«Хроники мертвых городов» (СИ) - Скородумов Василий Владиславович "bazil371" - Страница 34

Стены одноместной палаты тонули во мраке, лишь тусклое мерцание монитора да его бесконечное попискивание подтверждали — лежащий на кровати человек еще жив. Мара пододвинула стул, присела на самый краешек. Даже в объятиях болезни Юрий был безупречно красив. Его губы едва шевельнулись:

— Мара, ты здесь?

Юрино лицо напоминало восковую маску — слепок античного божества. Мара взяла мужа за руку. Кожа белая, в тон больничной простыни под ней, и такая же «мятая», оказалась влажной и горячей на ощупь.

Он облегчённо выдохнул:

— Ты здесь…

Веки дрогнули, но сил открыть глаза не осталось. Зелёный график на экране сменился изолинией, палату наполнил противный на одной ноте писк. Вереницей бесшумных теней появился медперсонал. Отключили аппаратуру, отсоединили датчики и трубки. И не проронив ни слова, удалились, оставив Мару один на один с мертвецом. Гроза все-таки пришла. Остервенело царапаясь ливнем в окно, утробно завывала в коробах вытяжки, рычала раскатами над крышей, заглушая надрывный плач.

* * *

«Я не боюсь умирать, — сказал он однажды, — я боюсь, что мы больше никогда не увидимся. А если и увидимся, то я не смогу тебя вспомнить».

Они часто обсуждали теорию, мол, сознание бесконечно бессмертно, а человек, заканчивая земной путь в одной вероятной вселенной, закрывает глаза и открывает в другой, близкой по структуре с предыдущей, и живёт дальше, ни о чем не подозревая. Юра, смеясь, называл этот процесс Колесом Сансары и чертил «древо вероятностей», в удалённых ветвях которого они с Марой никогда не пересекались.

— А человек может вернуться в ту ветвь, где был счастлив? — Она прильнула к плечу супруга и поправила прядь на виске.

— Ты помнишь свою самую счастливую жизнь? — Юрий хитро прищурился.

Мара задумалась, забавно нахмурив брови, как будто перебирала в уме бессчётное количество перерождений.

— Ты моя карма. — Он потёрся колючей щекой о лоб жены.

— Знаешь, зачем кошке девять жизней? — заговорщически прошептала та и легонько щёлкнула мужа по носу. — Чтобы встретить своего человека хотя бы в одной из них.

Смех смехом, но к теории Юрий относился серьёзно. Однажды увидел старое фото в интернете, якобы скан газеты со статьёй о первых поселенцах, где он, Юрий, в костюме прошлого века обнимает за талию смущённо-счастливую Мару, и уже не смог успокоиться. Ночами втайне писал VR-программу, с помощью которой смоделирует метавселенную. Наконец долгожданный день настал. Не хватало одной детали — носителя. Свойства упорно не хотели подчиняться четырёхмерному измерению, не помещались ни в один предложенный предмет. Пока возле рабочего компа не оказался медальон. Мгновенная синхронизация вещицы и софта ошеломила Юрия.

Открылись грани огромные и многомерные, на их фоне родное мироздание со всеми вероятностями превратилось в песчинку. Из прежнего здесь существовали только трое: Юрий, Мара и медальон. Остальное, в том числе Млечный путь и Солнечная система, планета Земля с населявшими её людьми, оказались начинкой украшения-артефакта. От масштаба происходящего захватило дух. И все же рациональный ум пытался докопаться до причины. Кто, как, а главное, зачем замуровал их двоих в амулете, подобно джиннам?

Удивило поведение времени: оно существовало в единственной ипостаси — «всегда», включая будущее, настоящее и прошлое. Юрий поёжился. Неисчислимое количество «ветвей». И везде он и Мара, рядом, половинки единого целого: нищие и богатые; одинокие и с кучей детишек; белые, черные и мулаты; гении и дураки; агрессивные и блаженные. Апогеем: миллиарды умирающих Мар и Юриев.

Голова шла кругом, но за неведомыми пределами он наконец-то чувствовал себя свободно, словно до сего момента находился в непроницаемой скорлупе, скрюченный и безвольный. Разум не хотел возвращаться в тесное четырёхмерное измерение. Выход один — остановить Колесо Сансары, освободить себя и Мару. Такой шанс, возможно, представится нескоро, а может, не выпадет больше никогда. Нужно во что бы то ни стало сломать медальон.

Жизни мельтешили, стремительно пролетая перед взором, сменяясь и наслаиваясь. Юрий наобум протянул виртуальную руку, нащупал цепочку и со всей силы дёрнул. Отключить генератор метаверсий не составило труда. Бесконечные грани исказились, мироздание дрогнуло и сместилось по спирали. В последний момент Юрий бросил вещицу в водоворот вероятностей, надеясь — она вернётся в нужное место. Теперь осталось дождаться финала последней жизни.

Монитор погас, в комнате запахло горелой проводкой. Юрий нехотя снял шлем виртуальной реальности.

— Тяжёлый проект? — Мара возникла рядом и быстро накинула цепочку себе на шею. — Не переживай в следующий раз получится.

— Твои бы слова… — Юрий потёр онемевшее плечо.

Он обязательно вырвется и вытащит Марену. А еще найдёт того, кто устроил им эту изощрённую ловушку. Найдёт и накажет!

* * *

Ей хотелось, чтобы счастье длилось вечно, даже за порогом смерти. На заре времён, когда этого мира еще не существовало, а Марена и Юрий были молоды и счастливы, пришла беда. Муж погиб. Она не смогла смириться с потерей. Никто не смеет вставать между великой Мареной и супругом, даже смерть! Времени оставалось мало, и долго удерживать информационное поле мужа не получится, сознание слишком быстро рассеивается, лишь только перестаёт ощущать себя единым целым с телом. Еще не изобрели преград, что смогут пленить свободное «Я», оно всегда стремится уйти за неведомые пределы, ибо эти тесны. Мара решила — четырёх измерений будет вполне достаточно, и создала генератор маломерных метавселенных. Запрограммировала ускоритель частиц. Он должен расщепить её тело до субатома и собрать обратно, но уже в виде ключа-медальона. Медальон будет существовать во всех измерениях разом, сжатый в её родном мире до состояния пылинки, которую сдует любой сквозняк.

Прежде чем сделать шаг навстречу бесчисленным реинкарнациям, она в последний раз взглянула на мужа:

— И даже смерть не разлучит нас…

Закрыв в четырёхмерном лабиринте воплощений сознание Юрия, Марена переходила за ним из одной жизни в другую. И пусть он не помнил прошлого, но, встречая эту женщину, чувствовал — роднее человека нет. И даже не подозревал, что является самым древним существом на планете. Возможно, в один прекрасный момент Юрий прозреет. И тогда? Гнев мужа она испытывала на себе не раз — переживёт. Даже если ключ будет разрушен, и она сама перестанет существовать — не страшно. Забвение пугало Марену больше всех изощрённых кар.

Глядя на прохожих, она иногда задумывалась, а что будет с этим миром, когда закончатся вероятности? Но гнала сентиментальные мысли. Ведь реальность существует, только когда на неё смотрят. Люди всего лишь декорация, сон, который рассеивается, стоит Юрию проснуться в параллельной вселенной. И все же мир получился на удивление гармоничным. Отражал ли он саму Марену или ускоритель смешал вероятности? Какая теперь разница. Многомерность распылит частицы по великому «ничто», рассеется информационное поле. От миллиардов жизней не останется и следа. Любовь и свобода — вечны, ибо на них зиждется мироздание. Было ли ошибкой отринуть свободу в обличии смерти, заключив любовь в Колесо Сансары, ей объяснят за неведомыми пределами. Лишь бы Юрий оказался рядом…

Ну что ж, лабиринт пройден. Марена все поняла еще там, возле обгоревшего внедорожника. Эта жизнь — последняя. Миллиарды лет пролетели как один день. Сегодня Юрий ушёл по-настоящему. Пора и ей.

Женщина поднялась со стула и распахнула окно. Прохладный воздух коснулся мокрого от слез лица мимолётным поцелуем на прощанье. Очертания города расплывались, теряя чёткость. Деревья качали ветвями, провожая стаи птиц. Заканчивался последний оборот Колеса Сансары. Мара сорвала с шеи медальон.

Она чувствовала слабость. По ногам от пола поднимался холод вечного забвения. Умирать всегда страшно, особенно сейчас. Держась за стены, Мара вернулась к кровати мужа, легла рядом, обняла остывшее тело, закрыла глаза. Мир гулко дрогнул. Завыли сигналки машин. Метавселенная таяла, «ветви» растворялись в пространстве и времени. Стремительно неслись по небу облака, перегоняя их, мелькали солнце с луной. Сверкающие пирамиды превращались в пыль. Разноцветными ручейками текла краска с полотен мастеров, капая с золочёных рам на паркетный пол. Оседали арки Колизея, смешивая грохот камней со звоном мечей и рёвом толпы, сочащихся из прошлого. Реки мелели и прорывались бурными потоками, прокладывая новые русла. Таяли шапки ледников, обнажая покрытые густыми лесами континенты. Вулканы выплёвывали столбы дыма, изливая потоки лавы. Огромные цунами поднимали со дна океанов невиданных чудовищ, чтобы, явив их миру, рассеяться плотным туманом.