Цезарь, или По воле судьбы - Маккалоу Колин - Страница 27

Цезарь ежегодно созывал совет галлов с тех пор, как прибыл в Косматую Галлию. Поначалу собрания проходили в Бибракте, столице эдуев. В этом году впервые местом сбора стала Самаробрива, и каждому племени было сделано предложение прислать туда делегатов. Подобные встречи давали Цезарю возможность поговорить с вождями племен. Все эти цари, вожди, старейшины или избранные вергобреты в конце концов должны были понять, что война с Римом может иметь для них лишь один исход.

В этот раз Цезарь надеялся на хорошие результаты. Все, кто воевал с ним за последние пять лет, были разгромлены, какой бы великой ни казалась их сила. Даже потеря тринадцатого легиона обратилась в преимущество. Теперь они будут знать, что их ждет.

И все же с приближением назначенного дня надежды Цезаря угасали. Треверы, сеноны и карнуты не сочли нужным прислать делегатов, а это были самые многочисленные племена. Неметы и трибоки никогда не являлись, но их отсутствие было понятно: они по Рейну граничили со свевами, самыми свирепыми и голодными из германцев. Они были заняты защитой собственных земель и почти не взаимодействовали с другими племенами Косматой Галлии.

Огромный, обвешанный медвежьими и волчьими шкурами зал, встрепенувшись, затих, когда Цезарь поднялся на возвышение в окаймленной пурпуром тоге, ослепительно-белой посреди всего галльского многоцветия. Собравшиеся поражали дикарским великолепием. Все делегаты облачились в цвета своих племен: атребаты, представленные царем Коммием, – в ярко-красный, кадурки в оранжевый и зеленый, ремы в малиновый и синий, дружественные эдуи в алый и темно-сиреневый. Но ни желтых с алым клеток карнутов, ни ультрамариновых с желтым плащей сенонов, ни светло- и темно-зеленых накидок треверов не было среди них.

– Я не намерен останавливаться на судьбе нервиев, – произнес Цезарь высоким звучным голосом, – ибо все вы тут знаете, что с ними произошло. – Он огляделся и кивнул Вертикону. – Здесь сегодня присутствует лишь один здравомыслящий нервий. Зачем бороться с неотвратимостью? Спросите себя, кто ваш реальный враг! Рим? Или все же германцы? Присутствие Рима в Косматой Галлии в конечном счете пойдет вам на пользу. Оно станет порукой тому, что вы сохраните и свой уклад, и свои обычаи. Рим сдержит германцев, не пустит на эту сторону Рейна. В каждом из договоров, что мы с вами заключали, я, Гай Юлий Цезарь, обещал занимать вашу сторону в спорах с германцами! Ибо вы сами не сможете их сдержать. Если не верите мне, спросите секванов. – Он нашел взглядом малиново-розовое пятно и указал на него. – Царь свевов Ариовист убедил их разрешить его людям поселиться на трети их земель. Желая мира, они дали согласие, и что же в итоге? Дайте германцам палец, и они отхватят всю руку, все ваши земли! Кадурки, поскольку граничат с Аквитанией на юго-западе, возможно, считают, что их не постигнет подобная участь. Постигнет, не сомневайтесь! Без Рима у всех вас судьба будет точно такой же!

Делегаты арвернов занимали целый ряд, ибо являлись весьма воинственным и могущественным народом. Вечные враги эдуев, они владели землями Цевеннского хребта вокруг истоков рек Элавер, Карис и Вигемна. Вероятно, поэтому в их нарядах преобладали бледно-лимонные, блекло-голубые и темно-зеленые пятна, неприметные на фоне снега и скал.

Один из них, молодой и гладковыбритый, поднялся со своего места.

– Скажи мне, в чем разница между римлянами и германцами? – вопросил он на карнутском наречии, которым пользовался и Цезарь, ибо язык друидов был понятен всем.

– Нет, скажи это сам, – с улыбкой ответил Цезарь.

– Я не вижу никакой разницы. Власть иноземцев – всегда власть иноземцев.

– А между тем отличия очевидны! Взять хотя бы тот факт, что я, римлянин, говорю сейчас с вами на вашем же языке. К моменту моего первого появления в Длинноволосой Галлии я уже знал язык эдуев, арвернов, воконтиев. А с тех пор освоил язык друидов, атребатов и несколько иных наречий. Да, у меня есть способности к языкам, это правда. Но я выучил эти языки не из прихоти, а сознавая, что общение напрямую позволяет людям понять друг друга гораздо лучше, чем с помощью толмачей. Однако я никогда не требовал и не потребую, чтобы вы выучили латынь. А германцы заставят вас говорить на своих языках, так что в конце концов вы забудете свой родной.

– Мягко стелешь, Цезарь, – возразил молодой арверн. – Именно в этом и таится опасность. Вы собираетесь господствовать скрытно. А германцы ничего не скрывают. Поэтому им противостоять проще, чем вам.

– Вероятно, ты впервые присутствуешь на подобном собрании, ибо я не знаю тебя, – спокойно сказал Цезарь. – Назови свое имя.

– Верцингеториг!

Цезарь подошел к самому краю возвышения:

– Во-первых, Верцингеториг, вы, галлы, должны примириться с иноземным присутствием. Окружающий мир стремительно сжимается с тех самых пор, как греки и карфагеняне рассеялись по всему периметру моря, которое мы, римляне, теперь называем Нашим. Но греки никогда не были единой нацией. Греция всегда являла собой скопище маленьких народов, которые, как и вы, постоянно дрались друг с другом, пока напрочь не истощили страну. Рим тоже поначалу был городом-государством, но постепенно он подчинил себе всю Италию, сделав ее единой нацией. Рим – это Италия. И все же господство великого города отнюдь не господство царя-одиночки. Вся Италия голосует, избирая правителей Рима. Вся Италия живет жизнью Рима. Вся Италия поставляет Риму солдат. Ибо Италия и есть Рим, который растет и растет. И теперь вся Италийская Галлия к югу от реки Пад тоже является его частью и выбирает магистратов. Вскоре этой чести удостоятся галлы, живущие севернее реки Пад, потому что я поклялся добиться этого, ибо верю в единство. Я верю, что в единении сила. И я сделаю Косматую Галлию единой страной. Это будет вам подарком от Рима. Германцы таких дорогих подарков не поднесут никому. Они могут лишь способствовать деградации подчиненных племен. У них нет системы правления, нет системы торговли, нет системы законов, дающих народу возможность свободно работать и жить.

Верцингеториг язвительно засмеялся:

– Вы насилуете, а не управляете! Что вы, что германцы – разницы никакой!

Цезарь мгновенно отреагировал:

– У нас множество отличий. О некоторых я уже говорил. Ты просто не слушаешь меня, Верцингеториг, потому что не хочешь слушать. Ты взываешь к чувствам, а не к разуму. Это привлечет к тебе много сторонников, но ты не сможешь дать им того, в чем они нуждаются, – мудрого совета и обоснованного мнения. Задумайся о сжимающемся мире. Задумайся о том месте, которое в этом мире займет Косматая Галлия, если она свяжет свою судьбу с Римом, с германцами, или продолжит бесконечные внутренние распри. Я не хочу сражаться с вами, но это не значит, что я откажусь от борьбы. После пятилетнего римского присутствия в лице Гая Юлия Цезаря вы должны это знать. Рим объединяет народы. Рим дает гражданство, вносит улучшения в уклад жизни. Всюду, куда входит Рим, воцаряются мир и изобилие, расширяются торговые связи, местные производители получают возможность продавать свои товары во всем подвластном Риму мире. Например, вы, арверны, лучшие гончары в Косматой Галлии. Став частью Римского мира, вы сможете продавать свои горшки не только в Британии. С римскими легионами, охраняющими ваши границы, вы обретете достаток и уверенность в завтрашнем дне, вам не нужно будет бояться ни набегов, ни грабежей.

– Это пустые слова, Цезарь! Что сталось с атуатуками? С эбуронами? С моринами? С нервиями? Их ограбили! Истребили! Продали в рабство!

Цезарь вздохнул, сделал широкий жест правой рукой, левой он поддерживал складки тоги.

– У всех этих племен был шанс, – возразил он спокойно. – Они нарушили наши договоренности и предпочли им войну. Хотя дешевле было бы подчиниться. Подчинение гарантировало им мир, избавление от набегов германцев, более легкую и плодотворную жизнь. Они бы по-прежнему поклонялись своим богам, владели бы своими землями.

– Под чужой властью, – презрительно выдохнул Верцингеториг.