«Хроники мертвых городов» (СИ) - Скородумов Василий Владиславович "bazil371" - Страница 3

— Бинго! — Энн щёлкнула пальцами, увидев ресепшн. Она перегнулась через стойку и сгребла все имеющиеся ключи с бирками — чтобы не возвращаться.

Этажом выше располагались номера. Некоторые были без дверей, такие были ей не интересны. Инспекция продлилась недолго. В первом номере было разбито окно, во втором — не работал свет. А вот в третьем всё было в ажуре, даже вода бежала из крана. Правда, только холодная.

Впрочем, принимать душ Энн не собиралась. Она подошла к окну и одёрнула штору. Она не увидела бара напротив и их машины — номер выходил на другую сторону здания.

— Да и чёрт с ним! — раскинув руки, девушка рухнула на двуспальную кровать.

Она закрыла глаза, но сон упрямо не шёл. Мысленно поборовшись сама с собой, Энн достала смартфон. Дерек строго-настрого запретил его включать. Но ей нужно посмотреть на Дэнни. В палате сына была установлена камера, онлайн-трансляция велась в интернете круглосуточно.

— Всего одним глазком, — бормотала Энн, удерживая кнопку включения. — Без этого я не засну. А если я не засну, то не смогу завтра здраво соображать.

Смартфон загружался мучительно долго. Но вот яркая заставка сменилась не менее ярким рабочим столом — фотография Дэнни, здорового и полного сил. Энн задержалась на изображении, любуясь сыном, прежде чем зайти в сеть. В эту паузу выскочило уведомление — «1 новое письмо».

Она зашла в почту. Письмо было из клиники. Сердце застучало быстрее. Энн отогнала мрачные мысли, успокоила дыхание и только потом открыла письмо.

«Уважаемая мисс Джонсон!

Мы не смогли дозвониться до Вас, в последние двое суток Ваш телефон постоянно выключен. Также мы не смогли дозвониться до Вашего брата Дерека. Вы оставляли его номер как резервный на случай, если Вы не сможете ответить.

К сожалению, у нас больше нет контактов. При регистрации Дэнни в нашей клинике Вы оставили адрес электронной почты. Поэтому мне не остаётся ничего другого, как написать Вам сюда.

Вчера Дэнни стало хуже. Это первое изменение с тех пор, как он поступил к нам. Мы срочно сделали анализы, по результатам которых созвали совет. Наше общее мнение — Дэнни необходима была срочная операция, дольше тянуть было нельзя.

Вы не оплатили последний взнос за хирургию, но мы взяли на себя ответственность и решили оперировать. Операция длилась более семи часов. И, как нам показалось, прошла успешно. Однако спустя два часа Дэнни снова стало хуже. Сделать ещё одну операцию мы не успели. В процессе подготовки у Дэнни не выдержало сердце.

Поверьте, мисс Джонсон, мы сделали всё от нас зависящее. Примите мои искренние соболезнования! Мы надеемся, что после того, как Вы прочитаете это письмо, Вы незамедлительно свяжетесь с нашей клиникой, чтобы утрясти все формальности! Мы не бросим Вас в этот тяжёлый для Вас момент и обязательно Вам поможем!

ПРИМИТЕ… МОИ… СОБОЛЕЗНОВАНИЯ!

У ДЭННИ… НЕ ВЫДЕРЖАЛО… СЕРДЦЕ!

Энн раз за разом повторяла эти слова, опустошающие её душу. В этих словах заключался её собственный мёртвый город. Они обрывали её жизнь, безжалостно и равнодушно.

Она поймала себя на том, что не дышит. С шумом впустив воздух в лёгкие, она встала с кровати и подошла к окну. Дэнни мёртв. Всё было зря, чёрт побери! Энн осознала, что чувствовали люди, пожираемые этим городом. Вот теперь он поглотил и её сына. Нет смысла идти дальше и ей самой…

Девушка открыла приложение, загрузила камеру. Связь была плохой, так что пришлось подождать. Наконец, картинка появилась. Та же палата, те же приборы. Вот только койка пустая и аккуратно застеленная. Закричав, Энн швырнула телефон на кровать.

Она распахнула окно. На улице пошёл дождь. Энн подставила ладонь, набрала немного воды и умыла рукой лицо. Затем, не раздумывая, встала на низкий подоконник и шагнула наружу. Чёрный латексный костюм амазонки идеально слился с мокрой мостовой.

…Дерек допил бутылку до конца и почувствовал себя пьяным. Но по-другому нельзя, иначе стресс догрызёт его и без того дряхлое сердце. Он снова подошёл к стеллажу с виски, раздумывая, не выпить ли ещё. Поколебавшись, он решил взять бутылку с собой. Дойдём до кровати — там видно будет.

Повернувшись к выходу, он обнаружил раскрытую коробку с сигарами. Порывшись, Дерек обнаружил одну, не рассыпавшуюся в руках.

— Великая вещь — целлофан! — улыбнулся он себе под нос.

Он с удовлетворением втянул запах крепкого табака. Окинул взглядом лежащую на барной стойке маску, но решил оставить инопланетянина на месте. Кому придёт в голову искать её здесь?

На улице шёл дождь. Неприятно, но не смертельно. Перебежав через дорогу, Дерек вошёл в здание. Поднялся на лифте на четвёртый этаж.

— Энн! — позвал он. — Ты где?

Ответа не было. Скорее всего, сестра уже спит. Дерек стал заглядывать во все двери подряд, но Энн нигде не было. Он прошёл полный круг и начал заново. На этот раз его внимание привлёк смартфон, лежащий на кровати. Дерек узнал его: это был аппарат сестры.

В номере было холодно из-за распахнутого настежь окна. Почуяв неладное, Дерек подбежал и высунулся наружу. Не увидев ничего криминального, он закрыл створку. В помещении сразу стало уютнее. Он взял смартфон в руку — от движения загорелся экран.

— Ах, Энн, ну что ж ты делаешь? — покачал головой он. — Я же сто раз говорил: никаких телефонов.

Дерек знал пароль сестры и ввёл его. Тёмный экран сменился страницей электронной почты. Нехорошо читать чужие письма, но любопытство взяло своё.

Он прочитал письмо дважды. Потрясение было слишком сильным.

И тут вернулись заглушенные алкоголем голоса. Их было много больше, чем раньше. Они стонали, кричали, жаловались на свою жизнь. Дерек стиснул ладонями голову и закричал:

— Прочь! Идите прочь! Оставьте меня в покое!

Неожиданно грянула тишина. Не в силах поверить, Дерек разлепил уши, напряжённо вслушиваясь в окружающее пространство. И услышал тихий, но такой родной голос:

— Примите мои искренние соболезнования! В процессе подготовки операции у Дэнни не выдержало сердце. Что нам его извинения, да, мой мальчик? Зато теперь мы с тобой вместе. Здесь, в самом лучшем месте на Земле…

Дерек вытащил из кармана сигару, чиркнул зажигалкой и закурил.

Удушье вползло в кровать, залезло под одежду. Я хотела проснуться и сбросить с себя сковавший тело страх, но не смогла. Силы оставили меня, как и надежда, на их место пришла апатия. Смрад стелился между стенами, впитывался в них, рисуя кружева на чёрных цветах плесени. Она расцветала на бетонной стене подвала, которая была влажной и липкой.

Голос дочери вернул меня в реальность. Она говорила во сне. Я медленно осознавала, что кошмар не приснился. Теперь это моя жизнь, и к этому невозможно привыкнуть.

Отец Кэрри давно уехал, бросив семью, когда дочке было три года. Я переехала к маме, и мы были счастливы, разделив на троих радость и невзгоды.

Теперь, когда малышка повзрослела и ей исполнилось восемь, она была в том возрасте, когда школа и друзья занимали всё свободное время. Помню, как Кэрри считала дни до начала учебного года.

Мы очень переживали за бабушку. Она странно вела себя, многое забывала, даже по мелочам. Я пыталась с ней общаться, как раньше. Переживала, что между нами рвутся нити, связывающие нас. Верила, что диагноз болезнь Альцгеймера — не приговор.

Моя знакомая доктор Зоуи Мартин предложила пройти обследование в клинике, находящейся в живописном месте Йеллоустоунского заповедника. Идея доктора Мартин была воспринята на ура не только мной, мама с удовольствием согласилась отправиться в небольшое путешествие из Пенсильвании в Вайоминг со мной и Кэрри.