Спасения не будет (СИ) - Белая Рина - Страница 40

Все произошло стремительно. Дракон внезапно расправил огромные крылья, и тут же король бросил на него темную энергетическую сеть. И пока Шампус сдерживал зверя, жрец выстраивал новое заклятие, выкрикивая слова на древнем языке. Нефритовым светом зажглись свинцовые таблички, медленно и неохотно погружая сознание зверя в сон.

Желая меня поскорее высвободить, руки прислужниц неустанно кружили надо мной, после чего дышать, наконец, стало легче. Я попыталась подняться, а они — поскорее увести меня в безопасное место.

Неожиданно под нашими ногами каменные плиты стали проседать, вынуждая нас остаться.

Голова черно-красного змея проломила пол и огромными бездонными глазами, уставилась прямо на меня. Все мое тело напряглось, пальцы непроизвольно вонзились в амулет со смарагдом, упрятанный в корсете.

— Что теперь делать? — простучала зубами я.

Ответа не последовало.

Изогнув гибкое тело, змей мощным движением вырвал себя наружу, обрушив на наши головы осколки холодного камня.

Бежать, когда над тобой нависает такая громадина — полнейшая глупость, а потому меня совсем не удивило, когда прислужницы окружили меня в плотное кольцо и, вскинув руки, очертили в воздухе контуры пентаграмм четырех стихий. Змей напал, и тут же каменные цепи ударили со всего маха, впечатав его голову в одну из опорных колон. Колонна разрушилась, обдав нас облаком ядовитой пыли, небесные цветы остались висеть в воздухе без всякой опоры. Девушки обрушили на змея шквал заклятий, и, как результат, лишь разозлили гада.

Раскаленное облако каменной пыли жгло глаза, огнем горела поврежденная осколками кожа, тогда как тело бил озноб. Увидев, как меня и прислужниц накрывает черным энергетическим щитом, я испытала безграничное облегчение и счастье. Наконец-то, я в безопасности! Тут же мощный удар крыльев, заставил пыльное облако пойти волнами и расступиться, явив мне глаз змея, в который вонзились когти дракона. Всем своим весом вдавив голову гада в плиту, кожей ощущая каждую судорогу его тела, дракон выдавливал из него жизнь. Поглощенная зрелищем пылающих темнотой глаз дракона, я испуганно вздрогнула, когда у самого моего уха раздалось:

— Нас ждет разговор, — и Шампус развернул мою ладонь, на которой лежал амулет со смарагдом…

Ребенком, засыпая под мамины сказки о волшебных мирах и сильных духом героинях, я примеряла их судьбу на себя. Сон открывал невидимую дверь в мир желаний — здесь я могла все: маленькой феей пить нектар из душистого цветка, или парить над скалами на ручном огнедышащем драконе, в глазах которого отражался необъятный таинственный мир, или с хвостом из жемчужной чешуи исследовать тайны морского дна. К моим речам прислушивались, а красотой восхищались. Я могла выбраться из любой клетки, обмануть самого проницательного мага, подкупить самого честного и неподкупного. Здесь я была королевой своей жизни и я совершала такие поступки, которые меняли сказочный мир навсегда.

Но когда пелена сна рассеивалась и красивая сказка исчезала, тогда уже реальный мир продолжал неотступно менять меня. Каждое неосторожно сказанное слово, действие или бездействие, непременно приводили к печальным последствиям. Жизнь сводила меня с сильными и волевыми магами. Одни меня использовали, другие — пытались убить, а единственный маг, на которого я возложила свои надежды, сбежал, посчитав, что дни мои сочтены. Злой рок не победить, не стоит даже пытаться…

Какая несправедливая штука — жизнь! Ну почему одних она щедро одаривает властью, богатством и фейерверками наслаждения, тогда как над головой других заносит меч?!

«Не нравится? Можешь оборвать свою жизнь, и клинок у тебя имеется. С таким артефактом в груди и целая дюжина королевских некромантов не сможет тебя «поднять». Твоя душа уйдет в пустоту, а разум обретет покой, — не без доли ехидства сказал мой внутренний голос. — Разве не этого ты так хотела?!»

А как же надежда?

«Надежда пуста и бессмысленна. Чуда не произойдет. Ориан не ровня королю, тебе бы признать это, смириться и отпустить воина на все четыре. Он тебе не поможет, никто не поможет. Только ты можешь себя спасти…»

Но, что я могу? Я ведь ничего не умею?!

«Ты можешь солгать», — заметил внутренний голос.

Король не допустит лжи!..

«Просто будь собой», — задумчиво произнес голос минуту спустя.

Милостивые духи, как же мне страшно!

— Пресветлая Ликерия, зачем вы так с собой?! — встревожено воскликнула одна из прислужниц.

— Все уже позади, — успокоила вторая, нежно касаясь моей ладони, на которой отпечатались полумесяцы от ногтей.

— Позвольте помочь вам, — сказала третья, помогая мне выйти из мраморного бассейна, наполненного душистой розовой водой.

Девушки продолжили кружить над моим обнаженным телом, обтирая его и смазывая каждую ранку молочного цвета зельем, которое, высохнув, отлетало аккуратными перьями, оставляя под собой идеально ровную кожу.

Меня же телесная красота не волновала совсем. Очень скоро это тело ляжет в узкое пространство сколоченных досок, а может быть, оно сгниет в одной из темниц на слежавшейся подстилке, пропахшей мочой и плесенью. Вариантов множество, однако, это не тот случай, когда стоит выуживать на поверхность их все…

Лгать было опасно, но я не видела иного выхода.

Легкая как воздух рубашка и платье из белого шелка, просвечивающего на свету силуэт моего тела, завораживали своей красотой. Изящная вышивка и жемчуг богато украшали корсет. Высокий статус подчеркивала тиара с голубой алмазной каплей, окруженной россыпью бриллиантов, и жемчужные серьги, которые лучились восхитительным перламутровым светом. Всё в образе Ликерии было прекрасным, за исключением глаз. Взгляд черных глаз казался столь же пустым, потухшим и потемневшим, как сгустившийся дым. Взгляд жертвы.

«Неужели это конец?» — думала я, рассматривая отражение в зеркале. Куда делся огонь души, который в трудные моменты моей жизни заставлял меня бороться и побеждать? Что стало с желанием что-то делать, искать, ошибаться и снова пробовать. Нет, так не пойдет! Я просто обязана выиграть, назло всем проклятиям, которые однажды сорвались с чужих уст и, коснувшись моей души, пропитали ее страхом и сомнениями! Я вытравлю из себя этот яд, скину уродливую маску. С моим талантом менять лица, разве могу я столь легко согласиться с ролью жертвы? Роль на гране безумия — бесценный опыт, который сделает меня сильнее, позволит отомстить каждому, кто заставил меня страдать. Месть — единственное средство, способное успокоить мое бедное сердце, дать ему искру, которая вернет желание жить.

О да, я непременно отомщу! Шампус, Валтор (если ему каким-то невероятным образом удалось выжить), и даже командор — они заплатят мне за все. Заплатят своей кровью!

Сверкнули опасным блеском слегка прищуренные глаза и, любуясь отражением в зеркале, я вскинула подбородок.

Уловив смену моего настроения, одна из прислужниц склонилась в поклоне и бархатистым голосом произнесла:

— Моя королева, вы словно дикая роза, такая прекрасная и такая…

Неожиданно для всех, я схватила фаянсовый караф с охлажденным вином и со всего маху запустила им в зеркало. Взорвавшись кровавыми осколками, чужое отражение осыпалось к моим ногам. Девушки тут же склонили головы, боясь и дальше восторгаться неземной красотой своей королевы.

Пора бы уже понять, я больше не под действием чар, и ваша лесть мне безразлична…

Небо налилось свинцовой тяжестью. Уставшее солнце катилось к линии горизонта. Медленно тонули в тумане очертания горного хребта, растворялись, исчезая в непроглядном тягучем мареве, суровые воды реки. Незримо наползала тьма, голодным зверем слизывая с уснувшей земли последние лучики света. Укутавшись в безразличие, словно в невидимую шаль, я поднялась на самый верх башни и застыла, перешагнув порог темной комнаты.

— Подойди, — голос холодный, резкий.

Бросив взгляд на скипетр, лежащий на одной из полок с бесценной коллекцией артефактов, я глубоко вздохнула, и послушно пересекла темную комнату.