Сбежавшая жена дракона - Елена Рейн - Страница 11

Прошло уже девять дней с того дня, как Валенсия заболела. Вот так просто, без причины, утром не встала с постели на завтрак. Лузария попыталась разбудить подругу, но та не отозвалась. Потрогав лоб, драконица поняла, что подруга горит.

Три дня медсестра и знахарка пытались что-то сделать, чтобы помочь несчастной, но ничего не выходило. На четвертый день, к ужасу Лузарии, подругу перенесли в закрытое крыло, куда помещали будущих покойников.

К девочке ее не пускали, сказав, что это может быть заразно. Поняв весь ужас ситуации, маленькая темноволосая девочка устроила громкий скандал, разгромив игровую комнату, отчего ее повели к настоятельнице.

После того, как злая бессердечная женщина отругала ее за недостойное поведение в приюте, она приказала ей убраться с глаз и больше не сметь заикаться о подруге. Но упрямая девочка, на вид казавшаяся невозможно спокойной, резко встала и, содрав с рук перчатки, оголяя ладони, направилась к женщине.

Никогда Виете не было так страшно, как в тот момент, видя девятилетнюю девочку с зелеными глазами, в которых горела уверенность и отчаянье. Она кинулась от ребенка в сторону, найдя спасение в углу, и стала проклинать драконицу, но Лузарию это не остановило. Она подошла почти вплотную к женщине и громко произнесла:

– Я хочу быть с ней, сколько бы ей не осталось жить.

– Она, возможно, заразна, мы не знаем причины ее болезни. Она…

– Я хочу быть с ней! – уверенно произнесла драконица, упрямо задрав подбородок.

– Проклятая девчонка! Иди, иди, раз такая глупая. И если так же сляжешь, как и Валенсия, сама будешь в этом виновата.

Лузария посмотрела на нее с благодарностью и произнесла:

– Спасибо.

Женщина на секунду обомлела, а потом прошипела:

– Ты…

Но Лузария уже не слушала, она подошла к столу, забрала перчатки и побежала к двери.

– Ты умрешь, – недовольно крикнула настоятельница ей в спину, думая лишь о том, что есть риск потерять еще одну работницу.

– Тураны не допустят такой несправедливости, – искренне выдохнула Лузария и направилась в закрытое крыло, куда ее до этого не пускали.

И сейчас она до сих пор с Валенсией, но пока ничего не меняется. Девочка провела рукой по голове подруги и произнесла:

– Вали, я пойду на ужин. Надеюсь… – хрипло выдохнула, закусывая губу, и продолжила. – Надеюсь, ты будешь ждать меня, а я вновь буду читать тебе.

После ужина, который прошел под недовольное сопение детей, которые ее теперь не просто опасались, а шарахались, так как она постоянно находилась у своей прокаженной больной подруги, ночуя и пропуская занятия. Но учителя молчали, в тайне переживая и надеясь, что драконица не придет, пока точно не будет известно, здорова ли сама Лузария. Про Валенсию никто не вспоминал, считая, что она сегодня, завтра умрет.

После вечернего чтения под свечу, продлившегося до поздней ночи, Лузи вновь обтерла подругу и легла спать на жесткое дурно пахнущее старое одеяло, которое принесла из соседней кельи.

Она долго молилась, чтобы подруга выздоровела, и они смогли вновь вместе гулять и радоваться жизни.

Сквозь сон Лузария услышала, как ее зовут по имени. Открыв глаза, поняла, что еще ночь, а также то, что рядом с ней сидит… Валенсия.

– Вали? – тихо, все еще не веря своему счастью, произнесла драконица.

– Лузи, я вижу! В темноте! А значит – я не прокаженная. О Тураны! – со слезами на глазах шептала светловолосая девочка.

– Да хоть и не видишь, главное, что жива, – пискнула Лузария и обняла подругу, сильно сжимая ее плечи.

– А что со мной было? – спросила Валенсия, слыша, как хлюпает носом подруга. – Не плачь, Лузи. Это же я у нас плакса.

– Нет, теперь я тоже плакса, – выдохнула Лузария, смеясь сквозь слезы.

Девочки долго молча сидели на рваном, пропитавшемся плесенью одеяле, лишь изредка что-то спрашивая. Их счастью не было предела. Они радовались, прижавшись друг к другу. Когда наступил рассвет, Лузария спросила:

– Значит, ты нира?

– Да, – вздохнув, с грустью проговорила светловолосая девочка.

– И если видишь в темноте, то у тебя, возможно, есть зверь.

– Вероятно, – тихо согласилась Валенсия.

– Странно, но почему он тогда так странно и медленно себя проявляет? Или ты все же никтрот? – предположила Лузария.

– Не знаю. Может быть, это как у тебя? Ведь раньше твоя губительная сила была больше, и ты не могла с ней справиться, а сейчас контролируешь ее. Хотя на меня она никогда не действовала.

– Да, моя сила исходит только тогда, когда я нахожусь с теми, у кого есть магические способности.

– Значит… я не никтрот, а оборотень? Но где зверь? Я не чувствую ничего.

– Я не могу тебе точно сказать, потому что сама ничего не понимаю. Ты же знаешь, чем я взрослее становлюсь, тем слабее темная способность.

– А если это вроде как защита от магии, пока ты маленькая? – предположила Валенсия.

– Возможно, и чем взрослее, тем она меньше, – ответила Лузария.

– Но об этом никто не должен знать, – заговорщически прошептала Вали.

– Да, как и то, что ты видишь в темноте. Пусть для всех все будет так же, как и раньше.

– Согласна, – просияла Валенсия, а потом произнесла. – Я так хочу есть.

– А я помыться, – честно ответила Лузария.

– Тоже бы не отказалась, а то я дурно пахну.

Лузария понюхала одежду подруги и, сморщив носик, почти выдохнула:

– Даже очень неприятно.

Девочки засмеялись и дружно побежали в ванные комнаты, чтобы чистыми пойти в столовую и увидеть удивление в глазах детей и учителей.

– Лузи, ты спишь? – раздалось в тишине маленькой убогой комнаты.

На вопрос никто не ответил. Светловолосая девочка недовольно скривила губки и вновь произнесла:

– Лузи, ты спишь? Встава-а-а-ай…

Из-под одеяла выглянула черная макушка, и послышалось шипение:

– Уже нет… благодаря тебе…

– Не спишь!!! Пойдем купаться, – радостно прощебетала Валенсия, не скрывая своего восторга.

– Может, завтра? – предложила Лузи, накрывая себя одеялом и рассчитывая поспать.

– Ну, Лузи, ты же обещала, что мы вновь пойдем учиться плавать, – обиженно произнесла Вали.

– Мм-м-м… – послышались возня и бубнение, а потом тихий шепот. – Пошли, раз тебе неймется так поздно, когда все спят.

– Но я хочу научиться плавать, как ты.

– Научишься… но вода сейчас уже холодная, – зевая, сонно произнесла девочка.

– Теплее, чем на рассвете. Пойдем, ворчунья.

– Ладно, ладно, – недовольно сказала Лузи, понимая, что Вали от нее не отстанет. Если что-то решила, то будет упрямо идти к этому.

Девочки оделись и вылезли через окошко своей комнатки. В сиротском приюте с десяти лет все воспитанницы переводились в отдельные спальни на втором этаже, как правило, рассчитанные на троих или четверых. Но в связи с тем, что все отнекивались от двух подруг, им выделили одну, но очень маленькую по размеру клетушку.

Спаленка находилась в конце коридора, и вид из окна упирался в крышу, поэтому девочки поздним вечером повадились сбегать из приюта и учиться плавать. Лузария освоила науку очень быстро, а вот у Валенсии все никак не получалось.

Утром погода была замечательная, но к вечеру стал подниматься сильный ветер. Погода совсем не располагала к прогулке и, тем более, к купанию.

Малышки тихо пробирались по крыше, стараясь быть бесшумными. Однако сильный ветер так трепал их в разные стороны, что девочки пару раз едва не сорвались. И только чудо помогло им благополучно спуститься на землю. Лузария всю дорогу ворчала, а Валенсия хихикала, предвкушая плаванье.

Подойдя к морю, Валенсия сняла свои невозможно рваные ботинки и побежала к воде.

– Одежду сними, или нас потом накажут, увидев мокрыми, – произнесла Лузария, раздеваясь.

Валенсия улыбнулась ей, и, быстро сняв застиранное выцветшее платье, оставив только сорочку, побежала к воде. Лузария вяло пошла следом. Вали брызнула в нее водой и закричала: