Хозяйка дома - Деккер Инга - Страница 22

• Предыдущая
• 22/28
• Следующая

Значит, она должна сказать Бланш, что они виноваты в одинаковой степени, оба потеряли голову. И признать, что очень тяжело не привязаться к Гийому.

Подхватив Марго под мышку, Беатрис отправилась к Этьену попросить его последить за девочкой. Затем пошла разыскивать сестру Гийома.

Через двадцать минут, когда Беатрис нашла Бланш, возник новый вопрос: как можно тактично, не ставя никого в неловкое положение, объяснить сложившуюся ситуацию?

— Вы хотели со мной поговорить? — спросила Бланш, когда Беатрис подошла ближе. — Очень подозреваю, что о Гийоме.

— Он… просто замечательный работодатель. И я собиралась…

— Не беспокойтесь, — голос Бланш был мягкий, словно она пыталась успокоить ребенка, — он уже поговорил со мной.

— И взял вину на себя?

— Конечно, это же Гийом!

— Но это не правда. Я имею в виду, что…

— Для таких объятий нужна ответная страсть, да?

— Да, пожалуй, именно это я и собиралась сказать. Но еще мне бы хотелось, чтобы вы знали…

— Что это ничего не значило?

— Да. То есть нет. Это конечно же значило что-то, но лишь то, что ваш брат меня очень привлекает. Мне было бы жаль, если бы вы решили, что я имею на него виды. Это не так, честное слово!

— И если бы мой брат сделал вам предложение, вы бы отказались?

— Он бы его не сделал.

— А если?

— Не сделал бы. Да и я не согласилась бы. Мы договорились, что это не нужно ни мне, ни ему. А потому, даже если я и нахожу вашего брата…

— Сексуальным?

Беатрис начинала нервировать привычка этой женщины заканчивать за нее, фразы.

— Даже если я нахожу Гийома очень привлекательным, дальше этого дело не пойдет.

— Потому что вы его не хотите?

— Потому что это не правильно.

— А со мной вы пришли поговорить, потому что считаете, что я буду думать о вас плохо, увидев в объятиях брата?

Беатрис задумалась.

— Да, — сказала она наконец, — но отчасти. Я не люблю, когда люди обо мне плохо думают. Но главным образом я пришла, поскольку знала, что Гийом возьмет вину на себя, а мне хотелось бы сказать вам, что он очень хорошо со мной обращается, с уважением и заботой. И никогда не предлагал мне ничего недостойного.

— Исключая поцелуй.

— Который мне никто не навязывал. Гийом никогда не воспользовался бы силой.

— Спасибо вам.

Беатрис непонимающе посмотрела в серые глаза сестры Гийома.

— За что?

— Вы понимаете Гийома. Из-за того, как отец вел себя со слугами, Гийом очень заботится обо всех, живущих под его крышей. Чувствует огромную ответственность за них. Спасибо за понимание: он не хотел причинять вам боль. И за смелость: ведь вы же подошли ко мне. Никто еще не заступался за Гийома. Хотела бы я видеть вас моей сестрой.

На душе у Беатрис стало тепло, и, тем не менее, она испугалась.

— Гийому повезло с вами. Вы очень заботитесь о нем, но прекрасно отдаете себе отчет в том, что между мной и вашим братом ничего не будет. То есть за поцелуи поручиться не могу, кажется, здесь мне не устоять, но это все.

— Конечно, я понимаю. Вы с Гийомом все обсудили. Просто настроение у меня такое: хотелось услышать хорошую новость. Простите, что пыталась давить на вас.

— Вам не за что извиняться, — покачала головой Беатрис. — У меня тоже есть близкие люди, и мне всегда хочется, чтобы у них все было хорошо. Но я рада, что вы поняли ситуацию: между мной и вашим братом ничего нет и быть не может.

— Да, конечно. Рада, что вы были со мной откровенны. — Бланш широко улыбнулась. — Беседа была очень… содержательной.

— Она очень беспокоилась, что я подумаю о тебе плохо, — сообщила Бланш своему брату несколько позже. — Ты умудрился найти потрясающую женщину.

— Да, таких, как Беатрис, днем с огнем не сыщешь.

— А она знает, как ты к ней относишься? Гийом внимательно посмотрел на сестру.

— Да, конечно, она в курсе, что я чрезвычайно доволен ее работой.

— А о том, что она влечет тебя как женщина?

— Я люблю тебя, Бланш, — нахмурился Гийом. — Но ты переходишь пределы дозволенного сестринской любовью. Я обсуждал с тобой Беатрис только потому, что знал: на ее репутацию пала тень. Мне не хотелось бы, чтобы ей пришлось чувствовать себя неловко.

— А с чего бы? Ты ведь не станешь отрицать, что она уникальна и занимает немало места в твоих мыслях.

— Ничего подобного… — начал было молодой человек, но сам оборвал себя. — Ну ладно, занимает. Но это ни к чему не приведет. У меня было много женщин, сестренка, но они быстро прискучили. А Беатрис не такая. Предложить ей короткий роман было бы кощунством. Надеюсь, дорогая, ты это понимаешь.

— Конечно. Но я не понимаю тебя. Ты сразу оставляешь всякую надежду?

— Я не умею сближаться с людьми по-настоящему. Сразу хочется порвать навсегда, и ты прекрасно об этом знаешь. Я устроен так, что же поделать. Попробуй понять хоть на этот раз.

Она поняла. Об этом Гийом догадался, заглянув сестре в глаза, — в них стояли слезы.

— Честное слово, Бланш, меня такая жизнь не то что устраивает, но это единственно возможный для меня способ существования. Мы с тобой очень разные. Ты стремишься к вещам, которых я никогда не желал, а моя жизнь кажется тебе чем-то странным. Но поверь, я по-своему счастлив.

Или буду счастлив, когда Беатрис исчезнет из поля моего зрения…

Но через пару дней Гийом понял, что сестра не собирается отказываться от какой-то своей идеи. То и дело она звала его отправиться куда-нибудь с ней и Беатрис. Их явно «изучали» — другого слова не поберешь. Как насекомых под микроскопом. Навязанное общение молодым людям было явно в тягость, тем более что Гийому приходилось буквально каждую секунду помнить о том, что касаться Беатрис никак нельзя.

Но пребывать так близко и в то же время так бесконечно далеко от нее оказалось изощренной пыткой, а Гийом был не из тех, кто любит мучиться просто так, поэтому он подстерег Беатрис в кухне как-то с утра.

— Я больше этого не вынесу, — начал он с места в карьер. — Бланш опять сегодня возьмется за свое.

— Знаю. Она любит тебя и считает, что со мной ты будешь счастлив.

— Это и правда так. Ты прекрасно знаешь, что я наслаждаюсь твоим обществом, но…

— Не в таких условиях, — согласилась Беатрис. — Только не когда на нас непрерывно смотрят. Кажется, будто каждое твое движение фиксируется. Как у животных в зоопарке, которых насильственно спаривают на виду у публики.

Гийом резко выдохнул и обжег помощницу взором из-под полуопущенных ресниц.

— Прости, — быстро сказала она. — Это была не сама лучшая аналогия на свете.

— Нет-нет, очень точная аналогия. Но, как и большинство животных, я предпочитаю заниматься этим по доброй воле и вдали от любопытных глаз.

Она бросила на него оценивающий взгляд, потом улыбнулась. Гийом тоже ответил улыбкой.

— Мы ведь обо всем договорились. Однако упорное сводничество уже обоих достало, верно? Еще пара дней вежливых улыбок под пристальным взглядом Бланш, и я вконец осатанею и начну бросаться на окружающих!

— Не стоит, честное слово. Но ты совершенно прав. Это медленная пытка. И дело не только во мне. Очень жаль Элоизу. Она без ума от тебя. Ты проявляешь просто чудеса воздержания: вокруг вертятся привлекательные женщины, готовые броситься тебе на шею, да еще любящая сестра, которая надеется, что ты клюнешь на приманку…

— Ты очень терпелива с ней, — негромко произнес Гийом. — Огромное тебе спасибо. Думаю, что ей пойдет на пользу пребывание здесь. Она пытается оправиться от очередного удара судьбы, так что пусть поразвлечется немного. Но всему есть предел.

— Мне она нравится, — честно ответила Беатрис. — Верная сестра и очень хороший человек.

— Однако тебе надо передохнуть. Ты слишком много времени и энергии отдала своим обязанностям. А завтра вечеринка, точнее, бал, и тебе придется потрудиться еще. Так что отдохни сегодня.

— Но я не могу. Через два дня все, включая меня, уезжают, а Элоиза хочет сходить в театр.

• Предыдущая
• 22/28
• Следующая