Хвостатым здесь не место! - Вострова Екатерина - Страница 15

Он тут же принялся набирать сообщение в телефоне.

Я с любопытством оглядывала посетителей. Вопреки тому, что сказала администратор, вернее, уже бывший администратор, зал был далеко не полным.

Деловые люди в костюмах, дорогих рубашках, женщины в офисных платьях. Для меня поесть тут — целое событие, а для них — всего лишь обычный обед, рутина.

Интересно, нам успеют принести что-нибудь до того, как мы с Фиником окончательно поругаемся из-за его вмешательства в мою жизнь? А то еще скажет, чтобы после того, как я выскажу ему все, что думаю о нем и его помощи, я оплачивала обед сама.

Смерила мужчину взглядом, словно это могло помочь мне определить, способен он на подобный поступок или нет.

— Я должен извиниться за безобразную сцену на входе. Неприятно, что ты увидела подобное до того, как я смог объяснить.

— Объяснить что? — не знаю, что меня больше всего удивило. То, что Финик умеет, оказывается, извиняться, или то, что подобному хамству может быть объяснение.

— Большинство из вас на подсознательном уровне чувствует перед собой нечисть и проявляет немотивированную агрессию. Кто-то больше, кто-то меньше. Кто-то просто ею фонтанирует. Обычно здравый смысл берет верх, но напряжение все равно чувствуется. Иногда доходит до рукоприкладства. Даже у самых миролюбивых может снести крышу.

Даже не знала, что ответить на это. Люди чувствуют нелюдей? Но ведь я сегодня абсолютно ничего не чувствовала, когда увидела рабочих, да и Финик хоть и был настоящим козлом, агрессию у меня вызывал только мотивированную.

— И как вы с этим справляетесь?

— У меня и самого характер не сахар, — ухмыльнулся черт, — связываться со мной себе дороже, так что обычно для меня это весело. Что-то вроде бесплатного аттракциона. Разбавляет тоску серых будней. Но бывают моменты, когда подобное неуместно и весьма некстати. Например, как сейчас, когда я не один. Девушка, которую я ожидал здесь увидеть в качестве администратора, находит общий язык с нечистью, поэтому я и привел вас сюда. Надеялся избежать эксцессов.

Вспомнилось, как он позвонил владельцу ресторана и, зло сверкнув глазами, почти прорычал: «Куда ты дел МОЮ Марину?»

Хм… А не эту ли Марину я видела вчера вечером, когда пришла просить Финика помочь вернуть малышку?

Стало неожиданно неприятно и горько. А чего я, собственно, хотела? Хвостатый, если не кривить душой, вполне симпатичный молодой мужчина, со своими тараканами и порой мерзким поведением, но зато с деньгами, на которые падки большинство женщин. Вполне вероятно, что у него есть кто-то постоянный.

Может быть, все его знаки расположения не более чем стиль общения привыкшего ко всеобщему вниманию Дон Жуана, а помощь и навязываемые блага — своеобразная благодарность за спасение?

В этот момент я осознала, что сейчас я, по сути, провожу время с чужим мужчиной, которого, возможно, кто-то любит, страдает из-за него. Всегда презирала подобных женщин. Отчего тогда такое разочарование? Неужели я и впрямь на что-то наделась?

— В чем дело? — Финик вдруг взял мою ладонь, чуть сжал, заглядывая в глаза. Его руки были тёплыми, слегка шершавыми, а взгляд выражал искреннюю обеспокоенность. — Вы же не расстроились из-за такой ерунды?

— Значит, просто кто-то более терпим, а кто-то нет?

Я кашлянула, пытаясь убрать руку, но держал Финик крепко. Мерзкое ощущение от того, что со стороны я выгляжу так, будто пытаюсь увести чужого мужчину, никуда не исчезло. И самое плохое, я и сама себя стала подозревать во всех грехах. Зачем я поехала с ним? Почему сижу и мило беседую, в то время как у меня дел выше крыши? И ведь вчера я стояла, буквально прижавшись к нему, а он обвил хвостом мою талию…

— Босс, вы просили, — около стола появился флегматичный водитель с автомобильной люлькой в руках.

Финик развернулся, принимая ее, и наконец отпустил мою руку. Мираж развеялся, и даже дышать стало спокойнее. И что за ерунда в голову лезет? Это все гормоны, говорят, они сводят с ума даже самых разумных женщин.

В скором времени принесли еду, Финик ушел мыть руки, а я, отгородившись занавеской, покормила малышку. Алечка вскоре задремала, и я смогла переложить ее в принесённое сиденье.

Если бы Ваня был жив, у меня бы тоже все это было. Мы бы так же купили переноску и могли бы куда-нибудь ездить вместе с дочей. Пусть не в столь шикарные места, но разве это имеет значение, когда ты с любимым? Автомобиль у Вани тоже был гораздо более скромным, чем уж хвостатого, но, честно говоря, я никогда не придавала особого значения стоимости и марке машины. Какая разница, если едет и не ломается по дороге? Впрочем, будь у мужа более дорогая модель, вполне вероятно, и безопасность в ней была бы выше, и, возможно, он сейчас был бы жив. Я старалась об этом не думать, не касаться этой темы. Словно если игнорирую, то ее как бы и нет.

Ваня праздновал рождение дочери, отмечал с друзьями, мне сказали, они подбили его ехать к роддому. Сделать мне сюрприз ночью. Помахать шариками под окнами.

Сев выпившим за руль, до роддома он так и не доехал. Что ж, отличный получился сюрприз. Машина вылетела сначала на встречную, повезло, что та оказалась пустой — была ночь. Но не повезло, что на пути оказался фонарный столб.

Все-таки, как ни зла я была на свекровь, именно она взяла на себя все хлопоты и заботы. Ездила на опознание и улаживала проблемы с документами. Для любой матери нет страшнее горя, чем потерять свое дитя. И сейчас, когда все эти воспоминания вновь накатили на меня с ужасной силой, захотелось попробовать сделать еще одну попытку наладить с ней контакт. Не ради квартиры или каких-то благ. Наверняка она винит меня в гибели Вани, поэтому и поступила так со мной. Но все же она его мать. Живая ниточка, связывающая меня с ним.

Когда Финик вернулся, он застал всхлипывающую меня над тарелкой овощного супа.

— Тебе тут настолько не нравится? — он взъерошил одной рукой идеально уложенные волосы и приобрел такой комично-растерянный вид, что я не сдержала смешка сквозь слезы.

Кто бы мог подумать, что расплачусь на самом деле. Иногда кажется, что все, уже выплакалась, смирилась, проболела, а потом приходят воспоминания, и словно и не было минувших недель. Смогу ли я сдержаться через месяц? Через год? Через десять лет?

Обедали в неловкой тишине. Финик опасливо поглядывал на меня, словно боясь, что я снова начну хлюпать носом. Я без особого аппетита доела суп и едва попробовала эскалоп. Вкусно, даже очень, но кусок в горло не лез. Десерт предложила съесть самому Андрею.

— Я попрошу завернуть с собой, съешь дома, хотя холодный штрудель, конечно, не так вкусно.

— Кстати, насчет дома… — я мешала ложечкой чай, сосредоточенно наблюдая за тем, чтобы она не касалась стенок чашки. — Я тебе за все благодарна, но делать за меня ремонт — это чересчур.

— Почему? — казалось, недоумение Финика было искренним.

Ну да, действительно, почему бы нормальному человеку отказываться от того, чтобы пришел некто богатый и опасный и совершенно безвозмездно решил устроить апгрейд жилищных условий? О халяве мечтают многие, вот только бесплатный сыр бывает лишь в мышеловке.

— Во-первых, это слишком дорого, — и, прерывая его возможные возражения, приложила палец к губам и указала на ребенка. Пусть только попробует разбудить, пытаясь переубедить меня. — Я, конечно, помогла тебе, но долг ты уже вернул, и даже если бы это было не так, это все равно слишком много, чтобы я могла принять.

— Но мне это не кажется дорогим, так в чем проблема? Представь, кому-то из твоих подруг вдруг нужна помощь, и ты решаешь оплатить за нее такси. Она упирается — нет, слишком дорого, не приму. Чем тебе будет казаться нежелание принимать искреннюю помощь с ее стороны?

Ясно, на что он намекал. На глупость и гордыню. Вот только мы с ним друзьями не были. Была ли его помощь искренней? Понятия не имела. Да и пример не слишком удачный. Все же ремонт моего дома — это все равно что построить новый, а это много стоит.