Про человека с Эпсилон Кассиопеи (СИ) - Гарянин Дмитрий - Страница 3

Фильтры блеснули. Директор привстала со своего места.

— Ох, совсем забыла. Вы же сегодня должны были приехать. Леонид Дмитриевич, так?

— Да, это я, — похвалил свою интуицию Четыре_пи.

— Вот и дождались мы, наконец, педагога по распределению, — сказала Марья Андреевна. — В нашу глушь никто не хочет ехать. Большой дефицит кадров нынче. Комсомольцы теперь в города стремятся. Или на стройки знаменитые. А к нам на село… Вы присаживайтесь. Устали, небось, с дороги. Столько добирались.

— Да, добирался довольно долго, — вежливо согласился Четыре_пи.

— Давайте мне ваши документы, сейчас вас оформим.

— До-ку-мен-ты, — по слогам повторил он, отождествляя звуки в понятия. — А документов нет.

— Как нет? — изумилась Марья Андреевна.

— Ну, то есть, с собой нет. Я их случайно оставил вместе с багажом на станции. Мне обещали с оказией доставить.

— Леонид Дмитриевич, — корректирующие фильтры на ее глазах вспыхнули. — Вы уже взрослый человек. Как можно поступать так легкомысленно. Это же документы. Паспорт, диплом. А вдруг на станции что-то с ними случится?

Как хорошо, что процедура идентификации у них проходит в бюрократическом режиме, без автоматических кодов распознавания, подумал Четыре_пи. Нужно лишь перехватить носителя и грамотно скопировать его данные. Уверен, степень защиты на бумажных оригиналах здесь минимальна. Но придется обезопасить себя на случай внезапного появления субъекта прикрытия. Не хотелось бы, чтобы настоящий учитель мог стать препятствием.

— Простите, — как можно более виновато произнес он.

— Ох, ладно, это ничего, — тут же смягчилась директриса. — Оформим в другой раз. Расскажите немного о себе. Вы же математик?

— Да. Я могу преподавать математику, физику, химию, астрономию, биологию. В общем, весь блок естественных наук. И физическую культуру.

Марья Андреевна сняла фильтры и покрутила их в руках. Очки, в сознании наконец-то нашелся местный термин.

— Вы сейчас шутите?

— А разве я позволил себе несерьезные интонации? — осторожно ответил Четыре_пи.

— Насколько я помню, у вас в представлении на распределение значился диплом математического факультета…

— Я тщательно изучил методологию преподавания всех предметов. В рамках программы средней школы достаточно лишь самых базовых знаний. Ограничивать себя математической специализацией мне показалось не слишком профессионально.

Марья Андреевна, близоруко щурясь, все еще крутила очки в руках.

— Ну что ж, думаю, у нас будет время проверить вашу подготовленность. Если вы действительно столь универсальны, то, боюсь, мы взвалим на вас большую часовую нагрузку. Как я уже сказала, в сельской школе дефицит кадров. А в блоке точных и естественных наук, так и подавно.

— Я не боюсь работы. Надеюсь, после соответствующего тестирования я получу необходимый доступ.

Директор школы хмыкнула, отложила очки в сторону.

— Признаться, вы меня несколько удивили. Ошеломили даже.

Пользуясь случаем, Четыре_пи скачал ее лингвистику и тут же ощутил прояснение в некоторых туманных понятийных структурах, доставшихся от предыдущего реципиента.

— А гуманитарные науки? Не чувствуете в них уверенности? — вдруг спросила она.

— С ними сложнее. Требуется больше эмпирического опыта. Больше знаний о местных достижениях культуры и искусства. Более углубленного анализа социально-экономической среды.

— А что не так со средой? — тут же вскинулась Марья Андреевна.

— Я хотел сказать, что точные предметы мне ближе, — сгладил неровности Четыре_пи.

— Да, это все к слову о спорах физиков и лириков. Есть ли место веткам сирени в космосе…

Четыре_пи вспомнил свою прекрасную оранжерею на борту «Светоча» и целое мгновение погрустил.

— А где бы вы хотели остановиться? Общежитие у нас еще не достроили. Мы распределяем молодых специалистов по хатам колхозников. Ну среди тех, у кого есть избытки жилплощади.

— Всецело полагаюсь на милость руководителя, — почтительно произнес Четыре_пи.

— Ох, рискуете, Леонид Дмитриевич! — неожиданно хохотнула директриса и тут же осеклась. — Вот адрес, — она протянула бумажку с очевидно путевыми обозначениями. — Люди хорошие, работящие. И дочка у них… комсомолка, спортсменка, ну и просто красавица. А сын в армии. Поэтому комнату сдают. С дочкой осторожнее там… Ну вы меня понимаете?

— Не совсем. Что вы имеете ввиду?

— Ох, ладно, ладно. Это я так. И про документы не забудьте. Первое сентября уже через неделю. Нужно все подготовить.

Нужный адрес Четыре_пи нашел без труда. Судя по всему, в селе была только одна улица, правда сравнительно длинная. Белый, почти декоративный забор из обтесанной древесины. Зеленый дворик с вкраплениями культивированной почвы. Довольно просторный дом с большой верандой, еще какие-то строения, предположительно хозяйственного предназначения. Занятно. Как картинка из древней истории его родной Десять_кью. Некоторые элементы почти тождественны. Впрочем, и облик землян близкородственный. Нужны тесты ДНК, и как можно скорее.

Четыре_пи открыл калитку и сделал несколько шагов по хорошо протоптанной дорожке. Из треугольного убежища, опознанного как «конура», выскочил мохнатый четырехлапый зверь и, издавая громкие гавкающие звуки, оскалив зубастую пасть, бросился прямо на него. Четыре_пи спокойно повернулся навстречу, присел на корточки, чтобы быть на уровне глаз нападавшего и передал телепатическое сообщение с информацией о себе. Пес словно споткнулся. Заскулил, завалился набок, подставляя колтунистый живот. Хвост усиленно подметал дорожную пыль. Четыре_пи провел рукой вдоль шерсти, почесал за ухом. Зверь блаженно закатил глаза.

— Пират, на место! — раздался окрик со стороны дома.

Четыре_пи выпрямился.

— Это кого еще нелегкая принесла? — ворчливо осведомился пожилой грузный мужчина, очевидно хозяин дома. Белая майка, волосы с частичной потерей пигмента, пористый красный нос.

— Здравствуйте! Я новый учитель математики, — приветливо ответствовал Четыре_пи. — Мне сказали, у вас тут комната сдается.

— Может и сдается, — прищурился хозяин. — Да не каждому. Учитель, говоришь?

— Да. Математики. Ну и всех остальных точных предметов.

— Ишь, прямо таки всех, — прищур собеседника принял максимально допустимые формы. — Стало быть, надолго к нам?

— Пока миссию не выполню, — честно признался разведчик.

— Глашка! — вдруг крикнул мужчина. — Глафиииира!

— Чаво ты, старый, орешь?! — на веранду вышла женщина примерно одних лет с хозяином, с заплетенной косой вокруг головы. — Не глухая я.

— Принимай гостя. Жить у нас будет в Васькиной комнате. Учитель!

— Ты ешь, не стесняйся, Вон помидорчики бери, сами солили. У вас в городе таких не сыщешь. А вот еще капусточки квашеной… За нашей капусткой на базаре люди в очередь встают. И вообще, по такому случаю, за знакомство, так сказать… Продукт чистый, аки слеза. Рецепт дедовский, но мной усовершенствованный. Деды то сивухой не брезговали, а у меня три стадии очистки. Люди уже по космосам летают, так надоть и самогон современный внедрять. Ну, вздрогнем! До дна, до дна. А теперь капусткой. Или вот огурчиком занюхай.

Четыре_пи не был уверен в том, что он в себе. Более того, он не был уверен в том, что он, это он. Радушное лицо Ивана Денисыча троилось в призмах граненого стакана, почему то опять полного. По протоколу, перед приемом пищи полагалось произвести анализ микроэлементов, снять пробы на совместимость. Но Четыре_пи, под натиском гостеприимного товарища Сорокина, не успел. Миссия, залитая обжигающей горилкой, за слоями съеденных помидорчиков с капустой, была под угрозой.

Четыре_пи пытался вспомнить принципы гипернейтринной передачи, но фокусировался лишь на большой белой тарелке с остатками снеди. Тарелка становилась все ближе. И он немного беспокоился, что посадка может быть жесткой. Иван Денисыч жизнерадостно доминировал.