(не) зачёт для мажора (СИ) - Савицкая Элла - Страница 33

Ясное дело, что в Америке без бабла не раскрутишься, но и всю оставшуюся жизнь жить тем, что пророчил отец, он из принципа не собирался. Надо будет работать – пойдет. Сложно конечно будет начинать, учитывая, что Борзый всю жизнь живет на всем готовом. На карте всегда есть круглая сумма, под задницей Феррари и Кавасаки, а на стене одна из самых дорогих плазм. Но там у него будет Мила, сестра морально поддержит, а знакомства он заводить умеет. Не пропадет.

Утром в понедельник Андрей приехал в универ раньше обычного. Прошел мимо охранника и поднялся прямиком на кафедру иностранных языков. Дверь уже была открыта, а за столом сидела преподша по латыни – Светлана Федоровна. Послушный экземпляр, никогда его не разочаровывала.

- Здрасти, - кивнув, Андрей без разрешения вошел внутрь.

Руднева подняла удивленные глаза и, осмотревшись, будто побаиваясь чего-то, сдержанно поздоровалась в ответ:

- Здравствуй, Андрей. Я могу чем-то помочь?

- Да. Мне нужны методички для третьего курса, которые использует Елена Юрьевна.

- Так вон они, - полная женщина указала пальцем в сторону стеллажа, - на третьей полке.

Проследив за ее пальцем, увидел заветные синие книжки и, бросив «Спасибо», сгреб их и вышел с кафедры.

Выходя, натолкнулся на Павла Ивановича. Блядь, да что ж такое? То никого не нарисуешь, то все сразу.

- Здравствуй, Андрей, - вежливо поздоровался Ратников, окидывая заинтересованным взглядом стопку методичек в его руках.

- Доброе утро.

- Смотрю, вы все-таки с Еленой Юрьевной нашли общий язык?

Борзый неоднозначно повел плечами. То, что он собирался сегодня сделать, явно опустит его в глазах декана, но зато поднимет во всех остальных. Червяк сомнения в очередной раз поднял голову, но тут же засунул её обратно, пав под грудой несдвигаемых принципов.

- Можно и так сказать. Я спешу, так что извините, - поспешил пройти мимо, но Ратников его окрикнул.

- Андрей.

Тормознул и, выдохнув, обернулся.

- Тебе Кристина привет передавала. У нас радость. Она вчера сама прошла десять метров, представляешь, - голос Ратникова дрогнул.

Андрей и сам не заметил, как сжал губы в тонкую линию.

- Я рад это слышать, Павел Иванович, - сказал искренне, чувствуя, как благодарное выражение лица декана пробирает до самых костей, - и вы ей передавайте привет. Сами не заметите, как бегать начнет.

За маской непоколебимости у Павла Ивановича пряталась надежда, Андрей считывал ее, как сканер штрихкоды.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Обязательно, - коротко ответил декан. - Ладно, беги.

Войдя в открытую пустую аудиторию, Борзый свалил стопку методичек на преподавательский стол и вынул из пакета такую же стопку распечатанных фотографий. Поднес одну к лицу, чувствуя, как в ушах начинает нарастать гул. Бомба мгновенного действия готова к запуску. На каждом снимке их запечатленный в машине поцелуй с Юрьевной. Она даже смотрит на него, словно подтверждая, что это не фотошоп или монтаж. Во взгляде туманность, но Андрей помнит его очень отчетливо.

Их короткий поцелуй, после которого Васильева отрубилась и скорее всего даже забыла о том, что он существовал.

Одна слабая часть студента все еще вопила о том, что он совершает ошибку. Такое унижение будет сложно пережить и проглотить. Возможно, это даже надломит её, но разве не этого он хотел?

Резко втянув носом воздух, Борзый скрепя зубами запихнул по фотографии в каждую методичку, чтобы вся группа смогла по достоинству оценить преподавательские способности стервы.

Аккуратно сложил стопку на углу стола и пошел к своему месту. Еще несколько минут, и начнут сходиться студенты. Прощай, Юрьевна. Привет, снова тихий и мирный универ. А о ней он забудет. Те двойственные чувства, вызванные преподшей, быстро угаснут, навсегда стирая из памяти гадюку, посмевшую встать у него на пути.

Тяжелый взгляд парня из окна просканировал стремительно наполняющееся студентами крыльцо и как – будто примагнитился к стройной фигуре, отчеканивающей гордой походкой по асфальту по направлению к входу. Снова этот зализанный хвост, полуулыбка на губах и бежевый костюм в обтяг. Грудь сдавило так, что вдох стало трудно сделать. Казалось, он даже слышал стук каблуков, настолько оглушающей вдруг стала тишина вокруг. Если бы Борзому сейчас на голову ведро со льдом опрокинули, он бы не заметил. В памяти яркой вспышкой всплыли слова, сказанные Юрьевной в алкогольном дурмане:

«- Только страшно заглянуть внутрь.

- Почему?

- Потому что ты можешь оказаться не тем, кем кажешься»

Вот сейчас и настал момент доказать, как сильно она ошибалась. Андрея разгадывать не надо. Сказал свалить из универа или прогнуться, гадина не сделала ни одного, ни другого, значит, заплатит за это. Правило простое: или ты, или тебя. Третьего не дано.

Длинные пальцы вцепились в подоконник, безотрывно наблюдая, как стерва останавливается, разговаривает с преподом по фонетике, улыбается, а Андрея начинает трясти. Больно раздирать кожу, словно изнутри прорывается нечто, требующее выхода. Переводит взгляд на методички и снова на Лену. С силой сжимает челюсти. «Потому что ты можешь оказаться не тем, кем кажешься»…. «не тем»... Ветер треплет ровный хвост Юрьевны, а она вдруг поднимает глаза и смотрит прямо на Андрея. Уголки губ приподнимаются в легкой улыбке, но в глазах растерянность.

Лену необъяснимой силой потянуло посмотреть наверх. Сердце дрогнуло, стоило встретиться взглядом с Борзовым. Она все выходные пыталась понять, как вдруг разлюбезный студент мог просто уехать. Ждала, что позвонит, начнет требовать исполнение треклятого желания, но телефон упрямо молчал, как будто Борзов чудным образом забыл о ней. Короткие отрывки последнего вечера не давали покоя, но Лена все же решила, что все закончилось благополучно, и жизнь идет дальше.

Правда в университет сегодня собиралась с особым трепетом. Даже мысль прийти с распущенными волосами проскользнула. Слова Андрея о том, что ей лучше без хвоста вызывали внутри что-то сродни легкого щекотания, но она остудила его, схватив одну из резинок и стянув волосы на затылке.

И сейчас, глядя на Борзова, поняла, что сделала правильно. Странный у него взгляд был. Тяжелый и острый, будто вспарывал вены и хотел ей внутрь пробраться.

Отвернулась, а после того, как прозвенел звонок, вошла в аудиторию. Обвела глазами присутствующих и нахмурилась. Андрея среди них не оказалось. Место рядом с Дубновым пустовало. Ну что ж. Решил прогулять, значит его выбор. Энку в журнале поставила и, стараясь не обращать внимания на то, что его отсутствие странным образом испортило настроение, попросила Носову раздать методички.

- Открываем страницу сорок и читаем текст, - огласила задание и тоже пролистала до нужной страницы.

По аудитории пронесся гул разочарования. Да, эти оболтусы не любили читать вслух и хвастаться скудными познаниями в английском, но что поделать.

Андрей завалился на водительское сиденье, громко хлопнув дверцей, и швырнул пакет с фотографиями на соседнее кресло. Одна выскользнула на пол. Резко перегнувшись через консоль, Борзый схватил её и впился сумасшедшими глазами в снимок. С хрустом сжал его в кулаке и зажмурился. Сердце долбилось в грудную клетку, принося почти физическую боль.

Сегодня он капитулировал. Сделал шаг назад, чего не происходило ровным счетом никогда.

Нервно провел пятерней по коротким волосам и откинулся на спинку. Грудь разрывало, а мозги вспарывало осознанием того, что он своими же руками слил выигрышную партию.

Он не готов… он, блядь, не готов уничтожить Юрьевну. И самое, сука, ненормальное, что, кажется, больше не хочет этого делать…

Глава 29

Андрей старался не попадаться на глаза Лене с самого начала учебной недели. Позвонил преподше и без объяснений отменил занятия, а во вторник Васильева нашла на своем столе на кафедре ключи от автомобиля. Поспешила к окну, но Андрея среди студентов не заметила. Её део был припаркован неподалеку.