Дороги Гвенхейда (СИ) - Бочаров Анатолий Юрьевич - Страница 25

Делвин слез с Астрид, помог ей отряхнуться и привести платье в порядок, завязал собственные брюки, прерывисто, со свистом дыша. Он не хотел смотреть ни на девушку, ни на легким шагом приблизившегося к ним узурпатора. Вообще ничего сейчас не хотелось. Только уткнуться в камни лицом и лежать так, молча и долго, настолько долго, насколько получится. Не помнить, не знать и, при наличии подобной возможности, не существовать вовсе.

Кледвин протянул Делвину руку:

— Вставайте, капитан. Вы доказали мне свою преданность. Прекрасно потрудились.

— Мы сделали, что могли. Ровно то, чего вы потребовали, — Делвин поднялся, так и не приняв протянутую ему руку. С наибольшим удовольствием он бы и вовсе ее отгрыз. Астрид встала рядом, и ее лицо не выражало совершенно никаких чувств. «Неужели мы правда только что создали новую жизнь? Неужели этому ребенку предстоит родиться, чтобы стать рабом колдуна и тирана, прислуживать ему в магических экспериментах, делиться собственной кровью ради того, чтобы Кледвин покорил Алгерн и все прочие страны?» Броситься бы вниз прямо с этой башни, но нельзя — следует жить и пытаться хоть что-то поправить. — Надеюсь, — продолжал Делвин, стараясь отогнать нахлынувшие гнетущие мысли, — второго подобного раза от нас не потребуется.

— Пожалуй… пожалуй нет, капитан. Я чувствую, что получилось.

— Что ж, — Астрид накрыла ладонь Делвина своей, — тогда держите слово, ваше величество. Возвращайте нас обратно, поскорее, прочь от этого ужасного места. Если мне предстоит в недалеком будущем стать матерью, — девушка старалась говорить невозмутимо, но Делвин видел, что ее вот-вот начнет бить дрожь, — то я считаю, нечего мне здесь делать. Излишнее волнение способно повредить плоду.

— Разумеется, — Кледвин кивнул, вновь вытащил кинжал. Он выглядел уверенным и невозмутимым, равно как и всегда. — Скоро вернемся, благо ничего сложного в обратном перемещении нет, достаточно лишь наловчиться. Позже мы снова наведаемся сюда, в башню драконов. Посмотрим на двери, которые, возможно, получится отворить, полюбуемся тем, что находится по другую их сторону… но для первого раза более чем достаточно, — сталь скользнула по подставленной ладони, оставив новый порез, крест-накрест поверх имевшегося и уже затянувшегося.

Капли крови рухнули вниз, на каменные плиты древней твердыни — и зашипели, стремительно приходя в движение, растекаясь повсюду багровой пленкой. «Надеюсь, — подумалось Делвину, — все пройдет гладко и мы скоро опять окажемся в библиотеке Тенвента».

— Я понимаю, — проговорил дядя Патрика Телфрина, когда взметнувшийся вверх дым окружил его фигуру, делая ее разом и больше, и выше, — всю глубину вашей ко мне ненависти, господа. Хоть вы и пытаетесь ее скрыть, по глазам все равно видно. Однажды, капитан Дирхейл, вы поймете, что все отвратительные поступки, мной совершенные, были направлены единственно на выживание нашего королевства, нашего народа и нашей семьи, и предпринимались вовсе не из стремления к злодейству. Однажды вы и сами станете поступать, как я поступаю сейчас.

— Надеюсь до этого не дожить, — у Делвина больше не осталось сил, чтобы лгать.

— Вы доживете. Я уверяю, — дым рвался во все стороны, пространство вокруг опять изменялось, солнца и луны, горевшие в космической пустоте, наконец гасли, пропадая во мраке, из ниоткуда проступали золоченые книжные корешки и кирпичные стены, ковер под ногами, точеная мебель вокруг и узорчатый потолок над головой. Обитель драконов таяла, как тают плохие сны. — Как ни крути, — Кледвин Волфалер тщательно вытер кинжал платком с вышитым на нем гербом королевского дома и спрятал его, — мы родственники с вами, и в свой черед вы это поймете.

Выбраться куда-то оказалось не так-то легко.

Вокруг по-прежнему не было ни души, а дорога, петлявшая между осыпавшихся каменных стен, вскоре вывела Патрика и Марту к огромному зданию, напоминавшему один из дворцов древней эпохи. Такие строили Основатели, когда только явились на Дейдру — подражали сгинувшим империям своей родины. Четырехэтажное беломраморное здание венчалось огромным куполом, массивный портик подпирали колонны, барельефы, украшавшие фасад, изображали вооруженных длинными копьями колесничих, вздымались копыта коней. От дворца веяло холодом и сыростью, в высоких стрельчатых окнах ничего не получалось разглядеть. Вспомнилось, как Аматрис недавно шутил, приплетая страшные истории про заброшенные города. В месте, выглядящем как это, несомненно полагается обитать демоническому злу! К несчастью, обойти дворец не получалось никак — и по правую, и по левую руку вставали глухие стены, настолько высокие, что не взобраться никак, да еще разнообразия ради полностью гладкие.

Марта помотала головой по сторонам и пришла к тем же выводам:

— Другой дороги нет, я смотрю.

— По всей видимости, — пиратские привычки вызвали желание сплюнуть себе под ноги, но ради дамы Патрик сдержался. — Впрочем, — он слегка повел лезвием сотканного из магии клинка, проверяя, как тот ходит в руке, — мы вооружены, а значит, пусть лучше боится всякий, кто преградит нам дорогу.

Ступени, ведущие ко входу, оказались в идеальном состоянии. Лишенные выбоин и сколов, совершенно ровные, они ни капли не испытали на себе влияния времени, разрушившего окрестный город. Не подверглись ему и колонны — мощные, украшенные резьбой, не покрытые даже плесенью или мхом. Двери здания, украшенные золотом и каменьями, оставались открытыми, и Патрик преодолел желание выковырять из них при помощи магии какой-нибудь аметист или рубин поярче. Чутье подсказывало ему, что этого лучше не делать — проклятое золото из проклятой земли редко приносит удачу, этому еще Берланд научил, хотя поначалу в подобные россказни и не верилось.

«Ничего, теперь мы будем осторожны — глядишь, и вернемся в Гвенхейд».

За порогом их ожидал длинный парадный зал, уходящий вдаль, насколько хватало глаз. Колонны поддерживали высокий сводчатый потолок, украшенный росписью — мужчины и женщины в незнакомых светлых одеждах, ажурные башни, поднимающиеся над зеленью садов и парков, амфитеатр, заполненный толпой, быки, посреди арены кидающиеся на мужчину со шпагой. Марта глядела на росписи не без интереса, Патрик шел медленно, настороженный и чуткий. Сапоги мягко пружинили по мозаичному полу — это был единственный звук, нарушавший обволакивающую тишину. Несмотря на царившее вокруг безмолвие, тревога не отпускала и лишь делалась все сильнее и настойчивее.

Вскоре окна, выходившие на фасад, остались далеко позади, однако, вопреки ожиданиям, в громадном помещении вовсе не сделалось темно. Патрик не мог определить источника света, тот разливался в воздухе, исходя словно бы из ниоткуда. Скосив глаза назад, он не заметил ни у себя, ни у Марты тени, но предпочел не говорить об этом вслух.

Он снова попытался сосредоточиться, представить перед собой Аматриса, направить ему мысленный призыв — но пустота не откликалась, пространство оставалось безмолвным, Принц Пламени, где бы тот ни находился, либо не мог расслышать его призыв, либо не сумел ответить. Мысленное общение и так не было его коньком — оно утомительно и неудобно, и доступно лишь сильнейшим чародеям, иначе бы предки не создали артефакты, позволяющие общаться на расстоянии. Но стоило ведь хотя бы попытаться. Не хотелось думать, что отвечать на мысленный призыв попросту некому, но мысли об этом все равно пришли. Вдруг Аматрис и остальные погибли, сгинули без следа? Всякое возможно в этих, как Принц Пламени выразился, темных переулках реальности — в том числе и схлопотать ножом от неведомого отребья, притаившегося здесь.

Памятный из прошлого голос прозвучал совсем неожиданно:

— Далеко ты забрался от дома, мой дорогой.

— Кто здесь?! — Марта вырвала ладонь, потянулась к поясу, ища пистолет.

— Спокойно, — Патрик загородил ее, держа перед собой энергетический меч.

Женщина со слишком знакомым лицом выступила из-за ближайшей колонны. На ней было черное платье с серебряной вышивкой и пышными кружевными рукавами, длинный подол тянулся за ней по полу, меж пальцев колебался серебряный веер, на самих пальцах кольца, украшенные топазами и лазуритами. Пышный воротник подчеркивает гордую осанку, едва тронутую сединой волосы уложены в высокую прическу, губы скорбно поджаты. В груди разом сделалось тесно, по составленному из чистой магии клинка пошла рябь. Меч едва не исчез, но Патрик приложил усилия, чтобы удержать нити едва не рассыпавшегося заклинания, а еще чтобы не попятиться назад.