Мир испытывает героя (СИ) - Непальский Влад - Страница 10

- Я неудачно упала и ударилась головой, - она показало на то место, где не так давно была рана, но теперь она уже была обработана магией.

Эдик посмотрел на свой меч, лежащий на траве.

«Если бы я использовал меч, а не магию, то я бы не был в таком положении. Даже не смотря на прочность когтей вервольфа, мой меч при моей силе, он бы смог блокировать ими не более нескольких раз. А потом бы я изрубил его в капусту. Я понадеялся на магию».

- Его можно было убить одним ударом! - заметила Ульрика. - С вашим мечом это бы не составила проблем, если учесть что вы работаете двуручным мечом, как одноручным.

- Да, - кивнул Эдик. - Я решил испытать заклинания и чуть не погиб.

- Я пойду к стене, вызову стражу, чтобы они собрали всё это.

- Да, - кивнул Эдик. - Я хочу побыть один.

Вспышка.

Он попытался встать на ноги. Слабость. Через несколько секунд после молнии ударил гром.

Эрик с трудом встал. Ноги дрожали. Ульрика пошла к стене. Герой нашёл шлем и перчатки и вернул на прежнее место меч. Вытащил демонические кинжалы. Собрав свои вещички, он пошёл в то место, куда указал мужичок. Чтобы искать, где захоронена его бабушка.

Мокрые деревья и серые памятники шли справа от лужайки. Они уходил в темноту мрачного леса, изредка озаряемую ударами молний. Эдик шёл вперёд. Стена уже исчезла за пеленой ночного дождя. Пройдя сквозь мелкие деревья, он увидел свежие ямы. Могилы для бедных. Раз в неделю в такую бросали несколько десятков тел, тех у кого нет того, кто может их похоронить.

Его бабушка была такой же.

У неё не было того, кто может её похоронить.

Эдик сжал кулаки. Сильная слабость давала знать. Видимо, он на самом деле потерял много крови. Всё же здоровье героя это не шутки. Обычный человек бы просто помер от такой раны. А он ещё даже идёт. Он плутал, подходя к болоту, пока под сапогами не заскрипели кости. Из-за разрушившейся от болота почвы, они вылезли из-под земли.

Где-то здесь лежат кости его бабушки. Той, кто поддерживал его до последнего. Той, кто не смотря ни на что, оставался с ним. Той, кого он бросил, не проводя в последний путь.

На душе стало так погано, что он стоял и смотрел на то, как во вспышке молнии под ногами белеют кости бедняков. Тех, кого даже не смогли достойно похоронить.

Всю свою жизнь эти люди были просто мусором для знати. Их ни во что не ставили при жизни, и после смерти их выбросили, бросив в яму. Почти, как мусор. В своём мире Эдик тоже был таким мусором, никому не нужным, как и люди брошенные после смерти в ямы у болота. Их убогие жизни затухли, а тела отправились на съедение червями и болотной гнили. И теперь их кости устилают землю. И никому нет до этого дела. При жизни и после смерти.

Эдик рыдал от своей тогдашней беспомощности. Из покрасневших глаз текли слёзы. Доспех уже промок после проливного дождя, и герой даже не чувствовал их тепла.

Вскоре за ним пришла Ульрика с солдатами, и Эдик отправился в особняк, куда его повезли как тяжелораненого на телеге. Он отказался ложиться, чтобы не уронить престиж героя, а просто сославшись на усталость, смотрел на дорогу, которая вела его к дому.

Однотипную серую брусчатку, такую же как и жизнь большинства людей: ведущую от порога родного дома к могиле.

Эдику было тошно.

А мир смотрел за ним. И ему было плевать на то, что чувствовал Эдик. На его взгляды на жизнь, смерть и справедливость. Мир не знал людской справедливости, у него была своя справедливость, которую он вершил, будучи бессознательной машиной. Его шестеренки работали, поглощая время, и сердце билось в бесконечных ударах. Он имел и бездны, полные тьмы, и вершины, залитые ярким солнцем. Он имел всё, совершенно всё, что может иметь мир. Своих героев и злодеев. И каждое мгновение его сердце билось, сокращаясь от их действий. Его грудь вздымалась, состоя будто бы из мышц всех живых существ. Такова была его природа.

Ведь именно они оживляли мир.

Глава 3

Когда Эдик проснулся на следующее утро, было уже далеко за полдень. Он решил никуда не выходить и хорошо отдохнуть, и пожалел, что в его комнате нет туалета. Такую вещь как горшок он не любил. Хотя дворик Гетл каждое утро проходился по комнатам с ведром, сливая туда их содержимое. Потом их ещё и мыли.

Но какая разница!

Он прошёлся по комнате. В теле всё ещё чувствовалась слабость. Неожиданно он осознал, что оборотень мог его заразить какой-нибудь болячкой. В игре такое часто случалось. Спокойствие, которое царило в голове героя до этого момента, как ветром сдуло. Эдик запаниковал.

В игре в таких случаях нужно было идти в храм. Да какая разница, что нужно было делать в игре! Он уже пять лет прожил в этом мире, и знает, что игра даже не охватывала и миллионную его часть! Но в храм сходить стоит.

«Но не сегодня!» - подумал Эдик, садясь на плетёное кресло. Он успокоил себя тем, что его уже не раз кусали животные, и ему ничего от этого не было.

Затем он поел, а потом открыл окно, вдыхая свежий воздух. К счастью, оно выходило в бок, на мощёную дорожку на задний двор и кусок сада. И тот хаос, что царил теперь на переднем дворе, был отсюда не виден. Постояв перед окном, де Тюк всмотрелся в пейзаж города. Кварталы уходили к подошве холма, там их окружала стена, а у горизонта шли леса и болота. Затем налюбовавшись пейзажем, он упал на ватное одеяло.

Лежа в кровати, Эдик думал над жизнью.

«Похоже в некоторых ситуациях меч определённо лучше магии. Либо надо было избрать другую тактику боя, вызвать например огненного элементаля, а потом бороться с врагом. Либо не забывать про меч. Я был близко. Там я чуть не упокоился вместе с бабушкой.

А может быть, надо было отпустить их? Зачем я атаковал телегу. Если бы там не было вервольфа, то всё бы прошло гладко.

А так я чуть не умер. Не остался там!»

Он уже знал, что в одном из гробов везли разлагающегося мертвеца для создания запаха, а в соседнем лежал сбежавший из тюрьмы маг. Он и возничий погибли сразу - а вервольф выжил.

Но тут он понял:  не важно, что он чуть не умер. В конечном итоге он победил. Победил! И раны нанесённые вервольфом исчезли, и если не считать слабости, которая произошла от чрезмерной отдачи магии, то от того сражения ничего не осталось на его теле. Эдик скупо улыбнулся.

Затем, он вскочил с кровати, взял стальной кинжал, лежащий на прикроватной тумбочке, и отрезал им косу золотистых волос. Подойдя к камину он бросил её на остывшую золу. Он улыбнулся своей решительности. Коса стала для него настолько привычна, что он уже боялся с ней расстаться. Ведь прячась в пустыне, он частенько перебирал волосы на ней. Но теперь она мешала ему надевать доспех и самое главное, не соответствовала образу нового героя. Положив кинжал, он вернулся в кровать. На душе стало гораздо спокойнее.

«В любом случае, это лучше чем сидеть нищим в пустыне, или быть мелким дворянином. Я бы тогда жарил тёлок и пил. И бесцельно проживал свою жизнь, похоронив навеки свою силу и великие возможности. Я не представляю, как мне действовать дальше, но я чувствую себя лучше.

Чтобы эффективно распределить своё время, мне нужно сделать несколько дел. Итак, мне надо посетить архимага, найти новую теорию по магии и заодно расспросить его о ней. У меня накопилось много вопросов. Не помешает так же навестить Брунгильду и узнать как у них дела. Ульрика с Тиммелином пошли за моими деньгами к ярлу, так что мне можно отдыхать. Поскольку я герой, то мне нужно обновить гардероб. А шмотки прошлых владельцев выбросить или подарить слугам. Мне нужно посетить храм и узнать как там дела. Конечно зайти в оружейную, но я сомневаюсь, что там будет оружие лучше, чем то, что есть у меня. Думаю, пока этого достаточно.

А потом ещё займусь обустройством своего кабинета».

На этом он решил отдохнуть. После он опять досконально обдумывал сражение, вспоминая детали, и так просидел до вечера. У его дома теперь дежурило три десятка солдат, разделившись на три смены.