Дружинник (СИ) - "Amazerak" - Страница 26

— Мы отомстим.

— Я бы тоже хотела в это верить, но нынешний глава рода — в заложниках, Дмитрий Филиппович вряд ли пойдёт на решительные шаги. Боюсь, придётся думать самим, что делать дальше. Что ж, не стану тебя задерживать. Приезжай к нам в семь часов на ужин. Тут соберутся все члены семьи. А ты же теперь тоже член семьи, так ведь? — Ольга Павловна растянула рот в вежливой улыбке.

— С радость приму ваше предложение. Но у меня есть два вопроса. Я желал бы изучить кое-какую литературу, касающуюся истории рода, и прошу вашего разрешения посещать библиотеку вашего имения. И второй вопрос: где сейчас девушка, которая приехала с вами?

— Татьяна? Она во флигеле. Мы её пристроили в горничные. Насколько я знаю, она совсем недавно принесла клятву, так что со временем ей доверят более ответственное дело. Правда, мне она показалась слегка строптивой. Но, не будем загадывать. Если хочешь повидать её, велю найти. А по поводу библиотеки… Что ж, стремление к знаниям похвально для юноши твоего возраста. Признаться, удивлена, что тебя не направили учиться. Разумеется, наша библиотека для тебя всегда открыта.

Ольга Павловна позвала лакея — пожилого слугу в тёмно-синей ливрее — и приказал ему найти Таню и показать мне библиотеку.

Таня убиралась на кухне, расположенной в отдельном корпусе, соединённом с особняком длинным коридором. Увидев меня, она чуть тряпку из рук не выронила.

— Миша?! Ты откуда здесь? — воскликнула она.

Старый лакей осадил девушку, напомнив, что та говорит с представителем рода, но я сказал, что всё в порядке. Таня же от этой информации оказалась в ещё большем замешательстве.

— Да не волнуйся ты так, — постарался я её успокоить. — Сейчас сбегаю кое-куда, а потом приду и всё расскажу. Хорошо?

Затем лакей показал мне библиотеку. Она находилась в отдельном здании буквально в пяти минутах ходьбы от особняка. Это был небольшой двухэтажный дом с портиком и колоннами. Как объяснил лакей, тут же проживал хранитель библиотеки и артефактор, Прокопий Иванович, и если я желаю воспользоваться книгами, то должен обратиться к нему.

Поблагодарив лакея, я чуть ли не бегом ринулся обратно. Не терпелось поговорить с Таней. Уж очень давно я её не видел и ужасно соскучился. Всё думал, как она тут? А оказалось: в горничные пристроили. Неужели Дмитрий Филиппович никаких распоряжений по её поводу не дал? Возможно, он хотел до поры до времени хранить её способности в тайне? Это единственное объяснение, которое приходило в голову.

В дверях нос к носу я столкнулся с Григорием, который спускался по лестнице к белому четырёхдверному кабриолету, что стоял у крыльца. Парень был одет в бархатный малиновый сюртук молодёжного фасона и цилиндр. На губах его, как обычно, играла циничная, наглая усмешка.

— Сад смотрел? — поинтересовался он у меня. — И как? Не то, что у вас, конечно, но тоже ничего.

— Всего лишь сходил узнать, где находится библиотека, — сказал я.

— Читать любишь? — усмехнулся молодой глава. — Ну удачи. Как по мне, лучше провести время в городе за чем-нибудь более интересным.

— И много чего интересного в городе?

— Да как сказать… Оханск — это большая деревня с заводами. После Нижнего тебя тут скука съест. Я бы сам свалил отсюда, но я же теперь — глава! Придётся торчать тут. Хотя, тут тоже неплохо. Смотря как подойти. И рестораны есть, и кабаре, и девочки, и рулетка. Заняться есть чем. Какие планы на ближайшие дни?

— Квартиру снять. Там посмотрим.

— У нас собираешься арендовать? У нас хорошие квартиры есть, не то, что у Воротынских. У тех даже смотреть нечего. Кстати, ты же, как я слышал, из Барятинских? Тебя изгнали, что ли, или чего там стряслось?

— Да, было дело. Но теперь я — Птахин.

— Из-за ваших склок, мы всех предприятий лишились. Впрочем, хрен что Барятинским достанется. Мы все заводы взорвали к чертям, — Георгий рассмеялся. — Фигу получат жирную. Ты бы видел их лица: приехали за своими заводами, а тут — руины. Уроды, блин. Всех их скоро положим, выждать только чуть-чуть надо. Ладно, давай, увидимся вечером. И да, оденься поприличнее. А то на слугу похож, в самом деле.

Григорий залез на заднее сиденье своего кабриолета. Всё более неприятное впечатление производил на меня этот напомаженный франт. Но самое забавное, исходя из того, что я слышал, Михаил до моего вселения в его тело, не сильно от Гришки отличался: думал только о развлечениях и женщинах, как и этот паренёк, ставший главой младшей ветви.

Заправляла же всем тут, похоже, Ольга Павловна. Наверняка, была её идея взорвать предприятия перед тем, как они достанутся врагу. Что ж, Барятинские этому точно не обрадовались.

Таня ещё убиралась на кухне, когда я пришёл. Вывел её на улицу. С кухни имелся отдельный выход во двор, где на верёвках висело бельё: неподалёку находилась прачечная.

— Что вообще происходит? — спросила Таня, едва мы оказались во дворе. — Я ничего не понимаю. Меня запихнули сюда, в поместье, пристроили… горничной! А тебя, говорят, приняли в семью. Это правда? Я все эти дни просто не знала, что думать. Извелась вся! Подумала, что тебя больше никогда не увижу.

— Спокойно, — я обнял её. — Всё хорошо. Я тебя отсюда вытащу. Не знаю, почему тебя записали в горничные. Дмитрий Филиппович хотел, чтобы ты была подальше от Нижнего, и чтобы никто пока не знал о твоих способностях. Птахины проиграли битву. У нас сейчас большие проблемы.

— Но что случилось? Ты же был отроком? И что за битва? Я видела, сколько народу поступило в лечебницу с тяжёлыми травмами, но мне никто ничего не объяснял.

Я рассказал о том, что случилось, о том, почему Барятинским и Птахиным пришлось сражаться, о своём участии в битве и о том, как меня приняли в семью. Таня слушала с застывшим на лице удивлением, и когда я закончил, воскликнула:

— И ты мне ничего не сказал?! Ты же мог погибнуть! А я даже не узнала бы об этом!

Тут из кухни вышла служанка.

— Таня, тебя где носят? А ну быстро за работу, — крикнула она с пороге, но увидев меня, осеклась: — Ой, простите, господин.

— Всё нормально, — сказал я. — Таня скоро придёт.

Служанка удалилась, а я предложил пройтись по саду, где нам не будут мешать.

— Вот так всё и получилось, — подытожил я, пока мы шли.

— Погоди. Так ты же теперь… — Тане замолчала. — Ты же теперь член рода. А я простая служанка…

— И какое это имеет значение? Я каким был, таким и остался. И чувства мои к тебе не изменились. И я плевать хотел на здешние предрассудки. Все эти титулы ничего не значат.

— Да? — Таня грустно усмехнулась. — Вот только интересно, что твой теперешний род на это скажет? И как быстро тебя женят на какой-нибудь знатной особе. А мне что, служанкой быть у бояр и оставшуюся жизнь пыль стирать с полок? Мне на кой они сдались? Не для того я из Арзамаса уехала. Я совсем другим должна заниматься.

Таня говорила прямо, не стесняясь резких слов, в голосе её чувствовалось возмущение. Это дружинники начали передо мной по струнке ходить, стоило только главе рода бумажку подписать, а простая девушка, которая выросла в бедной семье и всю жизнь переносила тяготы, лишения и несправедливость, особого благоговения к аристократам не испытывала.

— Об этом рано думать, — сказал я. — Обещаю: сегодня же вечером тебя здесь не будет. Я знаю, что ты хочешь людей лечить, и мы что-нибудь с этим придумаем. Так что будь здесь, жди. Как только разберусь с делами в городе, вернусь за тобой.

— Естественно, я буду здесь. Куда денусь? Я тут теперь всё равно, что пленница.

Во время разговора я совершенно не обращал внимания на то, что происходит вокруг, и даже не заметил Елизавету, что внезапно оказалась перед нами. «Тебя ещё тут не хватало», — подумал я, понимая, что очередной словесной баталии не избежать.

Боярская дочь стояла, скрестив руки на своей пышной груди.

— И это твоя новая подружка? — язвительно заметила она. — С простолюдинками теперь якшаешься? Почему тебя вообще приняли в семью?