Аукцион холостяков - Делакорт Шонна - Страница 24

• Предыдущая
• 24/33
• Следующая

Лишь однажды он был так же опустошен и раздавлен, как сейчас. Это произошло, когда на него свалились сразу смерть отца и разрыв помолвки. Тогда он думал, что не может быть ничего страшнее. Но он ошибался.

Кэтрин он любил гораздо сильнее, чем Кэрол, — тут даже сравнивать нечего. В полной прострации усевшись в машину, он поехал домой, ничего не соображая и не видя вокруг.

Дома Скотт, не включая света, прошел в спальню, вытащил из кармана пиджака бархатную коробочку, открыл ее и достал изящное золотое кольцо с бриллиантами. Поглядев на него, стиснул в кулаке и прижал к груди. Никогда и никого он не будет любить так, как Кэтрин. Он зажмурил глаза, пытаясь справиться с ноющей болью в сердце. Болью, которой никогда прежде не испытывал.

Кэтрин опустилась на кухонный стул. Тело ее застыло, сознание онемело, все существо ее стало пустым. Что делать, не лучше ли умереть? Что это за жизнь такая: каких-нибудь несколько минут — и ты с вершин блаженства низвергаешься в беспросветную бездну! Она встала и медленно поднялась в спальню. Никого уже ей не полюбить так, как Скотта. Она рухнула поперек кровати и плакала, пока не заснула.

Это была ужасная ночь. Кэтрин впадала то в полное отчаяние, то в гнев, то ее охватывала упрямая решимость. Выплакав все слезы, она начала собираться с мыслями. И тут чувство безнадежности окончательно уступило место негодованию.

Она возмущалась собой: почему не уничтожила этот отчет немедленно? Как можно было небрежно бросить его в стол? И позволить Скотту уйти, не выслушав ее объяснений? Она возмущалась дедом: далась ему эта информация! Но больше всего ее возмущало поведение самого Скотта, не пожелавшего ничего слушать.

А затем в памяти всплыли вырвавшиеся у него слова — о том, что он любит ее и хотел бы сделать предложение. Она сердцем чуяла, насколько они искренни. Но тогда тем более непростительно слепое его упрямство. Слишком легко позволил он оскорбленной гордости перечеркнуть их взаимную любовь.

Пройдя стадию негодования, Кэтрин ощутила в себе растущую решимость. Ни в коем случае не следует опускать руки. Как-то она сказала ему, что если ставит цель, то добивается ее любой ценой. Теперь пора доказать, что это не пустые слова. Она любит его больше, чем саму жизнь, и не пустит свою любовь под откос. Ее не так-то просто сбросить со счетов.

Да, ночью ей думалось о смерти, но утро, как известно, мудренее, и пора начинать борьбу. Скотту она не уступит ни в чем, даже в упрямстве. Ей тоже хорошо знакомы душевные травмы. Из своего мучительного опыта она усвоила главное: нельзя убегать и прятаться — надо выстоять и победить. И если до вечера пятницы не сработает план А, то она пустит в ход план Б и все-таки заставит его выслушать то, что она должна ему сказать.

— Передайте миссис Фэрчайлд, что меня нет, — проговорил Скотт в микрофон внутренней связи. — Можете даже объяснить, что я уехал из страны и вы не знаете, когда я вернусь. — Он уставился на телефон. На что она надеется, пытаясь дозвониться к нему на работу? Говорить им не о чем — тот отчет сказал обо всем. Он уже хотел было отказаться от аукциона, но рассудил, что машина на полном ходу и спрыгнуть в последний момент — значит серьезно навредить делу благотворительности. Надо просто держаться подальше от нее в этот вечер. А затем выкинуть все это из головы и вернуться к обычной жизни.

Время тянулось для Скотта ужасно медленно, словно понедельник решил никогда не кончаться. Казалось, миновала уже вечность, но, взглянув на часы, он убеждался, что прошло всего десять минут. Ни на чем не удавалось сосредоточиться. Наконец он погасил настольную лампу и вышел к Амелии.

— У меня на сегодня все. Увидимся завтра утром. — Он боялся посмотреть ей в глаза, зная, что прочтет в них осуждение.

Выйдя от Амелии во внешнюю приемную, он заметил Кэтрин, появившуюся из лифта, и быстро вернулся обратно. Проходя мимо стола секретарши, торопливо шепнул:

— Для миссис Фэрчайлд меня нет. Я выйду через личный ход. — И поспешно закрыл за собой дверь.

Кэтрин прошла прямо в кабинет Амелии, стараясь держаться спокойно и хладнокровно. Подойдя к ее столу, она приветливо улыбнулась:

— Добрый день, Амелия. Я бы хотела видеть Скотта. И, пожалуйста, не говорите, что его нет в стране.

Глаза Амелии бегали по сторонам, взглянуть на Кэтрин она не решалась.

— Он уже ушел, миссис Фэрчайлд. Кэтрин не спускала с нее взгляда.

— Его машина на стоянке. Если вы не возражаете, я подожду.

Амелия наконец подняла на нее глаза.

— Подождать, конечно, вы можете, но сегодня его уже не будет, это точно. — Она всей душой сочувствовала Кэтрин, на лице которой отражались боль и печаль.

До чего же мерзкая неделя! Скотт опустился в кресло и развернулся к окну. Низкие серые тучи грозили дождем, плотный туман скрывал верхушки башен Золотых Ворот, резкий ветер гнал по заливу белую пену. Превосходная погода: под стать его настроению. Он тупо глядел в окно, ничего не видя.

Потом он повернулся к столу, выдвинул ящик и достал бархатную коробочку. Ему еще в понедельник хотелось отнести ее обратно в магазин. Он открыл коробочку и достал кольцо. Нет, какая-то сила за пределами его разума противится этому. Быть может, сказывается желание сохранить память о счастливейших днях в его жизни. Он покрутил кольцо, и бриллианты засверкали в лучах света. Положив коробочку с кольцом на место, он задвинул ящик.

В кабинет вошла Амелия с великолепным букетом цветов.

— Как поступим с этим? Только что принесли.

— Опять от миссис Фэрчайлд? Это уже который по счету? С понедельника по четверг по одному в день, а сегодня целых два — всего шесть штук. — Он тяжело вздохнул. — Поступайте, как с остальными, — отправьте в больницу. Пусть хоть кому-то цветы доставят радость.

— Не хотите прочесть записку?

— А в ней есть что-то новое?

— Нет, мистер Блейк. Содержание то же самое: “Нам надо поговорить. Пожалуйста, позвони мне сегодня в восемь”.

Он знал, что необходимо что-то предпринять, и поскорее. Иначе его душевное состояние отразится на делах компании. Он начал допускать ошибки и просчеты. Невозможно сосредоточиться на делах.

Закончив в пятницу днем переговоры с распорядителем банкета, Кэтрин заехала в центр и забрала Дженни. Она собиралась отужинать с дедом пораньше, чтобы к восьми часам быть дома. Повидать девочку старый Фэрчайлд захотел сам. Эта его новая привязанность грела ей сердце. Такой же любовью он поддерживал и ее в мрачные годы детства. Казалось, он видит в малышке свою правнучку, просьбами о которой так донимал Кэтрин. Он прав: она смотрит на Дженни как в зеркало, настолько схожи их судьбы.

Кэтрин старалась не выдавать своих переживаний, но от деда ее подавленность не могла укрыться, хотя приступить к расспросам не было никакой возможности. Девчушка мигом забралась к нему на колени и принялась, хохоча, возить ручонкой по его лицу.

После ужина Дженни уснула, и дед начал, как всегда, без обиняков:

— Что случилось, Кэтрин? Ты выглядишь как великомученица. Я понимаю, что аукцион отнимает много сил, а накануне таких мероприятий ты вечно с ног падаешь и твердишь, что все провалится, но сейчас дело в чем-то другом.

Она отвела взгляд, не желая встречаться с ним глазами. Он способен выжать из нее любую тайну, даже самую интимную и неприятную.

— Ничего не случилось, дедуля. Ты же сам говоришь: накануне я всегда сама не своя. Кончится аукцион, и все пройдет.

Он сузил глаза.

— Кэтрин Саттон Фэрчайлд, не смей мне лгать. Я читаю тебя, как раскрытую книгу.

Она вздрогнула. Уже много лет не звал он ее полным именем. В точности таким же тоном, теми же словами он убеждал ее когда-то рассказать о матери и ее побоях. Внезапно она вновь превратилась в перепуганную девчонку, которая знает, что говорить нельзя, но нет уже сил таить в себе боль. Она не смогла удержать слез.

— Это Скотт, дедуля… Я так его люблю. Ну почему все так гадко складывается?

Всхлипывая, она поведала ему обо всем.

• Предыдущая
• 24/33
• Следующая