Программист Сталина (СИ) - Кулаков Игорь Евгеньевич - Страница 66

Разглядывая множество фотографий и видеозаписей из будущего, наша группа находилась под впечатлением от широчайшего применения вычислительных приборов будущего в военном деле.

К сожалению, потомок нас крайне огорчил, объяснив ту пропасть, которая лежит между его двумя приборами и тем, что можно создать сейчас.

Имея возможность дублировать «компьютеры», мы могли бы реализовать иную систему управления войсками. Конечно, не как в будущем, когда тамошний Президент страны, начальник генштаба и «нарком обороны» будущего, при желании, могут связаться за пару секунд в идеале, с любым командиром взвода или роты (ну пусть батальона) по зашифрованному высокоскоростному каналу связи.

Оставалось только сожалеть о невозможности подобное сделать сейчас.

Товарищ Рожков, в качестве легко реализуемой альтернативы сослался на пример использования американцами в их войне на островах Тихого Океана индейцев из племени с редким диалектом, которых даже в открытом разговоре по радио могут понять только такие же соплеменники. Японцы тогда так и не узнали данный секрет.

Интересный пример, среди народов СССР, наверняка можно найти кого-то подобных. Хотя бы частично, идея должна быть взята на вооружение.

В процессе нескольких разговоров с потомком мы мимоходом узнаём множество полезных мелочей, пригодных для нас. В разговоре о так называемых «полевых пайках» армий будущего, мы узнали о дегидрированных и сублимированных продуктах. Товарищ Рожков рассказал нам, в качестве примера, об обычном картофельном пюре «быстрого приготовления». Горячая вода - это всё, что нужно для приготовления практически полноценного блюда. Мы попросили его вспомнить всё, что он помнит о подобных вещах.

Товарищ Рычагов зашивался от свалившихся на него в одиночку обязанностей. И, как я знаю, уже просил товарищей Сталина и Берию вовлечь кого-то из ВВС ещё.

Легче всего, на мой взгляд, было Наркому ВМФ. Его флот, хоть и не сыграл грандиозной роли в «той» войне, встретил её лучше всех, дело своё, в меру возможностей выполнял… а то, что никаких особо важных сражений на море Советский ВМФ не провёл… да и особо нечем ему их было проводить. О чём было говорить, если почти спустя 80 лет авианосный флагман Российской Федерации из 2018, носивший имя самого Кузнецова, был у страны один.

В разгоравшейся войне, раскрывшей значение авианосцев, их у СССР не было, линкоры оставались дряхлые, доставшиеся от старого режима, да и были они слабыми на фоне новых кораблей империалистических держав, а после войны развитие несколько сменило направление в связи с развитием подводного флота и ракетно-ядерного оружия.

В целом, с моей точки зрения «сухопутчика», Кузнецову нужно было делать всё то же, что и в тот раз, просто внимательно изучая материалы потомка для быстрейшего вскрытия и исправления недостатков. Но глубоко судить о делах флотских товарищей мне трудно, решать будет руководство страны по их результатам. Надеюсь, лучшим, чем в иной истории.

Конец августа - ноябрь 1940. Михаил Семёнович Гордов, сержант ГБ, сотрудник 8-го («информационного») отдела ГУГБ НКВД СССР.

Достаточно быстро я освоился со своими новыми служебными обязанностями. По сравнению с моей прошлой службой в 82-м погранотряде в Заполярье, и в 1-й отделе ГУГБ, куда я попал этой весной, нынче здесь, в 8-м, можно сказать - настоящая синекура. Где-то услышал понравившееся сравнение, и в голову оно запало.

Понятно, что секретность и ответственность высочайшая, но по всем параметрам выходило, что делай как следует дело и забот не будет вообще. Уж не знаю, где в каком кабинете, меня ранее «взяли на карандаш» в хорошем смысле этого слова, но раз попал сюда, значит, сочли достойным высокой чести.

Охранять потомка из будущего. И содействовать внедрению сведений от него. Дело, конечно, фантастическое. Вроде как нести охрану ответственных лиц, после переподготовки, которую прошёл в 1-м отделе, дело не незнакомое, но всё остальное… голова кругом!

Такое и товарищ Беляев в своих романах не смог предвидеть и рассказать.

О межпланетной пустоте, транспорте будущего, чудесной технике наподобие двух компьютеров из 2018-го и что там, в следующем веке и как, я конечно, узнал много нового. И хорошего и совсем наоборот. Особенно увлекательно было слушать, когда товарищ академик Иоффе с потомком первую беседу при личном составе отдела затеяли. И Рожкова мы вопросами про космические полёты забросали. Книгу когда для товарища Королёва фотографировали, тогда и узнали про его роль в создании советской космонавтики. Смотришь ведь всё равно, что именно с экрана прибора иного времени отснимаешь, кое-что в памяти осаждается. Но там, вначале, всё было в темпе «давай быстрее, шевелись!». Товарищ Поташник, над душой, можно сказать, стоял. Да и обстановка там, за кремлёвскими стенами, не очень то способствовала думать о чём то ином, кроме выполнения приказа.

Позже, когда потомок с Иоффе за регулярным чаёвничанием в нашем отделе пристрастились к разговорам про научные достижения последующих десятилетий, тогда и про Королёва, который у нас стал появляться, побольше узнали. И про фон Брауна немецкого, который для Америки ракету для полёта на Луну в их космической программе 60-70-х годов сделал.

Первые дни, в августе, мы, на пару с Серёгой Тищенко, работали как на конвейере, по 16 часов - фотографировали, проявляли-закрепляли, печатали, снова проявляли-закрепляли. Своё сравнение с батраками у кулака-эксплуататора я, разумеется, придержал при себе. На службе языком молоть не следует. А чуть позже всё в нормальную колею вошло, как наш 8-й отдел образовался. Народу добавилось, обязанности наши начальник отдела, товарищ Поташник, перераспределил.

Отвозили мы кипы фотоснимков каждый день в Генштаб и ещё несколько раз в Кунцево, на дачу к товарищу Сталину. Больше адресатов вывоза отснятых материалов пришельца не было. Здесь, на Лубянке, в Генштабе, и у товарища Сталина. Всё! Наш нарком категорически запретил вывоз в любые иные места материалов из будущего. Хотя допуск был ещё у нескольких категорий. Не скажу, что многочисленных, но они были. И видели они только ограниченное число сведений, по их профилю. Заставили нас сортировать это дело, даже Рожкову впрягаться пришлось. И к знанию о личности потомка и к нему самому допуск был не у всех. Большинство из них вообще не знало, что в наш 1940-й попали не только два «прибора-информационных накопителя» из будущего, но и самый настоящий потомок-программист в «комплекте к компьютерам». Для них он был просто «главный инженер специального отдела ГУГБ, гениальный самородок, разобравшийся с приборами из будущего».

Эти новые допущенные к сведениям из 2018-го, постепенно, один за другим, пока, видимо на самом верху обсуждались кандидатуры конкретных личностей, появлялись у нас в отделе в октябре-ноябре. Учёные и конструкторы военной техники.

Они не знают ничего, кроме того, что им сказал товарищ Берия про будущее.

Ненужные знания могут смутить и сбить с толку. В нашей истории, сказал наш нарком - СССР будет жить! Он сориентировал всех нас, что новые допущенные получат только то сведения, которые касаются непосредственно их.

Всё ничего и всё верно. Но вот чего то показалось мне, что по лицу потомка, который тогда присутствовал при этом разговоре и за которым я исподтишка наблюдал, гримаска такая, скептическая, на мгновение мелькнула.

Конечно, может, мне показалось. А, может, и нет. Сильно его родителей, а через них и его, то будущее, в котором СССР в 1991 распался, ударило. Не верит он в дело и победу окончательную коммунизма во всём мире и даже в стране. Совсем не верит.

По роду материалов, доступных мне по своему нынешнему месту службы и тому, что слышал от потомка, мимоходом сыпавшему в разговорах с сотрудниками отдела разными, ныне явно секретными сведениями, я узнал весьма много о том, что случилось с СССР в его истории. Вопросами о том, из «нашего ли будущего» природное явление закинуло к нам Рожкова, или из некоей «параллельной Вселенной» - чтобы ни подразумевал потомок под этими загадочными и неясными мне словами, никто, по моему, среди нас сильно и не задавался. Больше всех эта тема, была интересна самому Рожкову. Из его пояснений уловил следующее - «это заморочки из будущего, навеянные популярной в стране в 21 веке литературой о изменениях, творимых попавшими в прошлое» и научными теориями о «множественных вселенных». Ну, ему виднее.