять.

Впрочем, у него всё равно не было выбора. Он умирал и знал это.

Он кивнул самому себе и выдохнул в лицо Валери:

— Письмо для ее высочества Амели Лангедокской.

Валери вздрогнула, а мужчина затих — вместе с последним слогом он испустил и дух.

Валери расстегнула верхнюю пуговку на высоком вороте блузки — стало трудно дышать. Она украдкой посмотрела на мотоциклиста — не слышал ли он, о чём они говорили. Но он был поглощен совсем другой беседой — громко пытался объяснить диспетчеру, где они находятся.

Ругая себя за бесчувственность, она полезла в карман бархатного камзола. Письмо, завернутое в тонкую шелковую ткань, отыскалось сразу. Вернее, отыскалась какая-то бумага, завернутая в ткань, а вот письмо ли это было, она выяснять не стала — страшно было представить, что незнакомый парень может обвинить ее в том, что она ограбила мертвого.

Она сунула сверток во внутренний карман ветровки. И вовремя.

Парень со шлемом уже шел в ее сторону.

— Они скоро приедут. Если, конечно, не свернут на другую дорогу.

Он взглянул на мужчину, сразу всё понял и перекрестился.

А спустя полтора часа — именно столько времени потребовалось полиции, чтобы до них добраться — Валери подробно рассказывала стражам порядка, что произошло. Точнее, она рассказывала то, что было известно ей самой.

Имя — Валери Легран. Да, жительница Эстена. Владелица небольшого кафе.

Что делала в горах? Просто гуляла. Разве они не находят, что в такую погоду очень приятно гулять по цветущим склонам? Она почти каждый выходной ходила в горы по этой дороге. Она выросла в этих местах, ей здесь известна каждая тропинка.

Нет, погибший мужчина ей не знаком. Она впервые увидела его сегодня. Понятия не имеет, что он делал в горах. И почему он так странно одет, тоже не знает. Может быть, какая-то ролевая игра? У них в Эстене такое бывает. Люди готовятся к карнавалу. Или он участвовал в съемках фильма? В их городок часто приезжают съемочные группы — тут даже исторических декораций ставить не нужно. Эстен такой аутентичный.

С парнем-мотоциклистом она тоже не знакома. Понятия не имеет, как его зовут. Она шла по тропинке метрах в двухстах от этой дороги. Услышала визг тормозов. Сразу поняла, что что-то случилось, и бросилась сюда.

Нет, погибший ничего не сказал. Да, она перевернула его — думала оказать первую помощь. Но ему уже ничего не требовалось. Конечно, они сразу позвонили в полицию.

Должно быть, мотоциклист сказал им примерно то же самое, потому что полиция отпустила их, правда, предупредив, чтобы они в течение нескольких ближайших дней не уезжали из Эстена. Она в ответ на это кивнула. А вот парень разозлился — он был не местным, и вынужденная остановка в маленьком скучном городке его не радовала.

Она не сказала им о письме. Это была не ее тайна.

Она немного успокоилась только когда добралась до дома. Задернула шторы на окнах, закрыла дверь, достала сверток из кармана.

Осторожно развернула ткань. Так и есть — письмо с красивой сургучной печатью.

Дрожащими руками взяла с комода телефон и, подслеповато щурясь, принялась отыскивать в контактах номер Амели.

Вилла была огромной и роскошной — как раз такая и требовалась для столь громкого события. Повсюду сновали журналисты, фотографы. Вышколенные официанты предлагали гостям дорогое шампанское. Играла негромкая музыка.

На мужчинах были строгие фраки, на женщинах — восхитительные платья и россыпи драгоценностей. Министры, консулы, титулованные особы и простые миллионеры. Трудно было не затеряться в этой блестящей толпе.

Амели проскользнула в пустую комнату на первом этаже и с облегченным вздохом опустилась в кресло. Нет, она решительно не могла привыкнуть к таким приемам. Она чувствовала себя здесь чужой.

Неужели, для объявления помолвки непременно нужна такая помпезность? Зачем созывать на семейный в общем-то праздник сотни малознакомых людей, большинство из которых пришли на торжество вовсе не потому, что хотят пожелать жениху и невесте счастья. Нет, они притащились сюда, чтобы попасть на страницы глянцевых журналов и в телевизионные выпуски светских новостей. Чтобы потом небрежно сказать знакомым: «Да, в выходные присутствовал на помолвке графа Анри Денисова. Скукотища, конечно, но отказаться было неудобно».

Да, Анри снова граф — только теперь не французский, а русский. Обзавестись бумагами на дворянский титул оказалось не сложно. После революции, которая случилась в России много лет назад, тысячи представителей знатных родов хлынули в Европу — поди разберись, кто есть кто. Правда, документы оказались весьма дорогими. Но они того стоили — Анри хотел по-прежнему оставаться дворянином. Для укрепления легенды он даже в России побывал и вступил в тамошнее дворянское собрание. Приняли его там с распростертыми объятиями. Как же — такой известный человек!

Он на удивление быстро освоился в их мире. Признал удобство самолетов и автомобилей, легко научился пользоваться современной техникой. Он вообще оказался потрясающе практичным.

Она думала, ему будет трудно расстаться с Эстеном, но он лишь однажды посетил родовой замок и с тех пор не изъявлял желания туда вернуться.

Как она и мечтала, он стал писателем. Только решил пробовать себя в жанре не научной, а художественной литературы. «Эм, скучные научные труды никому не интересны», — заявил он ей. И бросился в омут беллетристики. Он стал писать любовно-исторические романы в стиле Дюма и быстро добился популярности.

Миллионные тиражи по всему миру, продажа прав на экранизации нескольким кинокомпаниям (в том числе одной голливудской!), участие в многочисленных ток-шоу на телевидении. Он стал медийной персоной за пару лет.

Правда, первый его роман заклевали критики — за плохое знание истории времен Людовика Четырнадцатого! Это его-то, который знал королевский двор изнутри! Ему пришлось немало времени провести в архивах, прежде чем он сумел доказать свою правоту. Зато скандал сделал его суперзвездой.

Он стал писать серьезные научные статьи и начал считаться едва ли не главным знатоком истории Франции семнадцатого века. Он выступал консультантом на съемках исторических фильмов, его часто приглашали на телевидение. Его гонорары были баснословными.