Прыжок в устье Леты (СИ) - Каримов Данияр - Страница 8

  В школе прогрессоров, между прочим, меня не к мясорубке готовили, и не к таким миссиям "гуманности". На Гиганде еще юнцом внедрили в охотничий клуб, чтобы к элите Алайского герцогства поближе был. Агент влияния доступ к высшим кругам должен иметь. Потом - война, мобилизация, зачисление в снайперскую группу, и - вот где прозвучал первый звоночек! - понеслась душа по кривой дорожке, пока на Надежду не вынесла. Но что бы, интересно, любезный Всеволод Маркович сказал, если б его подопечного в реальный бой бросили, да чтоб вымазался по локоть в крови? Как бы на своего питомца смотрел? То-то и оно!

  Но я, заметьте, ворчливого старикана не осуждаю. Понимаю в чем-то даже, сочувствую. Сидел себе спокойно, ус крутил, да брата-прогрессора на аборигенов науськивал. Они тут, оказывается, лаборатории под видом одаренных местных запустить пытаются, чтобы от синдрома Вернера избавить, почву и воздух очищают. Да только не получается в нужные сроки уложиться. Мрет народ, да с метаморфами потихоньку в неизвестность тикает. Не дураки, понимают, что глупо питать особые надежды на мертвую Надежду. Но спасательная миссия, однажды затеянная, все равно продолжается. Такую махину, коль в движение пришла, остановить сложно. А кое-кто, напротив, только рад, что конец Надежды хоть на какой-то срок оттягивается. Возможности-то какие для экспериментов открываются! Ого-го! Планетарные, космические!

  Интересно, питал бы светлые надежды дражайший Всеволод Маркович, если б знал, что Надежда не только комиссии по контактам будет интересна? Судьбой аборигенов, подозреваю, очень заинтересовалась структура, чья аббревиатура да не будет упомянута всуе, ибо порядком наслышаны, а теперь, быть может, и близко познакомились. Без ее одобрения, полагаю, совет на такую авантюру бы не решился. Просто мурашки по коже - от ситуации, от бункера, от Ольги этой. Такая милашка, казалось бы, но, глянь-ка, жесткий координатор. Что в ее огненной головке творится, уму не приложу. Странников она, значит, на Надежде ловить собралась. Стало быть, на живца. И только живцу мучительно и непонятно, за что его, бедолагу несчастного, насадили на крючок...

  ...Еловский рассматривал в прицел дряхлую старуху, медленно и обреченно бредущую через площадь. Бабка еле передвигала ногами, шаркая по мостовой подошвами ботинок, таких же древних и разваливающихся как она сама. Замызганный темный плащ, в который она была одета, пузырился на ветру, словно достался с чужого плеча. Из-под вязаной островерхой шапки неопределенного цвета торчали спутанные седые космы, придавая их хозяйке схожесть с персонажем из страшных детских сказок. Для полноты образа не хватало ступы или метлы. Вместо них "ведьма" тащила за собой двухколесную конструкцию с проволочной корзиной, обшитой изнутри мешковиной. В ней что-то мелодично и звонко позвякивало, отдаленно напоминая перелив бубенцов пеннивайза.

  Старуха остановилась напротив павильона и, поставив тележку впереди себя, оперлась на ручку. В оптику было видно, как она тяжело дышит и шевелит губами: то ли считает вслух, то ли просто разговаривает сама с собой. Потом бабка достала из-за пазухи засаленную флягу, отхлебнула из горлышка и огляделась с таким видом, будто не понимала, как и зачем сюда попала. Вот только взгляд у нее был удивительно цепким, словно карга что-то высматривала. На какой-то миг Еловскому показалось, что ведьма разглядела его укрытие. Чу-чу, русским духом пахнет! Палец Никифора лег на спусковой крючок, но старуха отвела прочь выцветшие глаза и медленно развернулась к павильону.

  Логово метаморфов ярко освещалось даже днем. Всеволод Маркович как-то обмолвился, что внутри спрятан мощный источник энергии, который питал не только круглосуточную иллюминацию, но и силовое поле, не позволяющее аборигенам разрушить ни объект чужаков, ни гипотетический подпространственный переход. Подобный реактор, думалось Еловскому, мог бы обеспечить электричеством целый город, но служил не созиданию, а бесчеловечной мерзости. Какими бы устремлениями не руководствовались чужаки, оправдать похищение детей Никифор был не в силах, чтобы не думал об этом Всеволод Маркович. Если бы малышей спасали, то уводили б вместе с родителями. Тем более, что и родители, по большому счету, тоже были детьми, только с запустившейся программой стремительного старения.

  Бабка, не подозревая о постороннем присутствии, вновь приложилась к фляге, сипло откашлялась и наконец решилась продолжить нелегкий путь. Почтенная должна была бы удалиться в ближайший проулок, но прошаркала прямиком к павильону. Еловский задержал дыхание: карга вела себя нетипично. После множества неудачных попыток уничтожить гнезда метаморфов, аборигены предпочитали обходить их за версту, хотя, иногда, и выставляли дозоры, чтобы перехватывать малышей. С одним из таких он едва разминулся накануне. Ребята тут обитают нервные: им пальбу устроить легче, чем поздороваться.

  Старуха остановилась у самой витрины павильона, уперлась лбом в стекло, и долго рассматривала выставленные на обозрение куклы. Плечи ее вздрогнули - раз-другой, и еще, и Еловский понял, что она рыдает, и тогда ему самому вдруг стало невообразимо горько. Бедняжка, представлялось ему, наверняка оплакивала свое детство, физически закончившееся буквально пару-тройку лет назад. Косички, еще помнящие банты и ленты, покрылись сединой, личико избороздили глубокие морщины, румянец зарубцевался пергаментом. Какой невообразимый ужас и жуткое отчаяние должны терзать ее рассудок?

  Затем произошло то, чего Никифор ожидал сейчас увидеть меньше всего. Из павильона, из самой его темноты, выступил на дневной свет справный молодой мужчина в мундире. Блеснули серебром начищенные пуговицы парадного кителя, качнулись в такт шнуры замысловатого аксельбанта. Так, наверное, должен бы выглядеть местный военный, но только не осталось на Надежде ни армий, ни парадов, ни смотров, ни маневров. Защитники мертвого мира сгинули вместе с миром, который присягали защищать. Впрочем, метаморф, принявший образ военного, не претендовал на звания, почести или ордена. Вряд ли его управляющей нечеловеческой схеме вообще были доступны подобные понятия.

  Отвлекшись от витрины, старуха зачарованно смотрела на приближающегося метаморфа. Так, наверное, ведут себя мыши, поддавшись гипнотическому танцу змеи. Никифор закусил губу, осознавая, что станет свидетелем скорой и неминуемой расправы. Но он ошибался. Автомат Странников медленно подошел к несчастной и застыл в шаге от нее. Метаморф будто ожидал ответного движения, и старуха поняла. Почтенная вытерла слезы и буквально ожила. Движения стали быстрыми, порывистыми, суетливыми - дряхлая матрона очень спешила.