Избранная 147/2 (СИ) - "Китра-Л" - Страница 34

Все засмеялись. Даже Клод позволил себе скупую улыбку и пояснил специально для Сомы:

— Не природа делает женщину красивой, а создаваемый ею образ.

— Из косметики, украшений, откровенного наряда и имплантов, — не сдавалась нахалка. Отчего-то эти утверждения заставляли Блонди злиться. Столь яростно она защищала только последнюю баночку диетического йогурта с общего стола.

— Нет же! — воскликнула она, подползая к меланхоличной особе и отбирая свою подушку обратно. — Важно то, как женщина себя подает.

— И такая всегда проиграет той, кто одарена природой изначально.

— Существует куча женщин, что своим талантом затмит любую крашеную куклу на раз-два.

— Назови хоть одну, — не сдавалась Сома.

— Я, Клеопатра и Екатерина Великая.

— Две императрицы и ты. Невелик выбор.

— Хюррем, — мечтательно вздохнула Лариса

— Мата Харри, — подключилась сто сорок седьмая.

Очередь дошла на меня. Под грозным видом Блонди, требующей поддержки ее мнения, я неуверенно предположила:

— Сонька Золотая Ручка?

— Хватит! — вновь вмешался Клод. — Искусству обольщения вас научит одна из Избранных. С ней будете спорить. На сим, тема объявляется закрытой. Продолжаем.

Девушки послушно замолкли. Взгляд Сомы ясно давал понять, что мы — старые тетки — ни черта не понимаем в красоте и, слушать она нас не собирается.

— Внимательность — главная добродетель Избранной. Изучайте обстановку, в которой находитесь. Где, чей кабинет расположен. Какая комната к вам ближайшая, а какая дальняя. Пунктуальность — признак королей, но никак не Избранных. Опоздав или придя вовремя на встречу, вы можете узнать больше, чем из любого словоохотливого источника.

? ? ?

— Пять минут, — глянула на часы лэй. — Сейчас уточню у повара, нет ли задержек, и вернусь за тобой.

«Узнаю, ушла ли склочная сестра, которой тебя нельзя показывать и вернусь», — перевела я ее слова.

Девушка юркнула за дверь, не трудясь запирать на замок. Да и к чему гостевой спальне его иметь? Выждав пять секунд, я отправилась следом.

— 6 —

На стенах висели несуразные картины, освещаемые специальными продолговатыми лампочками, какие бывают в музеях. Я двинулась по широкому, покрытому ковром коридору. Памятуя, что в доме помимо моей лэй, есть еще парочка слуг, шла тихо. Подобрать мне туфли не успели, а тратить время на их поиск я не стала. Какую бы обувь мне не подсунули, для незаметного подкрадывания лучше всего подходят босые ступни. Если, конечно, речь идет не морозной зиме, острых камнях и стекле.

На повороте я замешкалась. К счастью, знакомый возглас эмоциональной кузины, быстро вернул меня на путь истинный. Идя на возрастающий звук обвинений, я попала на верхнюю площадку, огражденную узорчатыми перилами. Я присела. Между зазорами открывался вид на входную дверь, у которой стояли двое.

Я опустилась на корточки и поползла к лестнице, что полукругом спускалась в парадную. Очень хотелось разглядеть златокудрую гостью, бесцеремонно ворвавшуюся в дом Врага.

Они стояли у самой двери, и со своего места я отлично могла разглядеть их обоих.

— С чего ты взяла, что в моем доме появилась чужестранка?

Враг в черных одеждах: брюках, жилете и рубашке с вазочками и расклешенными рукавами.

Красавица в скользящем платье, прикрывающем щиколотки, бурно жестикулировала руками. Макияжа на ней было минимум, и все же, она разом затмевала всех Избранных, что по праву считали свою внешность божьим даром.

Освещение в холле словно подчинялось ей. Тени как будто специально ложились на тонкие черты ухоженного личика, подчеркивая скулы и выразительность глаз. В глазах серебрились волны Тихого океана. Кожа поблескивала золотом. Игра света на отражающих поверхностях, заканчивала свой путь на красном бутоне чувствительных губ.

Над головой девушки порхала красная бабочка. Она то взлетала на полметра вверх, то опускалась вниз, цепляясь тонкими лапками за свою хозяйку. С расчерченных узорами крыльев спадала пыльца, создавая сверкающий шлейф.

— Дорогой, зачем еще одалживать женщину-лэй? — девушка скользнула пальчиками по тонкой цепочке ожерелья. — Будь в гостях леди, она пришла бы с собственной прислугой. Притащи ты домой лэй — не стал бы для нее никого брать. Значит, это чужестранка. Раз ты ее скрываешь, значит, контрабанда, которая не прошла регистрацию. Хочешь оформить право собственности в обход законов? Значит, есть причина, по которой ты не можешь допустить ее на аукцион. Она чем-то особенная. Чем?

Тинхе устало вздохнул, потер переносицу безымянным пальцем и, не меняя интонации, ответил:

— Или, дорогая Солярис, в свете некоторых личных проблем, я одолжил женщину-лэй потому, что я одинокий мужчина и у меня есть потребности.

Кузина внимательно оглядела брата, взмахнула длинным наманикюренным пальчиком и покачала им.

— Нет, дорогой, нет. Для этого есть мужские клубы. Лэй городской леди близко не сравнится со столичным ассортиментом.

— Я занятой человек. Нет у меня времени на условности клубов, что вместе с членством накладывают кучу светских обязанностей.

— Не верю, — настаивала блондинка. — Ты врешь мне в глаза. Врешь нагло и безжалостно. Впрочем, как обычно.

— Как бы то ни было кузина, — взял он ее за ручку, приглашающим жестом указывая на дверь, — пока твои предположения подтверждены лишь косвенными доказательствами, прошу держаться от моего дома подальше.

Казалось, что вот оно все, девушку выпроводят за порог и спектакль прервется на самом интересном месте. Но нет, местных леди делали не из глины, их ковали в жерле вулкана и омывали во льдах северных океанов.

Она извернулась. Вцепилась пальчиками в лацканы черного жилета, сжимая узорчатую вышивку с цветочным орнаментом, и призывно заглянула в пустые глаза.

— Умоляю. Мне нечего противопоставить коллекции Астры! Она выигрывает каждый сезон, а мне достаются жалкие крохи. Кое-как выплываю на весенних приемах, но что толку, если самый сок собирается в празднование дня Мерцающей жатвы?

— Солярис, — Тинхе отвернулся, и, положив руки поверх ладоней сестры, попытался их отцепить.

— Нет, послушай, — девушка приподнялась на цыпочки. Золотые локоны подскочили, рассыпаясь водопадом. Бабочка отчаянно забилась, мельтеша алой привязью. — Сегодня все источники как один взвыли о новой тайной игрушке Астры, что поразит даже Незыблемых. Об этом судачат на каждом углу. Мол, ничего подобного не появлялось в Лэйтарии, ни за ее пределами, на протяжении более тысячи лет.

— Это откровенная чушь. Ты же знаешь, — поморщился он, освобождаясь из ее хватки. — Каждый сезон одно и то же.

— И я так думала! — в отчаянье воскликнула та. — Но, вот посмотри.

Она шевельнула пальчиком. Камень на безымянном пальце вспыхнул. Алая бабочка, осыпая хрупкие плечи исчезающей пыльцой, приземлилась на сияющую гладкость бесподобных волос и застыла, обратившись в бант-заколку.

— Я едва не опозорилась этим утром, — лепетала она. — Астра давно готовила против меня интригу. Ее оружие выстрелило сегодня. И метило оно в меня. Красные бабочки. Астра ввела моду на красные бабочки. Ее информаторы каким-то образом откопали, что я ужасна в магии творений и только вчера выгнала своего мастера. И что же сегодня? Я отправляюсь на поздний завтрак с подругами и, кто бы мог подумать, люззоры взрываются новостями о камер-лэй, о бабочках и о невероятно ловкой и изысканной подачи новой коллекции леди Астры. Я тут же бросилась ей звонить с поздравлениями, но, как назло, змеюка хранит молчание и отказывается от комментариев!

— Солярис…

Девушка хлопнула его по плечу, поджимая пухлые губки. В глубоком океане синих глаз задрожали слезы.

— Ты не понимаешь. Никогда не понимал. Что толку объяснять. Когда ты в последний раз включал люззор? — эмоциональная кузина махнула ладошкой в сторону парадной лестницы, за перилами которой, как раз таки пряталась я.

Настроение жительницы Лэйтарии сменилось как по щелчку. Слезы растворились, оставив бездонную глубину сапфиров. Ротик приоткрылся в очаровательном недоумении, а глаза сузились в хищническом предвкушении.