«Хроники мертвых городов» (СИ) - Скородумов Василий Владиславович "bazil371" - Страница 18

С ужасом жители Башенного города смотрели на застывшего паренька, который так страшно поплатился за свой смех. Тут и там, в разных частях острова, вверх поднимались золотые облака пыли, чтобы остаться в Небесном городе навсегда. Понадобилась тысяча невинных жертв, чтобы остальные осознали весь ужас сотворённого Люцерной колдовства.

Улицы опустели. Но и дома люди не смогли укрыться от силы заклятья. Каждый день Небесный город пополнял свои ряды. А остров — превращался в мёртвый мегаполис. Любопытно, что и сама Люцерна стала жертвой своего колдовства. Однажды, выйдя на крышу Дворцовой башни, она с удовлетворением посмотрела на город. Оставшиеся жители были раздавлены и порабощены. Всё то, о чем мечтал её муж, свершилось. Не в силах сдержать злорадное торжество, Люцерна расхохоталась. И через мгновение — превратилась в золотую пыль.

Через год Башенный город опустел. Впрочем, один человек здесь всё же остался. Линус, бессмертный правитель, давным-давно сам себе запретивший любое проявление радости, в мрачном молчании ходил по мёртвому городу. Он был абсолютно спокоен, он наконец-то наказал непокорных жителей так, как они того заслужили много веков назад на том самом пиру, когда король Августин пренебрёг им, Линусом, в пользу брата…

Санта-Клаус замолчал. Он внимательно обвёл эльфов взглядом. Ни один из них не шевельнулся, слушая рассказ своего предводителя. Рождественский дух удовлетворённо погладил косички на бороде и продолжил:

— Башенный город мёртв уже очень давно. А король Линус, наверное, давно сошёл с ума. Многие пытались снять заклятие Люцерны и вдохнуть в город жизнь. Мы с вами далеко не первые. Но пока что никому не сопутствовал успех.

У меня есть план. Однажды Линус освободил колдунью, не обратив внимания на её внешнюю оболочку. Он заглянул внутрь и нашёл ключ к сложному замку. Я предлагаю сделать то же самое.

Я верю, что в этом мрачном, обезлюдевшем, лишённом счастья городе, в самых укромных его уголках ещё тлеет радость, которую люди тщательно хранили и оберегали столетиями. Нам нужно только раздуть эти угольки. Но нужно постараться. Нам нужен не просто огонь, нам нужно пламя.

Голос Санты крепчал с каждой фразой, и завершал дух свой рассказ уже громоподобным рыком:

— Рождественская ночь — одна из немногих в году, когда ослабевает любое тёмное волшебство, каким бы сильным оно ни было. Именно поэтому мы сегодня здесь. ВЫ ГОТОВЫ, ВОИНЫ МОИ?

— ГОТОВЫ!!! — проревели эльфы.

— ГОТОВЫ, БРАТЬЯ МОИ?

— ГОТОВЫ!!!

— Я МОГУ НА ВАС РАССЧИТЫВАТЬ?

— ВСЕГДА!!!

— ТАК ДАВАЙТЕ ЗАТОПИМ ЭТОТ ГОРОД РАДОСТЬЮ И СЧАСТЬЕМ!!!

Санта дал знак Доминиону — пора! Борта корабля пришли в движение. Вместо спасательных шлюпок там располагались десятки огромных саней с летающими оленями. Клаус с разбега запрыгнул в одни из них. Эльфы ровным строем заполняли остальные. На поясе у каждого висел волшебный и бездонный мешок с подарками.

Духу Рождества и его подручным сегодня предстояло много работы. Но они её хорошо знали и привыкли делать на совесть. Рассредоточившись, эльфы влетели в город с разных сторон. Безошибочно угадывая самые яркие, но несбывшиеся желания запечатанных в зеркале жителей, они входили в каждый дом, в каждую квартиру и раскладывали там подарки. Красиво перевязанные яркими лентами коробки сотнями и тысячами оставались в Башенном городе. И в каждом мяче, в каждой кукле, в каждом паровозике была пусть небольшая, но настоящая частичка Рождества, таящая в себе каплю неразбавленной радости.

Эльфы, действительно, постарались на славу и успели до рассвета разнести все подарки. Двигаясь от края города к центру, они сошлись в итоге у Дворцовой башни. Дело сделано, но заклятье не снято. Санта смотрел вверх на застывших обитателей Небесного города, больно прикусив губу. Неужели он ошибся? Неужели всё зря? Нет, надо ещё немного подождать. Радость должна победить.

И тут раздался треск. Большая трещина пробежала по идеальной глади Небесного города. Эльфы радостно закричали. Трещин становилось всё больше, шум — всё громче. И вот от зеркала отделилось маленькое облачко золотой пыли. Ветер подхватил его и приземлил прямо возле Санты. Через мгновение оно материализовалось в того самого мальчишку, который когда-то стал первым жителем Небесного города. Теперь он вернулся домой.

А потом люди стали возвращаться один за другим. Удивлённые, но счастливые, они обнимались и плакали. Но это были слёзы счастья.

— Господин Санта! — Доминион был тут как тут. — Я поздравляю вас. Вам удалось совершить настоящее рождественское чудо.

— Не мне, а нам, — поправил эльфа Клаус. — Впрочем, у нас есть ещё одно незавершённое дельце.

В толпе он увидел Люцерну, которая не знала, как вести себя, когда вокруг столько счастливых людей. Санта подошёл к колдунье и взял её за руку:

— Пойдём со мной, Люцерна, и давай без заклятий!

Они вошли в Дворцовую башню и поднялись в тронный зал. Там они увидели Линуса, сидящего рядом с хрустальным саркофагом.

— Король! — позвал его Клаус. — Посмотри, кого я тебе привёл. Ты ведь даже себе боишься признаться, что хотя бы один раз в жизни был по-настоящему счастлив — в тот день, когда встретил любовь всей своей жизни. Силой, данной мне Рождеством, я возвращаю её тебе. Будь счастлив, король Линус! Ты и твоя возлюбленная Люцерна! Вы больше не бессмертны. Так не тратьте остаток своей жизни на ярость и злость.

Санта отпустил руку колдуньи, и она бросилась в объятья Линуса. Когда их тела соприкоснулись, небо над городом взорвалось на мириады осколков — настолько мелких, что их легко подхватил и унёс ветер. Далеко-далеко.

А потом растворился и хрустальный саркофаг. Фестус открыл глаза и несколько раз глубоко вздохнул.

— Мне снился странный сон, — сказал он. — Как долго я спал?

Санта подошёл к нему и помог подняться:

— Слишком долго. Ты многое пропустил, король Фестус. Но у тебя будет время наверстать упущенное. Ты должен снова стать правителем Башенного города и делать то, что у тебя получается лучше всего — дарить людям радость!

…Дух Рождества устало поднялся на крышу Дворцовой башни. Повернувшись на восток, он невольно сощурился: над дальним краем моря неспешно вставало солнце. Длинная рождественская ночь подходила к концу.

Элла жила в огромном городе. Таком огромном, что за день пешком не исходишь. Город возносил к небу бетонные стены, и девочке казалось, что это сказочные замки тянут серые пальцы неприступных бастионов к синему простору, пропитанному солнечным светом и пением птиц. А ещё город представлялся ей нищим стариком, который курил дешёвые сигареты, кашлял и ворчал, замолкая лишь на ночь. Мама смеялась над её фантазиями, папа улыбался виновато и убегал на работу. Только бабушка — папина мама — всегда внимательно выслушивала и даже задавала вопросы. Нет, Элла, конечно, фантазировала. И знала, что замки и старик — придумки. Но ей так хотелось поделиться этими придумками!

Бабушке она доверила и свою главную тайну. Ту самую, из-за которой её год назад, незадолго до восьмилетия, водили к психологу. Тогда, увидев Перевёрнутый город, она сразу сообщила о нём маме. Показывала пальцем на здания, висящие в небе вниз шпилями, и восхищённо комментировала увиденное. Родители вначале не отнеслись всерьёз к её рассказам, но потом, когда целый месяц Элла продолжала настаивать на своём и добавлять всё новые подробности, её отвели к врачу.

Девочка не запомнила имя строго одетой мадам, которая долго и подробно расспрашивала её о городе. Отвечать не хотелось. Женщина изо всех сил изображала заинтересованность, но Элла ей не поверила. Поэтому неохотно буркнула парочку ответов, а потом и вовсе замолчала, уставившись в окно. Там, за стеклом, бурлил серый город. А в вышине висел вниз головой его двойник. Точнее, это тогда он казался двойником. Сейчас-то Элла знала, что он совсем другой.