Н 8 - Михайлов Руслан Алексеевич "Дем Михайлов" - Страница 32

– Спасибо!

На этот раз мне удалось дойти до последнего костерка, что заинтересовал меня своей основательностью. Все пространство вокруг него и над ним занято круговым высоким тентом. Так же по кругу выложена камнями оградка, внутрь перенесена и утрамбована почва. В землю вкопаны скамейки, поставлены столы. Над газовым костерком установлен здоровенный котел, рядом стоит несколько самодельных шкафов заставленных горшками, тарелками и кружками. Впритык к большому котлу втиснута кастрюля прикрытая крышкой – сразу незамеченная из-за своих мелких размеров. Из кастрюли черпают кипяток и разливают по кружкам. В воздухе витает аромат кофе и мясной похлебки.

Ну надо же…

Не обращая внимания на посетителей и демонстративно сложивших лапы на груди трех громил охранников, я дошел до ближайшего свободного стола и уселся. Ко мне тут же подлетела улыбчивая зверодевка с пушистыми длинными ушками, в белоснежном фартуке поверх узкого топика и коротеньких облегающих шортиков.

– Добро пожаловать, ня-я-я! Что будете заказывать?

– А что есть?

– Мясной суп с грибами. Кофе или травяной настой. В кофе можем добавить молока или сливок. Есть сахар. Сливки вкус-с-сные! – девушка закатила огромные глаза и глубоко вздохнула, от чего ее грудь так заколыхалась, что сидящий за соседним столом парень вдруг покраснел, заерзал и осторожно скосил глаза под столешницу. Здоровался с проснувшимся дружком и мысленно просил его не буянить?

– Два кофе. Двойную порцию супа.

– Хлеб? Сухари? Если господин голоден, ня-я, мы найдем свежее вареное мясо. С хлебушком и солью очень вкусно, ня-я!

– Пойдет. Тоже двойную порцию.

– Что-нибудь выпить? Самогончик трех видов, вишневая наливка, кофейный ликер…

– Нет.

– С вас двадцать две кроны, господин. Спасибо за щедрый заказ, ня-я! Отпить с улыбкой из вашей кружки?

– Не вздумай.

– Ага…

Получив деньги, официантка удалилась, передала все широченной могучей бабе у костерка, после чего уселась рядом и принялась ждать, поглядывая по сторонам и осторожно лакая белые сливки из блюдца. То, как она это делала, заставило и без того красного парня аж побуреть. Да и остальные мужики не остались равнодушны.

– С прибытием, воин! – рядом со столом остановилась тощая бабенка с настолько испитым изможденным лицом, что было невозможно определить ее возраст – Плесни красавице!

Я покрутил головой по сторонам, высматривая красавицу. Скривившись, бабенка потерла здоровенный синяк на всю левую сторону лица и уже не пытаясь придать хриплому голосу кокетливых интонаций, попросила напрямую:

– Налей мне хотя бы грамм сто, а? Плохо мне…

Глянув на ее неестественно скрюченную и поджатую к туловищу правую руку, на то рванье, что было на ней, я подумал… и кивнул, приглашающе указав на место напротив меня:

– Садись, убогая.

– Спасибо! Я только грамм сто. Не больше!

– Да хоть двести. Жрать будешь?

– А что взамен?

– Разговор.

– Буду! Супа бы похлебать… а то кишки уже ссохлись… помру я скоро видать.

– Двести самогона и еще тарелку супа – крикнул я закончившей наслаждаться сливками официантке и перевел взгляд на шагнувшего ко мне громилу – Нет.

– Да я прогнать надоеду хотел, господин клиент.

– Не надо. Она мой гость.

– Как скажете.

Кивнув, вышибала удалился, съежившаяся пьянчуга расслабилась, а я посмотрел наверх. И на стальных перекладинах над собой увидел длинное существо, что больше всего напоминало огромную ящерицу, но раньше явно было человеком. Длинный хвост оплетает перекладину, плоская голова опущена вниз, на меня смотрит один внимательный не моргающий глаз уродливого чешуйчатого призма, вторая глазница перечеркнута шрамом. Из одежды только короткие шорты. Увидев, что его заметили, ящерица поползла прочь, умудрившись проделать это бесшумно. До меня донесся только шелестящий голос произнесший несколько едва разборчивых слов:

– Я просто приглядываю…

– Охранник Ворас – вздохнула испитая бабенка – Злой очень… бьет меня иногда, прогоняет… хахаль хозяйки.

Покосившись на глыбу хозяйки заведения, занятую пластанием здоровенного куска мяса на деревянной доске, я молча кивнул, принимая ненужную мне информацию. На стол с легким стуком встал исцарапанный пластиковый стакан самогона. Все двести самогона в одной посудине – видать знали безымянную пьянчугу хорошо. И не ошиблись – с бульканьем, самогон мгновенно исчез в сипящей глотке. Минуту еще она сидела прямо, а затем медленно опустилась лицом на стол и затихла напротив меня.

– Убрать? – повернулся опять ко мне охранник.

– Да не – повел я шеей – Мне плевать.

По ближайшему ко мне столбу спустился Ворас, плюхнулся на пол и, уже совсем не грациозно, переваливаясь на коротеньких кривых лапах, приблизился ко мне, вежливо подождал, пока передо мной не разместят доску с нарезанным мясом и только после этого спросил:

– Присоединюсь?

Я молча кивнул, и ящерица взобралась на скамью, с трудом выпрямила длинное тело, плюхнула переднюю часть на стол. Наши головы оказались на одном уровне и я, отправляя в рот первый кусок теплого и правильно посоленного мяса, без стеснения разглядывал уродца.

Вблизи он был еще страшнее. Плеч считай нет, огромные ключицы торчат дугами, кожа покрыта плотной чешуей.

– Как я тебе?

– Мне плевать – повторил я правдивую универсальную фразу.

– Тут только что шептали, что ты тот самый…

– Это кто? – удивленно приподнял я бровь, старательно прожевывая вкуснятину.

– Оди… какой-то там вроде бы сыроед, что приплыл на трахнутых тунцах прямо в Зомбилэнд, поимел там всех, кого можно было поиметь, разнес зомбогвардию в неприступном больничном корпусе, выполнил задание «Синий свет». И за пару дней стал героем второго ранга…

– Я Оди. Давно про меня тут говорят?

– Третий день. И все по нарастающей – каждый новый прибывающий с той стороны добавляет все больше деталей.

– Ты стал лучше выговаривать фразы – заметил я.

– Сидя жопой вниз, а головой вверх, говорить почему-то легче.

– Ясно. Ты ведь был раньше в Зомбилэнде, да?

– Так заметно?

– Ага.

– Был. Почти стал героем.

– Но?

– Синий свет.

– И?

– Мы не пошли.

– Ясно.

– Осуждаешь? Ты вот пошел и порвал. А мы обосрались и разбежались.

– Все хотят жить.

– А ты не хочешь?

– А я и живу – усмехнулся я – На полную катушку. Ты меня не понял, ящер Ворас. Я говорю, что все хотят жить, но по-настоящему жить боятся.

– Может ты и прав. В любом случае – рад знакомству.

Я без колебаний пожал жесткую короткую лапу и вернулся к еде. Чуть помедлив, Ворас тихо прошипел:

– Как я понял вы движетесь в Кронтаун.

– Ты понял правильно.

– Это давно уже сумрачный путь и малыми группами по нему не ходят. Каким бы крутым жопокромсателем ты не был… дождись, когда вас тут соберется под сто вооруженных рыл и только тогда двигайтесь дальше.

– Почему?

– Последние отряды числом меньше пятидесяти рыл не дошли. Исчезли где-то между поселением Медвежье Поле и участком дороги Зооприволье.

– Это еще что за хрень?

– Медвежье поле? Пасека там. А еще свиньи, овцы, коровы и курицы. Мы оттуда мясо получаем.

– Я про Зооприволье.

– Сам я там не был. Но как объясняли, раньше там было что-то вроде крутейшего зоопарка, где звери жили не в тесных клетках, а почти на воле, обретаясь в огромных загонах. Почти все загоны вдоль дороги с обеих сторон – типа медленно едешь и смотришь как бегемоты жирафов бегемотят, а лев макаку натягивает на гордый прайд и все такое.

– Сафари?

– А?

– Просто в голову пришло.

– Не знаю про сафари, но зверей там давно нет, все заброшено, а часть пути проходит через стеклянный тоннель в горе и за тем стеклом раньше рыбы всякие плавали. Но все высохло, а вместо рыб только их скелеты на пыльном стекле. Хотел бы я это увидеть…

– И давно такая беда?

– Ты не про рыбу?

– И не про зверей. Как давно начали исчезать большие группы?