Форк 1941 (СИ) - Кулаков Игорь Евгеньевич - Страница 95

Вязкое противоборство на западных и северных подступах к Смоленску, в которой сгорали полностью советские и даже иногда немецкие дивизии, продолжалось ещё полтора месяца. Раз за разом германцы пытались проломить оборону советских войск.

Капитана Каширина ждали два года концлагерей. Он, к счастью лично для него самого и его семьи, перебравшейся вместе с ним и переформировывавшейся дивизией летом сорокового из Сибири в Калинин, доживёт до освобождения…

Несмотря на то, что все резервы ГА «Центр» и переброшенных подразделений из состава ГА «Север» были вложены в удары на Московском направлении, ни Ярцево, ни, тем более, Смоленск немцы взять так и не смогли. Той цены, которую платили немцы, стремившиеся замкнуть кольцо вокруг двух советских армий, державших оборону областного центра и путь на Москву, уже было недостаточно.

Немцам, в максимальном своём продвижении, удалось прорваться через первую линию обороны РККА перед Смоленском в районе деревни Хохлово. Но это была максимальная точка и продвижения к городу. Второй, резервной линии обороны недалеко от южной окраины Смоленска они преодолеть или обойти не смогли.

А оборона советских сил укреплялась с каждым днём. Возможности гигантской страны приносили свои плоды. Всё новые стрелковые дивизии рождал механизм мобилизации СССР. И у них было достаточно оружия и наспех, но всё же обученных бойцов.

Остальное они добирали в ходе «учёбы кровью». Увы, в отличие от самых высших генералов и маршалов РККА, имевших возможность хотя бы теоретически изучать опыт ещё более «страшного варианта войны».

В этом сражении, завершившимся в самом конце октября – начале ноября новой контратакой потрёпанного 7-го механизированного, поддержанного свежим, 5-м мехкорпусом и несколькими отдельными танковыми дивизиями и бригадами, немцы даже откатились от Смоленска за Катынь.

Фактически, в том новом танковом побоище, 2-я и 3-я танковые группы вермахта потеряли последние боеготовые танки и их можно было с полным основанием самих считать разгромленными. Хотя немцы позже и восстановили их, использовав тех, кто выжил и кто вернулся из госпиталей и пополнив новыми «тройками» и «четвёрками» и прочим положенным по штату вооружением.

Смоленское сражение было выиграно СССР.

Это стало первой видимой, очень значительной и главной победой РККА в 1941.

Другие, не менее важные сражения лета и осени, пусть «сведенные вничью» и даже проигранные, но забиравшие у врага инициативу и силы, были ясны по своему значению только тем, кто из «группы Мерецкова» имел доступ к материалам «иного хода истории»

Здесь же, в мире «иного сорок первого» всё стало окончательно ясно всем именно после Смоленска. Почти все сомневающиеся в мире (как в оккупированной, так и в нейтральной Европе и в сражающейся Великобритании и даже за океаном, в США, который уже официально стал союзником не только британцев, но и СССР и… при этом пока не был в состоянии войны с Германией!) это было отмечено как окончательный провал немецкого блицкрига. Даже в Германии пришлось признать провал наступления на Москву через Смоленск.

Но на Украине немцы одержали большую победу. Что их пропаганда с большим успехом выдала дома за искусную корректировку планов. Понятия о «неизбежных на войне случайностях» имеют свои аналоги во всех державах.

В последние дни октября 1941, был оставлен Киев. Первоначальный отход советских войск из столицы Советской Украины прошёл в относительном порядке, но около Пирятина отступавшие части армии, державшей оборону Киева, были окружены.

Сложилось всё – несколько приличных погодных дней, способствовавших действиям люфтваффе, наносившем мощные авиаудары, нараставшая неразбериха и хаос среди отходивших частей РККА и решительные действия тех немецких генералов, кто непосредственно управлял замыкавшими котёл войсками.

Наспех организованные попытки контрударов на помощь окружённым были плохо согласованы с теми, кто попал в «Пирятинский котёл». В окружение попало около ста тысяч советских военнослужащих, из которого вырваться смогли всего несколько тысяч. После тяжёлых боёв в окружении треть окруженцев погибли, а остальные попали в плен.

Главным, пожалуй, всё же, было первое направление. И, если украинские чернозёмы и донбасский уголь рассматривались верхушкой Германии как важнейшие экономические «призы» блицкрига вермахта на территории Советской Украины, то прорыв (и последующий штурм) столицы СССР – наносил ему основной тяжкий удар. От которого, как считали германские стратеги (и сам вождь германской нации А.Г.), Советский Союз не оправится.

Да, «Барбаросса» столкнулась со значительном большим числом препятствий, да, потери были необычайно высоки, но сокрушение СССР оправдывало все затраты.

Высшее руководство Германии к осени было убеждено, что Союз капитулировать после падения Москвы, скорее всего не будет – из-за своего упрямства, надежд на зиму, на расстояния, на уральский и западно-сибирский промышленные регионы, на помощь англосаксов, не будет. Однако захват Москвы виделся в Берлине этаким «святым Граалем», который будет определять дальнейший ход войны на востоке.

Пойдёт ли СССР на сепаратный мир, сохранив территории за АА-линией (Архангельск-Астрахань), или будет добит в 1942, с разделом с Японией Сибири по Енисею, сие откладывалось «на после».

Окончательный итог летне-осенней кампании решился в этих двух сражениях.

За Смоленск и Киев.

Остатки советского первого стратегического эшелона, проигравшего приграничные сражения, но взявшие с немцев за эту победу намного большую (чем в «тот раз») цену, вместе с войсками второго стратегического эшелона, чьё выдвижение из внутренних округов было проведено в «этот раз» вовремя и в полном объёме, смогли остановить германские силы на линии Валга-Остров-Великие Луки-Духовщина-Катынь-Рославль-Гомель-Конотоп-Миргород-Черкассы-Умань-Кишинёв-Аккерман.

В отличие от «того раза» вермахта понёс такие потери, что в ноябре он мог наступать, только теряя больше, чем РККА. Осознание этого факта и поражение в сражении за Смоленск руководством Германии перевело войну к зиме 1941 года на позиционные рельсы.

Как не желал иного Адольф Гитлер, как не страшились руководство вермахта окопного позиционного тупика и «русской зимы», последствий затягивания войны, иного выхода у Германии не было…

1941-й сделал фактами и поставил на промышленную основу множество сторон того ужаса, который явила «этой» и «той» Земле гитлеровская Германия. «Стабильно» начали работать лагеря смерти для «низших рас». Началось применение «Циклона-Б» в Освенциме. Советские военнопленные, другие узники – евреи, цыгане, просто больные, неспособные работать «на благо Рейха» стали первыми, но не последними жертвами этого и других способов быстрых и массовых убийств.

Знавшие же «что к чему» в СССР были бессильны что-либо сделать в этой ситуации. Лишь только рассчитывать на возросшие силы РККА и «Победу раньше»

В РККА поздней осенью, начались процессы реорганизации, связанные с оптимизацией частей по результатам боевого опыта, с учётом понесённых потерь в живой силе и технике. Фактически, они завершились уже после перехода фронта к «зимней позиционной войне».

Десять довоенных мехкорпусов РККА, вынесшие на себе основную часть «стабилизационных контрударов» по германским клиньям, вбиваемых германским командованием в любые подходящие разрывы фронта, представляли бледную тень от того потенциала, который они имели к 22 июня, в лучшем случае насчитывая 15–20 % положенной материальной части. И это даже с учётом того, что за эти полгода они получали пополнения.

Однако развернувшееся производство военной техники позволило за время относительно спокойной зимы хорошо восстановить их. И насытить не только более-менее обученным личным составом, но и новой материальной частью. Аналогичные процессы проходили в пехоте, артиллерии и авиации.