Не злодей (СИ) - Плотников Сергей Александрович - Страница 23

Я закончил с подготовкой технического задания для расчета обвязки процесса ровно к концу учебного года. К этому моменту мы уже запустили целый десяток «бабочек» из пробной серии, сделанной на нашей производственной линии — и, о чудо их характеристики оказались в расчетных пределах. Сейчас весь десяток продолжал пускать солнечные зайчики на землю в составе высотного рефлектора — вместе с сотнями напечатанных на фабрикаторе в университете товарок.

Поскольку днями уже и так становилось жарко, днем отраженный свет теперь падал на экспериментальный участок Фриманов, где дневала и ночевала сдавшая экзамены Роуз. В горы, основательно просохшие и прогревшиеся после зимних дождей потянулись первые туристы — и Оборотня уже дважды просили помочь полиции найти сумевших одновременно заблудится и сломать телефон идиотов.

Хоук, помимо прочих своих дел теперь активно пополняла кластер отражателя, поднимая университетских «бабочек» когда по десять штук за день. А когда и по тридцать, в два-три этапа! Проводя половину суток рядом со мной, необученная колдунья вконец осмелела и стала куда активнее пытаться расширить пределы своих магических возможностей. Не сказать, что развитие методом проб и ошибок продвигалось быстро — но тут уж ничего не поделать.

Правдоруб умудрился заинтересовать работой над видео Джаз, и теперь они частенько зависали над монтажом свежих роликов вдвоем, окончательно разгрузив от нелюбимого занятия Птицу. Разумеется, что про свою основную деятельность — поиск и анализ информации — бывший злодей тоже не забывал и с явным удовольствием брал даже откровенно «левые» задания. Сейчас это оказалось очень кстати — наконец-то на какое-то время от меня ничего принципиально не зависело. Самое время заняться проблемой, решение которой не сдвинулось за полгода ни на йоту.

— Звучит как сюжет плохого детектива! — припечатал мою историю герой, правда, тут же поправился: — И-извини, Алан! Это грубо прозвучало? Мне до сих пор бывает тяжело… выражать сочувствие. Вовремя.

— Да что уж там, — я махнул рукой. — Ты прав, в хорошем детективе никогда не будет странной цепочки из маловероятных событий в конце которой все умерли, а последний потерял память…

Разумеется, я не рассказал Правдорубу о своей способности к локальной нормализации мировых констант, и уж точно не собирался рассказывать о попаданстве.

— Нет, я не это имел в виду, — перебил меня парень. — События могут быть какие угодно, в хорошем детективе нужно постараться, чтобы по ним найти те же ответы, что и сыщик. А в плохом они лежат на поверхности, даже думать не надо.

Оп-па…

— То есть ты прямо по моему рассказу можешь сделать какие-то выводы? — осторожно переспросил я.

— Да те же, что и ты наверняка сделал, — отмахнулся было Правдоруб, но увидел выражение моего лица, внимательно в него вгляделся, и неуверенно переспросил: — Или… ты проверить меня хочешь?

— Хочу проверить себя, — мягко поправил я его. — Когда копаешься в истории жизни и смерти самых близких людей, трудно… сохранять беспристрастность.

— Да? — удивился визави. — То есть, я слышал уже такое, но никогда не понимал… Извини, опять я лезу не в свое дело?

— Бестактным вопросом меня не обидеть, — теперь уже настала моя очередь отмахиваться. — И я действительно считаю, что мог упустить нечто важное.

— Тогда один вопрос, для проверки, — сразу приободрился аутист. — Ты сказал, что твой отец был ученым, что его тему закрыли на родине, но здесь он тоже не смог добиться желаемого и продолжил заниматься своими исследованиями в частном порядке. Судя по упоминанию тобою ЭмАйТи* — занимался он естественными науками. Таким образом, предположу, что его темой была «физика пространства», а интересовали его межмировые переходы и их влияние на наш мир. Я прав?

Больше всего на свете мне в этот момент хотелось заорать: «Но чёрт возьми Холмс! КАК?!» С трудом ограничился скупым кивком.

— Тогда все идеально сходится, — довольно потер ладони экс-злодей. — Смотри, родители твои повезли тебя в Японию лечиться — на данный момент единственную страну, которая имеет взаимодействие с открытыми порталами. И твоя проблема, получается, была связана с последствиями поставленного ими эксперимента — иначе и смысла покидать США не было.

— Наши выводы пока совпадают, — с трудом выдавил из себя я.

— Дальше совсем просто: изучение межмирового взаимодействия отцом, твой прекрасный разговорный японский, который ты никак не мог выучить в самой Японии за пять лет комы, но которым владеешь, отсутствие хоть каких-то твоих фотографий в Сети за те годы, как и родителей… Ты вырос в одном из этнических японских кварталов в США! Причем в крупном, со своей школой в японском стиле, где не принято щелкать друг друга на мобилы почем зря. Их таких всего три: Маленькая Осака в Сан-Франциско, Маленький Токио в Лос-Анджелесе и самый маленький в Нью-Йорке, несколько улиц без собственного названия и особенностей архитектуры. Пожалуй, третий можно сразу откинуть, ведь в первые два города можно добраться морским путем, и эмигранты из Страны Восходящего Солнца обычно оседают именно на Западном побережье. А ведь твоему отцу нужны были именно они — те, кто в первом поколении владеет информацией об иномирцах и всём, что с ними связано!

— Ловко ты… все раскрутил, — ошарашено пробормотал я. И добавил специально для собеседника: — У меня додуматься до того же ушло куда больше времени… Вот только как мне это поможет найти возможное «наследство» родителей?

— Этнический квартал, все друг друга знают, — как само собой разумеющееся пояснил Правдоруб. — Ты просто приедешь туда и спросишь у местных. С твоим прекрасным японским тебе наверняка ответят… да и вспомнят, скорее всего. Ах да, чуть не забыл! Чтобы не мотаться в два города, посмотри, в каком отделении банка твой счет на обучение был открыт. Наверняка родители ради этого не мотались в другой город.

[*Массачусетский Технологический Институт]

Кое-в-чём Правдоруб, как оказалось, ошибся. С другой стороны, он вопросом локального расселения эмигрантов, получивших гражданство США, насколько я помню, как-то не интересовался и при этом отвечал на память, не пользуясь Сетью. Вот я по его наводке уже воспользовался интернетом и быстро выяснил, что около шестидесяти тысяч этнических японцев компактным анклавом проживали ныне под Сан-Франциско, в смысле — в пригороде.

Сама Маленькая Осака, основанная аж в 1906 году на самой окраине тогдашнего города-порта, а теперь зажатая со всех сторон другими кварталами, физически не могла вместить и десятой части диаспоры, и вообще скорее являлась местом работы для небольшой части натурализовавшихся японцев. Ну там экскурсии для туристов, экзотика, еда, словно только что приготовленная лучшими поварами Хонсю — и все такое прочее.

Пригород же выглядел как типичный американский городок — те же дома с современным дизайном без изысков, автомобили на подъездных дорожках, указатели на улицах на английском. Заметить хоть один иероглиф — постараться надо. Выдавали жителей разве что супер-аккуратные садики в японском стиле чуть ли не перед каждым вторым домом — видимо так своеобразно изливалась у местных тоска по покинутой родине.

А вот частные школы анклава, несмотря на внешний вид, изнутри оказались прямо копией японских! Во всяком случае те две из пяти, что я посетил. Вообще-то посторонних вроде меня внутрь не должна была пускать охрана — но вежливая просьба на родном для переселенцев языке, сопровождаемая подчеркнуто-вежливым этикетом с поклонами, снятием обуви перед порогом* и дорогущим костюмом-тройкой (чтоб он провалился, в такую погоду!) оба раза сотворили чудеса. Меня пропускали и секретарь директора всякий раз сама вела меня в архив (бумажный, разумеется!), где перебирала карточки учеников за нужные года.

[*А это признак по-настоящему хорошей частной японской школы, где, в отличии от Хиро, полы поддерживаются в такой же чистоте, как дома, и ученики спокойно могут ходить в белых носках, не рискуя их запачкать. Занятно, что учащиеся при этом все равно носят обувь (сменку, конечно же), так как она часть формы!]