Грезы андроида (ЛП) - Скальци Джон - Страница 51

– Тебя, – сказал Фиппс.

– Меня, – согласился Шредер. – И назначение на этот пост человека, враждебность которого к нидам общеизвестна, станет со стороны нового правительства Ниду жестом большого политического изящества. Граждане Земли преисполнятся уверенностью, что администрация готова упорно отстаивать их интересы. Конфедеративное Сообщество сочтет Ниду благородными и справедливыми победителем. Все что-нибудь да получат.

– За исключением того, что Земля, как побежденный, лишится независимости, прав на колонии и представительства в Сообществе, – сказал Фиппс.

– Это нюансы, – сказал Шредер. – Да. Земля лишится представительства и власти над колониями. Но это будет временной потерей. Нарф заверил меня, что у него нет интереса к нашей недвижимости и желания указывать нам, как жить. Он в принципе плохо переносит людей.

– За исключением присутствующих, – заметил Нарф-вин-Гетаг от бара.

– Таким образом, мы вернем независимость в течение десяти лет, – сказал Шредер. – Уверяю тебя, мы управимся и быстрее, если у меня будут талантливые помощники. Вроде тебя.

Фиппс сморгнул.

– Ты пытаешься подкупить меня? – спросил он.

– Нет, Дейв, – вздохнул Шредер. – Я тебя уже и так подкупил. Теперь я пытаюсь купить тебя целиком. Боюсь, многие хорошие позиции уже заняты моими сотрудниками по Американскому Институту Колонизации. Но я вполне могу отдать под твое начало какую-нибудь часть земного шара. Я слышал, в Новой Зеландии очень мило.

– Послушай, что ты говоришь, – сказал Фиппс. – Ты продал право первородства за миску овсянки. Ты руководишь организацией, чье предназначение – помочь процветанию Земли и ее колоний, а не подчинение их расе чужаков. Боюсь даже представить себе, что сказал бы твой отец.

– Ну, во-первых, первородство я продаю не за овсянку, я продаю его за власть над целой, мать ее, планетой, – сказал Шредер, – и по мне, это очень хорошая сделка. Во-вторых, весь этот проект запустили сорок лет назад посол Ниду Надж-вин-Гетаг и мой отец, так что он, скорее всего, был бы в восторге.

– Не понимаю, – сказал Фиппс.

– Ты думаешь, что о таком можно договориться за ночь? – спросил Шредер. – Да, то, что касается девушки, было импровизацией. Но все остальное планировалось несколько десятков лет. Отец занимал идеальное положение, чтобы помочь клану вин-Гетаг. Он был первым представителем Земли при КС. Он знал всех и все знали его. АИК сослужил свою службу, настроив против Ниду несколько поколений вашингтонских паркетных шаркунов, и спрятав за этой деятельностью истинную цель – возведение на трон клана вин-Гетаг. И институт работает. Он работает до сих пор, даже при администрации Уэбстера. Как, по-твоему, получил работу твой босс, Дейв? Это был один из последних ходов моего отца.

– Это какое-то безумие, – сказал Фиппс.

– Я понимаю это так, что ты отказываешься от Новой Зеландии? – уточнил Шредер.

– Я говорю, что тебе надо изменить твои планы, – сказал Фиппс. – Ты обрекаешь весь свой вид на войну и рабство. Это безумие. Я не стану это терпеть. Жан, скажи мне, где женщина, и мы еще сможем покончить со всем, не попортив шкуры. В противном случае я ничего не гарантирую.

– Дейв, – сказал Шредер. – Ты в любом случае не можешь ничего гарантировать. У тебя нет ничего, в чем я нуждаюсь. Последний шанс, приятель. Присоединяйся к клубу.

– Или что? Ты собираешься убить меня? – сказал Фиппс. – Давай серьезно, Жан. Если уж на то пошло, я могу свернуть тебе шею еще до того, как ты выберешься из кресла.

– О, ну да, ты же бывший спецназовец, а я рохля из Лиги Плюща, – сказал Шредер. – Я помню об этом. Ты, разумеется, прав. Я бы никогда не смог убить тебя. Было бы глупо даже пытаться. Ничегошеньки у меня не вышло бы. Но я знаю кое-кого, кто с этим справится.

Фиппс почувствовал давление за долю секунды до того, как увидел наконечник нидского копья, высунувшийся из его тела прямо под ребрами.

– Нарфа, к примеру, – сказал Шредер. – У него дипломатический иммунитет.

Фиппс задохнулся, уставившись на наконечник, и вдруг второй, точно такой-же, пробил его живот с другой стороны, строго симметрично первому. Он изумился вторично и попытался встать; в какой-то момент он стал похож на лыжника с лыжными палками в почках.

Нарф-вин-Гетаг обошел Фиппса кругом и встал с ним лицом к лицу.

– Этими копьями, говорят, дрался Жа-вин-Гетаг, мой благородный предок, – сказал Нарф-вин-Гетаг. – Оказаться на них – большая честь для тебя.

Изо рта у Фиппса хлынула кровь, он упал на колени, обвис на копьях и умер. Копья, застрявшие в кресле, не позволили ему упасть.

– Вы были правы, – сказал Нарф-вин-Гетаг. – Он расстроил бы наши планы.

– Я знаю, – сказал Шредер. – Всегда важно понимать, что люди могут подумать, прежде чем они это подумают.

– А что бы вы сделали, если бы он сказал, что хочет к нам присоединиться? – спросил Нарф-вин-Гетаг.

– Я бы все равно попросил вас убить его, – сказал Шредер. – Он брал взятки. Ему нельзя было доверять.

– Он брал взятки у вас, – сказал Нарф-вин-Гетаг.

– Именно, – сказал Шредер. – И поэтому я совершенно точно знаю, как мало ему можно было доверять.

Он посмотрел вниз, на Фиппса.

– И все же жаль.

– Что ему нельзя было доверять?

– Нет, что вам пришлось воспользоваться копьями. Весь ковер залили кровью. Это дерьмо ничем не выведешь.

Глава 11

Первым делом Крик и Робин выспались. Они добрели до своей каюты эконом-класса на одной из нижних палуб, неподалеку от машинного отделения и кубрика, и протиснулись в дверь. Здесь они попадали на койки и отключились на двенадцать часов.

Пунктом два стал шопинг. Фиксер щедро снабдил Крика фуфайкой взамен его изорванной и окровавленной рубашки (и слупил с него за это оскорбительную цену), обещанная шляпа досталась Робин бесплатно, но помимо этого у них с собой были только фальшивые паспорта и то, что на них. «Неверленд» не относился к самым шикарным круизным судам – он принадлежал компании «Хайсберт-Амэрикен», которая специализировалась на эконом-турах для больших групп – но на нем имелся вполне приличный одежный магазин, расположенный на палубе «Галактика». Робин выбрала им одежду и обувь, пока Крик непринужденно болтал с продавцом, рассказав между делом, что их багаж каким-то образом улетел на Бермудские острова.

Третьим делом Робин стало посещение парикмахера. Третьим делом Крика стало посещение массажного салона. Оба морщились, пока длились соответствующие процедуры, но были удовлетворены результатами. Четвертым делом они еще немного поспали, проснувшись как раз к званому ужину. Приглашение с местами (стол номер 17) подсунули под дверь, пока они спали.

– Здесь сказано: «одежда полуформальная, предпочтительно – военная форма», – прочитала вслух Робин.

– Боюсь, мне придется их разочаровать, – сказал Крик.

– По крайней мере, у тебя есть приличный костюм и галстук, – сказала Робин. – И кстати, не стоит привыкать, что я делаю за тебя покупки. Это первый и последний раз. Надеюсь, ты не огорчишься, если я скажу, что больше не планирую ходить с тобой в молл.

– Понимаю, – сказал Крик. – Надеюсь, тебя не огорчит, что это чувство взаимно.

– Хорошо, с этим разобрались, – сказала Робин и снова посмотрела на приглашение. – Но ведь у тебя есть военная форма? Дома. Ты же ветеран.

– Ветеран, – сказал Крик. – И форма у меня есть. Но после демобилизации я ее ни разу не надевал.

Робин улыбнулся.

– То есть ты никогда не бывал в таких турах? Или хотя бы на парадах в День Ветерана?

– Я не очень гожусь для парадов, – сказал Крик.

– Готова тебе поверить, – сказала Робин. – Ты же у нас волк-одиночка.

– Дело не в этом, – сказал Крик. – То есть, в этом. Но так же и в том, что лучшее, что можно сказать о моей военной службе – это что она кончилась. Я спрятал форму подальше, потому что с меня хватило.