Повесть о ледовом комиссаре - Водопьянов Михаил Васильевич - Страница 21

На прибрежной гальке Новой Земли, медленно ворошимой волнами океанского прибоя, участником экспедиции писателем Соколовым-Микитовым была сделана интереснейшая находка. Это был небольшой круглый пробковый буек, густо оплетенный проволочной сеткой. Когда отвинтили пробку, внутри буйка обнаружили полую металлическую трубку с вложенными в нее двумя записками на английском и норвежском языках, отпечатанными на машинке. Их осторожно извлекли и высушили.

О. Ю. Шмидт, смеясь, добавил, что ему как главному редактору БСЭ привычно разбирать любые почерки, и он стал разбирать полустертые, слинявшие английские слова:

«80°21′ северной широты, 56°40′ восточной долготы. Лагерь Циглера. Земля Франца-Иосифа. Полярная экспедиция Болдуина. 23 июня 1902 г.

Ближайшему американскому консулу. Срочно требуется доставка угля. Яхта „Америка“ — в открытой воде, в проливе Абердар, с 8 июня. Работа этого года успешна. Огромный запас продовольствия нами доставлен на Землю Рудольфа на санях в течение марта, апреля и мая. …Собрана коллекция для национального музея. Обеспечен отчет, зарисовки с хижины Нансена, имеются прекрасные фотографии. …Осталось 5 пони и 150 ездовых собак. Нуждаемся в срочной доставке сена, рыбы, 30 саней. Должен вернуться в начале августа, не добившись успеха, но и не побежденный… Буй № 164».

В верхнем углу написано карандашом и жирно подчеркнуто: «Спешите с углем».

Это «спешное» письмо «доставлялось» морскими течениями 28 лет, пока не попало в руки человеку. Что и говорить, не очень надежный вид связи — океан! Но для исследователей и мореплавателей прошлого единственным почтовым отправлением могли служить буек или бутылка.

Длинный и долгий путь прошла весть о неудачной миллионерской авантюре в полярном бассейне. Буек, очевидно, был вынесен течением на запад, вдоль восточных берегов Шпицбергена, затем на юг, где попал в Нордкапское течение, которым и был прибит к Новой Земле.

Приход «Сибирякова» задерживался на несколько дней из-за сплошных туманов. О. Ю. Шмидт решил использовать время ожидания для производства топографической съемки ледника Шокальского. Он с тремя спутниками — секретарем экспедиции Л. Мухановым, корреспондентом «Известий» Б. Громовым и инженером-строителем Е. Илляшевичем — отправился в глубь Новой Земли по нехоженому маршруту. По пути им пришлось преодолевать ряд горных хребтов, пересекать ледниковые долины.

С собой в дорогу взяли маленькую походную палатку, односпальный мешок, малицу, спиртовку, консервы, галеты.

Идти было очень трудно. Мокрый снег прилипал к ногам. Кожа сапог превратилась в подобие губки. На каждом шагу западня, подготовленная суровой природой.

В конце первого дня похода Отто Юльевич, попробовав альпинистским топориком ледяную корку занесенной снегом трещины на озере, смело вступил на нее и… провалился в воду. Он поплыл в ледяной воде. Товарищи бросили ему веревку и вытащили на безопасное место. Кожаная куртка Шмидта покрылась налетом льда. Он насквозь промок и продрог. Быстро разбили палатку и стали сушить белье.

Однако очень скоро он стал натягивать на себя обледеневшую рубашку, торопя своих спутников:

— В путь! Надо к завтрашнему дню добраться до водораздела.

«Мы были удивлены решением начальника экспедиции — без отдыха, в невысохшем белье продолжать топографическую съемку», — вспоминал Леонид Муханов, подробно описавший этот небольшой, но очень трудный поход в глубь Новой Земли.

Люди шли гуськом, связанные веревкой, на расстоянии 5 метров друг от друга. В случае, если кто попадет в трещину, остальные сумеют вытянуть его. Неожиданно поднялся ветер в 8–9 баллов. Идти дальше нельзя.

Когда разбили на ночлег палатку, Отто Юльевич предложил к нему в односпальный мешок впихнуть Муханова, а двум другим товарищам залезть в теплую малицу. Заснули, крепко прижавшись друг к другу.

Утром, обвязавшись веревкой, пошли дальше, но началась пурга, и волей-неволей снова пришлось разбить палатку.

У Муханова тесные сапоги жали ноги. Их стянули и обеспокоенный Отто Юльевич, увидев посиневшие пальцы, стал тереть их снегом.

Он был на редкость заботливым товарищем. Пурга злобствовала третьи сутки подряд. Шмидт не спал, укрывал спутников своей одеждой, закрывал их лица теплым шарфом, подкладывал под спальный мешок кожаные сапоги, чтобы как-нибудь спасти от всюду проникающей сырости.

Кончился небольшой запас взятых с собой продуктов. Хотелось есть, а еще больше курить. Табаку не было. И опять выручил Шмидт: про «черный день» у него в жестяной коробочке было спрятано несколько папирос. Он поделил их между всеми.

Четвертая ночь на леднике была особенно мучительна. «У Шмидта вмерзла в лед борода», — свидетельствовал Муханов.

Лишь только просветлело, как Шмидт дал команду:

— Идемте. Мешкать не дозволено. Каждый сантиметр будем брать с боя.

…Перескакивали через трещины. По очереди проваливались, повисая на веревке.

К вечеру измученные люди дошли до места, откуда виднелись мачты «Седова».

— Дошли… Спасены…

— И не только спасены, а сохранили запись топографической съемки местности, где, кроме нас, не ступала нога человека, — уточнил Отто Юльевич.

В зеленые воды Русской Гавани медленно, поминутно промеряя глубину лотом, чтобы не налететь на отмели и подводные камни, вошел ледовый корабль «Сибиряков», доставивший запасы угля, без которых «Седов» не мог продолжать свой дальнейший путь на север, в край неизвестности. Нелегко было кораблям найти друг друга в тумане у неточно нанесенного на карту берега. Прибегли к радиопеленгатору. Если бы не новая техника, пришлось бы долгие дни ждать погоды.

Закончился угольный «аврал», и вместительное «чрево» «Седова» было наполнено отборным кардифом. Были написаны письма родным и друзьям, которые «Сибиряков» отвезет на Большую Землю. Зимовщики с Земли Франца-Иосифа, естественно спешившие на материк, пересели на корабль, уходящий в Архангельск. «Седов», попрощавшись с ними, продолжал свой поход.

Пройдя мимо мрачных скалистых гор Новой Земли, корабль экспедиции взял курс на север, в неизведанные места, до сих пор обозначенные на лоциях и картах пунктиром, к таинственной Северной Земле.

Очень скоро «Седов» вошел в тяжелый многолетний лед и началась новая битва…

Кругом бескрайняя ледяная пустыня. Торосы сверкают, как драгоценные камни разнообразных зеленых, синих и фиолетовых тонов и оттенков. Когда же солнце спускается, льды пламенеют рубинами. Это очень красиво, но опасно. Ледяное кольцо вот-вот может сомкнуться вокруг корабля.

Опасно! Это чувствуется уж потому, что Воронин без устали мерит шагами свой капитанский мостик, не смыкая глаз. Он будет так ходить, пока судно не выйдет из льдов. С ним вместе будет шагать и начальник экспедиции. По их шагам команда привыкла судить о состоянии судна.

— Что, ходят? — спросит кочегар товарища, вышедшего подышать свежим воздухом.

— Ходят!

— Значит еще есть опасность.

— Что, ходят?

— Нет, ушли в каюту.

— Значит все в порядке.

На этот раз Воронин и Шмидт не уходили с мостика.

13 августа один из научных сотрудников неожиданно увидел в бинокль неясные очертания какой-то земли.

«Седов» в это время уже пробился через льды и, идя по чистой воде, пересек 79-ю параллель.

Что же это за земля? До Северной Земли еще далеко. А на лоциях в этом районе Карского моря не обозначен ни один островок. Только на одной из карт течений Карского моря выпуска 1924 года указан здесь остров, но с вопросительным знаком. Впрочем человек, сам никогда не видевший землю, которую он открыл за письменным столом и нанес ее на карту, стоит сейчас на капитанском мостике «Седова» и не может оторвать глаз от окуляров мощного бинокля. Это — Владимир Юльевич Визе.

Шесть лет изучая дрейф корабля «Святая Анна» погибшей экспедиции Брусилова, он пришел к заключению, что существует неизвестная земля в северной части Карского моря.