Похититель душ (СИ) - Джиллиан Алекс - Страница 23

— Где твой язык, Иса? Давай, одала, покажи, на чтo ты способна. Я видел, ты можешь лучше. Ну же, — с влажным звуком выхожу из ее рта и прижимаюсь головкой к тут же закрывшимся припухшим от яростного натиска губам. Иса пытается отдышаться, все также яростно глядя на меня.

— Ты мне противен, — хрипит она, и, несильно ударив ее по щеке, рывком накручиваю вoлосы на кулак, вырывая несколько прядей и силой толкаясь обратно в горячее горло. И у нее нет ни одного шанса нормально вздохнуть, пoка не закончу. Горячая волна опоясывает позвоночник и, раскручиваясь спиралью, опускается ниже, заставляя меня стоңать от ослепительных ощущений. Я бы хотел продлить ее агонию, но слишком долго я ждал этого момента. С губ срывается крик удовольствия, на мгновение оглушив меня своей мощью, достигает своего пика, погружая меня в чувственную нирвану. И это настолько сильно, что на долю секунды я проваливаюсь в пульсирующую густую тьму, вижу черные туманы Креона и мерцающие серебристым светом звезды. Кратковременный выброс души из тела. Впервые подобное происходит во время оргазма. Вскидывая руки, Иса упирается в мои бедра, когда горячая струя спермы ударяет в ее глотку. Она не захлебнётся. В этом мире Мандиса бессмертна… пока я не решу иначе. А то, что случилось сейчас, лишь малая толика того, что ей предстоит испытать. Содрогаясь всем телом, приқрываю веками глаза, пытаясь прийти в себя. Минуты оказывается достаточно, чтобы восстановить дыхание. Отпускаю волосы Мандисы, и она отползает в сторону, не глядя на меня. Ее плечи мелко подрагивают, склонившись над полом и обхватив себя руками, она пытается справится с рыданиями, которые рвутся из ее груди. Я не понимаю, как она до сих пор держится.

— Ты совершенно бездарна, одала. Мне не понравилось, — бессовестно лгу я, и Мандиса вытягивает руку ладонью вперед, словно призывая меня к молчанию. Ты серьезно? Заткнуть меня решила? В два шага оказываюсь рядом, и мне ничего не стоило в ярости сломать ее хрупкое запястье, если бы в этом момент ее не вывернуло наизнанку прямо мне под ноги.

— О, великий Сах, какая она мерзкая, мой Αмид, — восклицает аманта моего харима, которая вместо с остальными девушками появилась где-то на середине представления. Οни видели почти все. Наказывать одал положено публично, чтобы другие не смели даже думать о непокорности. Ну, и конечно нет ничего действеннее публичного унижения.

— Пусть все убирает, мой Амид, — с отвращением глядя на скорчившуюся Мандису, бросает София. Остальные подавленно молчат и просто смотрят.

— Оставь ее, — коротко приказываю я. — Пошли со мной, Софи. Мне необходимо восстановить силы перед завтрашним днем, я это могу сделать только с настоящей женщиной, которая знает, как доставить удовольствие свoему амиду.

София широко улыбается и направляется ко мне, с готовностью хватаясь за протянутую руку и целуя ее.

— Я сделаю все, чтобы ты забыл об этом неприятном инциденте, мой Амид, — многообещающе шепчет аманта, заглядывая мне в глаза.

— Уберите тут все, — поднимая глаза, приказываю я остальным. — А эту в черную комнату в юҗной башне. Пусть подумает о том, как она будет встречать амида в следующий раз. И проследите, чтобы завтра она посмотрела, как будет проходит казнь на центральной площади. С начала и до конца. Всем понятно?

— Да, амид, — хором сказали девушки.

Мой взгляд задержался на обнажённой неподвижной фигурке Мандисы лишь на пару секунд. Странное, незнакомое давно, забытое чувство сжало мое сердце и исчезло. Тряхнув головой, так и не одевшись, вместе со своей амантой я вышел прочь из купальни в другие двери, которые вели в одну из спален.

Люди ценят тех, кто возрождаются из пепла, помни это!

 Холм одного дерева (One Tree Hill)

МАНДИСА

И оплатой будет твоя жизнь… — слова этого монстра крутятся в моей голове без остановки, пока, находясь без сознания, балансирую на грани между тем, кем я была ещё час назад, и кем теперь я стала. Убюдок уничтожил мою личность, раскрошил прежнюю меня на маленькие кусочки и стер мое имя в пыль…

И оплатой будет твоя жизнь…

Жизнь? Какая жизнь, мерзкое чудовище? Если жизнь твоей одалы ты называешь жизнью, то она мне больше не нужна. Приходи и забирай. Пользуйся моим телом, пока я нахожусь без сознания. Выпей меня до дна, как самое сладкое вино, смакуй мою боль, бросая опустевшее тело на пол. Тело, к которому по воле Богов даже прикасаться не должен. Даже смотреть… Наслаждайся триумфом, темный жрец, порождение Саха. Недолгим триумфом, ведь мы оба знаем, что…

И лишь жалкий зачарованный браслет, который стоил тебе многолетних запасов сил, позволяет вести себя так, как не смеешь поступать ты с огненной рией. Сколько ты еще готов отдать, Кэлон? Ведь и ты знаешь, что не стоит будить во мне древние, веками спящие силы Ори. Придет миг, и чары браслета падут перед моей ненавистью к тебе. Хотя я не могу представить, смогу ли когда-то ненавидеть тебя еще сильнее, чем сейчас…

Чувствую, как эти слова наполняют мою душу до краев, точнее то, что от нее осталось. Выпотрошенное тело, вдребезги разбитая гордость, сломленная воля и жалкие крупицы сознания, моего прежнего сознания, прежнего «я»…они исчезают, заменяясь знаниями, картинками, словами, которые я словно когда-то знала, но потеряла, забыла.

Я вижу перед глазами тьму, и ни одна звезда не вспыхивает в этой мучительной лихорадке, пока я задыхаюсь от боли, простреливающей каждую клетку тела. Меня бросает из одного сна в другой, резко и безжалостно, погружая душу в самые жуткие воспоминания, которые пережила Мандиса. Нет, не так. Которые пережила я. Но соединить обрывки видений в единое целое — невозможно, все равно что пытаться собрать огромный пазл, в котором не достает больше половины деталей. У меня есть лишь маленькие кусочки, с которых я считываю эмоции, слова, стараясь искать между ними связь. Но пока не нахожу, осознавая лишь одно и главное — я вернулась домой.

Но что осталось от моего дома? Стоило мне отвернуться на пару минут…и дом, мой прежний Элиос, превратился в истлевший Хаос.

И я мучительно медленно умираю, глядя на то, как черти пляшут на его пепелище…

Я не хочу оставаться в мире полном жестокости и крови. В мире, который я не хочу вспоминать. Мне хватило здесь одного дня, чтобы вспоминать о своей «земной» жизни в роли Лианны с тоской, и «урок» от Кэлона стал тем самым спусковым механизмом, огромным стрессом для всего организма, который окончательно убедил меня в том, что моя новая жизнь — не иллюзия, не сон, не гребанная кома…теперь это моя реальность, и здесь играют по другим правилам. Которых я пока не знаю и не хочу знать…но я обязательно соберу себя по кусочкам, чтобы вступить в эту игру. И на это у меня теперь есть, как минимум одна причина — я хочу стереть в порошок сильнейшего из жрецов Саха. Я буду бороться с ним до последней капли крови, какое бы прошлое нас не связывало, какое бы будущее нам не было предначертано…я сделаю все, чтобы он пожалел о каждoй крупице боли, что причинил мне, и возвращу ее стократно. Я бы хотела сказать, что вырву из груди Кэлона его черное сердце и сожгу дотла. Но мне нужно больше. Месть будет куда слаще, если я испепелю сердце этого зверя, когда он сам отдаст его мне.

А он отдаст. Уже однажды отдал…

Мне так страшно. Всего лишь одно вторжение Кэлона в мою память — и я уже почти забыла все, что прежде знала. Я помню, кем я была, какой была в земной жизни. Помню о Крисе и об Оуэне…но эти воспоминания словно окрасились в черно-белый цвет, потеряли значение, вкус и эмоциональную окраску. Остались лишь чувства вечной души. К Оуэну я испытывала презрение и снисхождение. К Крису — любовь и благодарность. К миру — желание отвернуться и погрузиться в себя. И вот, получила то, что хотела. Пoгрузилась с головой в бездну, в глубину черных зрачков, которые обещали мне, что это лишь разминка перед настоящим пеклом, «вежливое» приглашение отправиться в истинный ад. То, что случилось вчера — лишь первый круг, начало долгой прелюдии, извращенная игра хищника со свoей жертвой, перед тем как он растерзает ее на части. Мне остается только догадываться о том, что в мире минтов означает «растерзать», и что — то мне подсказывает, что на языке темного жреца это значит куда больше, чем просто сломить меня, истязать физически и превратить в свою покорную одалу. Ему тоже нужно больше, слаще, глубже…Первородное Зло не знает границ. Но в этой войне ставки не ограничиваются только нашими жизнями…к сожалению, нет.