Спасения не будет (СИ) - Белая Рина - Страница 32

Ухмыляясь своим мыслям, Валтор занес ногу. Один шаг решил все.

Быстрые движения птиц, слезы и даже маска страха, парализующего волю, — все это было отвлекающим маневром, который позволил мне тонко вплести в реальность свою иллюзию, и незаметно сдвинуть ступени, которые вели к лестничной площадке, где стоял Валтор. Край площадки пришлось тоже дорисовать, удлинив его на целый локоть. Нога посвященного прошла сквозь иллюзию, и потеряв равновесие, он полетел вниз.

Весь в белом, он казался мне бескровным призраком, который с каждым оборотом витой лестницы неумолимо приближался ко мне. То, что Валтор состоит из плоти и крови, говорил звук ломающихся костей, разрывающих внутренние органы. Валтор отчаянно пытался зацепиться, остановить безумный полет, но сила, неподвластная ему, тянула его неживое тело вниз. Крепко приложившись затылком к колонне, он сорвался и камнем рухнул на дно подземной башни.

Эхо глухого удара еще долго не желало покидать башню.

На моих губах застыла немая улыбка. Валтор тоже застыл в неестественной позе. Вдруг глаза его открылись.

Вздрогнув от неожиданности, я стремглав понеслась вверх.

Валтор конвульсивно дернулся, пытаясь рывком вытащить из-под себя руку, но изломленное тело не желало служить своему господину. Сейчас он был слаб и ничтожен, но я не обманывалась. Время восстановит его, и тогда он припомнит мне это падение. Обязательно припомнит… если все-таки выживет. В конце концов, смерть неизбежна даже для лазара.

Оказавшись в тишине своих покоев, в привычном окружении я, наконец, скинула с плеч пелену своей иллюзии.

— Судя по выражению твоего лица, ситуация снова застала тебя врасплох.

Внешнее спокойствие Ориана меня не обмануло. Я понимала его глубокое недовольство моим отсутствием. Вновь сбежала, нарушив данное воину обещание. Вновь рисковала собой.

— Не стоит волноваться. На сей раз я… застала ситуацию врасплох.

— Кого нам ждать в гости?

— Уж точно не секретаря, он еще долго не сможет ходить.

Ориан поднялся с кресла и сделал улыбку. Я прошла в спальню и с головой укуталась в одеяло.

Проснулась я рано. Потянулась и поднялась с кровати. Взгляд упал на кожаный шнур на двух петлях из узелков. Красивый и аккуратный шнур ручной работы достался мне от Мирты вместе с остальными нарядами. Первое, что учится делать каждый, кто встает на путь монаха, это плести кожаный шнур, который станет для него оберегом на всю жизнь. Видимо, мне достался «бракованный». А чему удивляться, ведь кожу для него готовили, бережно резали ее на тонкие узкие полоски, а после с любовью сплетали их в одно изделие чужие руки. Чужие уста заговаривали на здоровую и духовную жизнь. Этот оберег для меня бесполезен. Вот и вползает в мое сознание гниль беспокойства и тревоги, лишая сна и покоя. Тяжело вздохнув, я оделась и обвязала талию кожаным шнуром.

Затаив дыхание я смотрела, как постепенно гаснут, а после и вовсе исчезают с небосвода далекие звезды. В лучах разгорающегося солнца светлеют черные берега, и над каскадом водяной пыли рождается радуга — тонкая и эфемерная, как моя надежда вырваться отсюда. Если бы я могла обернуться птицей, не задумываясь, взмыла бы ввысь. Я хотела сбежать от самой себя, но внутренний голос упрямо твердил, что если я действительно хочу вдохнуть воздух свободы, я должна буду преодолеть все преграды и единственное, на что я могу рассчитывать — это на свои способности! Я завернула рукав платья и внимательно осмотрела белую кожу на запястье. От жутких татуировок не осталось и следа. Неужели эфир, который я пропустила через себя, выжег в моем теле всю инородную магию?..

Я настолько погрузилась в свои мысли, что не услышала, как в мои покои вошла Мели.

— Послушница Айла, вы уже встали, — Мели поставила поднос с фарфоровым запарником на столик. — Я приготовлю чай.

— Благодарю, — опуская рукав, тихо сказала я.

Приятно было наблюдать, как ловко моя прислужница справляется с запарником. Ее движения были полны бьющей через край жизнью. Искренняя и открытая, Мели виделась мне простодушным ребенком, которого сложно было увязать с таким страшным и коварным местом, как королевский двор. Впрочем, королевская свора очень быстро сотрет с ее милого лица мечтательную улыбку. А пока… Мели все также таскает мне из библиотеки труды великих мудрецов: труды о сиянии всевидящих, о духовных жертвах, о темной паразитической силе, захватившей наш мир, и даже не догадывается, насколько я далека от веры. Мели верит мне. Верит в мою легенду. В отличие от ненавистного мне секретаря…

— Волшебно, — протянула я, вдыхая фруктовый аромат чая.

Мели улыбнулась, демонстрируя чудесные ямочки на щеках.

«Мне нет до нее никакого дела, мне бы со своими проблемами разобраться», — подумала я, отворачиваясь.

Что может быть лучше одиночества, наполненного тонким ароматом и терпким травянисто-фруктовым вкусом белого чая. Этот благородный сорт настолько полюбился мне, что я уже не представляла без него утро. А с того момента, как во дворце «слетели» все заклятия, развеивающие запах, этот напиток полюбился мне вдвойне. Но как только я поднесла чашку к губам, дворец накрыл тревожный гул, отдаленно напоминающий дикий рев зверя под металлический скрежет огромных пластин. Не успел он раствориться в шуме бурлящей воды, как раздался более мощный трубный гул.

Когда он сменился третьим, Мелитина вскрикнула и подстреленной птицей упала на колени.

— Что это значит? — спросила я, пытаясь унять тревогу.

Прокатился новый гул, заглушая шум воды и лай взбесившихся собак.

— Отвечай, — властно потребовала я, раздражаясь ее молчанием.

Еще один трубный гул.

— Немедленно! — закричала я, вконец теряя терпение.

И еще один.

На седьмой раз вострубили все семь древних духовых инструментов, переполняя убивающим шумом маленькую комнату. Звук был настолько мощным, что, казалось, вот-вот дворец рухнет, похоронив нас под обломками.

Когда гул стих и вокруг нас воцарилась удивительная тишина, Мели, наконец, изволила отреагировать. Она подняла на меня взгляд, затуманенный несчастьем, и прошептала:

— Свершилось… Королевы больше нет.

— Не-ет, — отказываясь верить словам, я сделала неосторожный шаг назад. Облизав мои пальцы, горячий напиток расплескался по блюдцу. Я тут же выпустила блюдце из рук, и оно, со звоном ухнуло на мраморный пол и разлетелось вдребезги.

— Нет. Только не это! — я зажала рот ладонью, глотая рвущиеся из груди проклятия.

— Послушница Айла, потерпите, я сбегаю к лекарю. Я мигом, — подскакивая, выпалила прислужница. Мели проскочила мимо замершего в проеме Ориана, на бегу отвешивая поклон, и помчалась прочь, сверкая пятками.

— У меня такое чувство, будто я сижу в лодке посреди океана. И что эта чертова лодка… тонет! — я судорожно схватила ртом воздух. Эмоции зашкаливали: хотелось метаться и рвать на себе волосы, хотелось выплеснуть напряжение, которое так долго копилось во мне. Я схватила вазу и замахнулась. «Безумная — подумала я, поймав свое отражение в зеркале. — Нет. Я не сорвусь. Я еще жива, а значит, жива и надежда». Меня немного отпустило, и разум слегка посветлел.

Я вернула вазу на место и присела на диван. Ожидать прислужницу под пристальным взглядом молчаливого воина то еще испытание, но я справилась. И когда Мели влетела в мои покои, растрепанная и слегка запыхавшаяся, я шагнула навстречу, выставляя ладонь вперед.

— Не о чем волноваться. Ожег не оставил и следа.

Мелитина склонила голову. Взгляд ее упал на осколки фарфора.

— После уберешь. Сейчас доложи Ликерии, что я желаю ее видеть.

— Как прикажете, — немного неуверенно произнесла Мели, и оставив мазь на резном столике, покинула мои покои. На этот раз шагом.

— Знаешь, о чем я думаю? — с вызовом произнесла я, когда мы вновь остались с Орианом вдвоем.

— Знаю, что ничего хорошего ждать не следует, — с холодной усмешкой сказал воин…