Доктор 5 (СИ) - Афанасьев Семен - Страница 4

— Он категорически запретил трогать его по финансовым или управленческим вопросам. У них тоже какая-то эволюция (видимо, имеется ввиду реструктуризация), и он готов слушать только о том, что прямо или косвенно угрожает безопасности, жизни или здоровью. Людей и предприятия. Остальное, сказал, не к нему. А с большими деньгами он точно дела не имел, — уныло завершает ЯньАнь. — Я же вижу… С чего бы ему понимать правила игры в этом вопросе?

Это да. Деньги и Кеша — это две полярные реальности. Тут я согласен.

Кажется, у меня не вышло сдержать улыбку, вызванную кое-какими личными воспоминаниями в этот момент.

Под явно неодобрительным взглядом ЯньАнь:

— Зато он спортом занимается и вообще!.. — надувается она, замолкая на некоторое время.

А я громко ржу, просто до неприличия, привлекая внимание даже охраны на кпп.

— Ситуация, конечно, специфическая, — говорю, отсмеявшись. — Но, как по мне, ничего же страшного пока не происходит? Или ты думаешь иначе?

ЯньАнь вздыхает, устраивается на скамейке поудобнее и начинает объяснять (попутно просвещая меня):

— Большие деньги — большая ответственность. Особенно напряжённо обычно отношения складываются с теми, кто на большие деньги рассчитывает, либо даже мысленно их уже потратил. Но, — она делает ударение в этом месте, — сам в деле участвовал не деньгами. А чем-то иным.

— Это ты сейчас на наше Государство намекаешь? — доходит до меня. Поскольку в детали меня, разумеется, никто не посвящал.

Китаянка молча кивает головой. Потом продолжает:

— Ваше участие, если фактически, свелось к предоставлению земли, частично — материалов. И подключение к вашим коммуникациям, в частности, электричество. У нас с той стороны не было резервов запитать такой объект. А у вас промышленность, видимо, не в приоритете развития, — деликатно обходит острые углы китаянка, — потому по электроэнергии свободные мощности с этой стороны нашлись быстрее… Поначалу были ещё ваши рабочие, но, по некоторым причинам, их сменили наши, хань… — в этом месте ЯньАнь снова деликатно краснеет.

Веселя меня.

— Да я догадываюсь, что там за причины, — посмеиваюсь в ответ. — Но я всех этих деталей и не знал.

— Причины исключительно бизнес характера, — почему-то цепляется к словам ЯньАнь, как будто для неё эта тема уже стала больной. — Если совсем точно, производительность одного работника за единицу рабочего времени. Извиняюсь…

— Да без проблем, ваша работоспособность ни для кого же не секрет, — машу рукой, бросая на неё частоту покоя. — У нас, кстати, даже поговорка есть: «работает, как китаец» (вообще-то, в оригинале было слово «ишачить», но я его опускаю, по причинам политкорректности).

Чуть воспрявшая за время беседы ЯньАнь явно что-то ещё прикидывает на ходу, затем выдаёт:

— И с коллегами Кеши опасаюсь работать.

— А тут-то что не так? — вот теперь я удивлён по-настоящему.

Да и при чём тут коллеги Кеши?

Она явно взвешивала, говорить ли ей об этом или нет; и теперь явно решила не скрывать никаких деталей.

— У них какая-то перестановка в его организации. В её рамках, на нашем объекте теперь заняты и сам Кеша, по прямому профилю. И какой-то ещё его коллега, из другого департамента, но с Кешей они на ножах. Явно не друзья друг другу, ни по работе, ни лично, — поправляется ЯньАнь.

— А ты каким образом в курсе этих деталей? — рефлекторно хмурюсь, чуть качая головой. — Они же обычно такие вещи на люди выносить не должны? Или у них уже всё настолько явно и открыто, что…? — надо будет при случае расспросить Кешу, что у них там за проблемы. Если это открытая информация.

— Да ну-у-у, — легкомысленно машет рукой она. — Женщины такое всегда чувствуют. Да и пересекаемся же много, я со стороны их наблюдаю… В общем, невесело это.

— Можешь теперь просуммировать всё то, что заставляет напрягаться лично тебя? У меня уже есть мом мысли, но я не в контексте. Могу что-то упустить.

— Первое. Вы в проекте как «бедные родственники». — Дисциплинированно начинает рубить правду-матку в лоб ЯньАнь. — Само по себе, это не проблема. Проблема в том, что такие бедные родственники всегда подчёркнуто щепетильно ведут себя с финансами и, вот как эти ваши чиновники из комитета госимущества, всегда тормозят дело массой ненужной и лишней работы по контролю. Потому что очень опасаются за свои копейки, как потраченные, так и в будущем.

Я снова начинаю смеяться, в основном от образности сравнения, но акула предпринимательства в лице ЯньАнь даже бровью не ведёт:

— Это само по себе не проблема. Ну, просто чуть больше работы, чтоб вас всегда держать в курсе и в режиме реального времени «проходить» все узловые места. — ЯньАнь изучающе смотрит на меня и добавляет. — Ну, во всяком случае, для хань не проблема: пара часов лишней работы в день лично меня не пугает, мы не европейцы… Проблема, с моей точки зрения, в другом: внутри вас, бедных родственников, явно какие-то свары. Во-первых, арест тех, кто тут приглядывает за вашей долей. Во-вторых, уже третий день от вас нет счетов, куда переводить деньги. А у нас в стране… — набирает было побольше воздуха она, но я поднимаю ладонь. Она кивает и продолжает дальше по теме. — Понимаешь, жизнь лично меня учит: если бедный вдруг перестаёт интересоваться своими деньгами, значит, он скоро начнёт интересоваться твоими. Косвенно, я постоянно наблюдаю конфликты между Кешей и его коллегой из другого департамента.

— Это всё? — уточняю, поскольку она замолкает.

— По большей части, да. Но мне хватает для того, чтоб начать нервничать. Вот у нас в стране… — снова начинает она, но теперь уже сама вовремя осекается.

— Со стороны, на вид, достаточно неприятно, — признаю очевидное. — Но пока не вижу ничего из ряда вон выходящего. Знаешь, есть такой предмет в университете, называется страноведение. Вот в зависимости от программы конкретного учебного заведения, этот предмет может изучать много моментов, в том числе этно-психологию. В привязке к лингво-страноведческой компоненте. Мы с вами просто очень разные: да, у нас гораздо больше бардака, не всегда есть чётко работающая вертикаль, многие государственные структуры конкурируют друг с другом, особенно если предметом спора является финансирование или деньги… И многое это, в совокупности, чуть шокирующе действует на дисциплинированный Китай, если в совместном проекте.

— Ты даже не представляешь, насколько шокирующе, — вырывается у ЯньАнь.

— Но, — назидательно поднимаю палец. — Ты упускаешь главное. Лично моё мнение… ты же его хотела спросить? Мы не идеальны. Но, как по мне, никто и никогда не станет резать на мясо курицу, несущую золотые яйца. Иначе говоря, ты за индикаторы тут принимаешь то, что является индикатором там, — указываю пальцем в сторону Китая. — То, что у вас действительно является индикатором возможных проблем, здесь имеет совсем другую природу.

Не вдаюсь в подробности нашей государственной машины, от китайской весьма отличающейся. Я уже, где-то против воли, «погрузился» в проблему и параллельно наблюдаю за эмоциями ЯньАнь. Она, в ответ на мои слова, зачем-то собирается, что-то взвешивает и явно бросается «в омут с головой»:

— Наши предприятия есть много где в мире. Как с участием государственного капитала, так и частного. Иногда, бывает, за частным стоит государство, вот ZTE например… В общем, часто бывает такое, что в стране с переходным периодом, при смене правящих группировок или их частей, у нас пытаются отобрать то, с чем сами потом всё равно не справятся. Просто чтоб разово заработать, продав оборудование. Или ещё что-то такое. В Африке недавно так было, и южнее, — она называет страну, с которой мы не граничим, но находимся в одном регионе. — Там, правда, мы чётко сказали, что будем защищать свои инвестиции. И нашу долю в электростанции не тронули. — ЯньАнь твёрдо смотрит на меня. — Меня смущает один общий, во всех эпизодах, сценарий. Я вижу по языку, что ты учился где-то на Западе, но ты учился явно не бизнес-управлению. Потому что сценарий всегда один: «бедный родственик» перед тем, как попытаться отнять у тебя всё, вначале пускает на самотёк свою долю.