Программист Сталина (СИ) - Кулаков Игорь Евгеньевич - Страница 51

И позже мы знали наперечёт всех, кто был осведомлён о истинной сути случившегося переноса во времени. В дальнейшем, после увеличения отдела, нам пришлось приглядывать и за этими людьми, получившими доступ к сведениям из «иного будущего».

Вскоре после взаимного представления друг другу Рожкова и большинства из нас (только двое - Миша и Сергей, начали работать с потомком ранее), товарищ Берия серьёзно поговорил с личным составом отдела без пришельца.

- Если возникнет такая ситуация, что Вам придётся отдать свою жизнь ради того, чтобы этот человек жил, то партия, страна и лично товарищ Сталин ждут от вас верного выбора. Его знания спасут множество жизней советских людей. Стране и партии нужны эти сведения и его навыки, до которых мы своих ходом дошли бы только через 78 лет. Общайтесь с ним так, как общались бы со своими товарищами. Что за человек он сам, покажет время. А пока у нас создалось впечатление, что он достаточно искренен. Пусть часто его слова звучат не слишком приятно для СССР и советских людей. Надеюсь, вы все понимаете, что так намного лучше, чем если бы он затаил свою неприязнь и говорил только то, чего от него ждут? Также помните, хоть он и говорит по русски и носит русскую фамилию, и скорее всего, является правнуком кого-то из сейчас живущих, но… он - не гражданин СССР. Его паспорт- липовый по сути своей, прикрытие. Не враг, не друг, но… информатор. Ценнейший информатор. Может стать нашим союзником. Или даже… советским человеком. Но мы не требуем от него подобного. Его лояльности вполне достаточно. Главное, чтобы у него не было причин отвернуться от СССР. Ваша задача - чтобы таких возможностей не возникло. В том числе и быть отвёрнутым… кем-либо от СССР. Как человек он достаточно интересен. Впрочем, вы сами оцените его. Руководство СССР не беспокоят те взгляды, которые он высказывает, товарищ Сталин не возражает, чтобы он излагал их как можно полнее… в пределах вашего отдела. Можете спорить с ним, оставаясь в рамках приличий. Интересен не только итог подобных споров, но и те сведения, которые будут «выплывать» в них, о чём вы все будете периодически докладывать. Чтобы руководство имело как можно более полную картину.

Уровень откровенности товарища Берии поразил тогда меня, именно после его разъяснений для нас, а не в момент знакомства с Рожковым, я по настоящему поняла, куда попала. И какова будет моя служба отныне. И какую тайну я унесу за собой в могилу.

Товарищ Берия лично предупредил, что в случае угрозы захвата врагом, мы должны покончить с собой, чтобы из нас не вырвали каких-либо слов о знаниях из 21 века и, тем более, о пришельце «оттуда». А если же кто-то из нас по злому умыслу или даже неосторожности предаст, то… ВМН.

Интересы страны - выше жизни отдельных её граждан.

Я по прежнему ёжусь, помня, что об случайном путешествии из будущего во всём нашем мире знает меньше сотни людей.

Даже сейчас, когда до войны с Германией остаются недели.

Хотя мы, личный состав отдела, почти сразу узнали о большой войне, которая грозит стране в 1941 году, и её ход «в прошлом» потомка, но тогда, осенью 1940, всё казалось далеким и не реальным. Страна продолжала мирно жить, товарищ Сталин узнал о ходе событий истории, нам была доверена честь принять посильное участие в её «исправлении». Наверное, вера в лучшее сказывалась.

И я сейчас не говорю о тысячах приятных вещей и «мелочей» 21 века, из которых и составляется «сладкая жизнь будущего», о которой мы узнали. И даже не то, что СССР в истории потомка, в несравненно худших условиях, всё равно победил в войне и вышел в космос!

Я никогда не забуду тот день, когда товарищ Королёв первый раз появился в нашем отделе. И, уверена, буду помнить до самой смерти.

Вообще, потомок, вызвавший у меня поначалу такое, с трудом сдерживаемое, и рвущееся наружу негативное чувство, видимо оказал влияние на меня. Дело даже не в однозначном распоряжении товарища наркома. Неприязнь со временем угасла. А Рожков стал восприниматься по иному. Не то, чтобы я стала соглашаться с ним. В большинстве споров, мы по прежнему оставались на противоположных позициях. Просто приняла его таким, как есть. Махнула на него рукой - не переделаешь и не исправишь. Хорошо, наверное, быть там, в будущем, добреньким. И всех жалеть и «стараться понять», «найти компромисс» и прочие… соглашательские рассуждения.

В целом, потомок и его рассказы о будущем, вызывали жгучий и с трудом скрываемый интерес у наших. Тайна государственной важности, прямое предупреждение наркома поначалу сдерживали, но последовавшее явное указание нам - не стесняться в разговорах с Рожковым, подняло шлюзы плотины ну и… молодёжь с головой окунулась в омут знаний и рассмотрение ликов грядущих времён.

Да и я, чего скрывать, не могла оторваться от «видео» и рассказов Рожкова, к которым, как правило, приводило обсуждение тех или иных полезных стране воспоминаний потомка, которые он восстанавливал по крохам и «ассоциациям». А мы, всё чаще присоединяясь к нему, и, начав с наводящих вопросов, пытались как-то систематизировать извлечённое из его памяти.

А кое-кто смотрел на него особенными глазами. Я ведь сразу подметила, как Светка на него запала. Ещё бы. Язык что помело, косая сажень в плечах, высокий, мордой смазливый. И даже с тяжёлыми кулаками, даром что работа у него интеллигентская… Волей-неволей сразу веришь в его слова, про то, что там, в 21-ом веке, люди питаются лучше. Сразу видно - правда про тенденцию эту… «акселерацию», начавшуюся во второй половине 20-го.

Но это всё тогда было ещё впереди. Все те споры, что шли на грани «схватить за грудки». Вот такая у нас была работа.

«Одна на миллион» - по определению самого Рожкова. Лелеемого и оберегаемого потомка. Большой буржуйской свиньи, которая хотела спасти жизни миллионов советских людей.

За это, наверное, и улыбалась вполне искренне каждое утро ему. И часто желала к вечеру вцепиться в волосы. Особенно по началу, когда наши разговоры о том «что было после нас» и о том «что будет в этот раз», только начинались. И пока он не продемонстрировал «видеомузыку будущего».

У него их оказалось очень много - хватило до 1941-го. И показывал он их строго по норме. «Блокадной». Чёрный юмор у него, конечно, был под стать его антисоветчине. Особенно когда он разъяснил нам весь смысл сравнения.

Некоторое время спустя, когда лёд между нами растаял, он поделился и некоторыми из его личных «видеозаписей».

Но за сладкие голоса и виды из будущего ему прощалось многое. Особенно если учесть, что и без них, всё равно бы «прощалось по приказу».

Работаем в помещениях нашего отдела, плотно заизолированных от посторонних взглядов, с системой вентиляции и ежедневной влажной уборкой, которой пришлось заниматься нам всем по очереди - уборщиц сюда не пускают. Потомок тоже свой кабинет самолично ежедневно драит.

Уже в сентябре мы начали задерживаваться допоздна. Сначала по причине того, что нам необходимо было отснять-напечатать огромное число сведений из тех «секретных книг из будущего». И вот примерно тогда Рожков и «подсадил» нас на видеомузыку будущего.

Какое это было удовольствие! Мы со Светкой позволяли себе расслабиться, качаясь на волнах изумительно прекрасной, захватывающе красивой и такой влекущей музыки будущего.

Началось всё случайно. Занятый организацией нашего секретного архива, бывший начальник РОВД, которому пришлось заниматься всей этой работой, вспомнил в разговоре с нами, как ещё на Урале Рожков ему показал один «видеоклип».

Мы жутко заинтересовались, пристали к пришельцу. Хочется услышать музыку будущих времён! Товарищ капитан, узнавший о нашей просьбе хмыкнул, поглядел насмешливо на нас и… не возразил. А смотрел вместе с нами.

Потомок речь целую толкнул, рассказывая о развитии музыки после войны.

А начал показы с подходящего «видеоклипа», по его мнению, под наши возможные музыкальные вкусы, прокомментировав так - мол, певица «второй лиги». Случайно попала на глаза, всё у неё - музыка, слова и стиль вроде такое банальное и заезженное, «сплошной набор штампов». Чем-то похожа на какой-то «Мираж 80-х», но… «чем-то зацепила, когда услышал мелодию», и он её у себя в будущем и «качнул» (я уже чётко знала смысл этого слова) из «сети» данный «видеоклип» и вот, его ныне осмотрим мы, в 1940-м.