Властитель ледяного сердца (СИ) - Александрова Марина - Страница 52

С силой тряхнув головой, она бегом направилась в замок, надеясь, что ветер унесёт с собой все эти нелепые мысли. Так, не жалея собственных сил, она преодолела немыслимое прежде расстояние бегом. В этот раз она не чувствовала слабости, не падала, её ноги уже не немели, как прежде. В кои-то веки бег приносил удовольствие. Её тело начинало любить такое к себе отношение. Вот только думать об этом она не хотела сейчас. Войдя в дом через кухню, она лишь отмахнулась, когда Суми жадно принюхиваясь, почти откровенно соображал, чтобы ему такого сделать, чтобы они задержались в этом замечательном месте. Пожалуй, в логове, которое выбрал его вожак для жизни, именно это место он готов был признать идеальным для обитания. Его звериное сердце предательски сжималось от странного чувства обожания всякий раз, как они оказывались тут. Здесь всегда была еда. Сколько угодно еды, если знать, как отвлечь жадную охранницу припасов, которая так любила с ним играть в «отними и съешь». Он тоже любил с ней играть. Она всегда проигрывала, правда иногда лупила его чем ни попадя, но если бы она этого не делала, то он не чувствовала вкуса добытой еды. Ему это нравилось. Он не хотел сожрать её, иначе кто бы хранил еду для него?

— Демоны с тобой, — отмахнулась Йолинь, — оставайся тут. Только, если в этот раз Веня тебя зашибёт — это уже твои проблемы, понял?

Ему было всё равно, главное вожак разрешил остаться, а значит, сегодня он поиграет, чтобы выиграть. Придется подождать, пока придет та, что охраняет еду. Он уже научился отпирать кладовую самостоятельно, но это было неинтересно, просто забраться туда и съесть, что понравится.

«Веня. Играть», хитро прищурившись, подумал Суми, уставившись на кладовую с едой, и принялся ждать.

Йолинь вошла в их с Риком спальню. Как и ожидалось никого. Это открытие не порадовало. Она так отчаянно скучала по нему последние дни. В чем была причина? В магии, что свершилась над ними? Или же в её собственных чувствах? Она не знала и по большому счету и не хотела копать так глубоко. Она знала, что чувствовала рядом с ним, и этого было достаточно. Если всё так и останется после того, как её сила полностью сформируется, то ей хватит и этого. Вот только, стоит ли идти до конца? Стоит ли ей брать в руки то, за что придется отвечать?

Скинув с себя грязную одежду, она прошла в ванную, чтобы привести себя в порядок. Стоя под струями прохладной воды, она продолжала думать о произошедшем. Понимание того, что однажды может стать возможным для неё пугало. Страх ледяными щупальцами обвивал сердце.

Прежде, чем дверь в её комнату отварилась, она ощутила отголоски чужих эмоций. В основном это была усталость и желание чего-то, словно того, кто шел сейчас по коридору, тянуло к ней в комнату с непреодолимой силой. К собственному удивлению, она узнавала эти эмоции. То же самое испытывала она сама, возвращаясь домой каждый вечер с надеждой встретить там одного единственного человека. Споро выключив воду и схватив отрез ткани, который служил ей полотенцем, она закуталась в него и выскочила за дверь. В тот же самый момент, дверь притворилась, и на пороге комнаты возник он. Казалось, она забыла, как дышать, стоило увидеть его глаза предштормового неба, что с такой жадностью смотрели сейчас на неё. Его эмоции, его желание, точно нечто взрывоопасное упало на дно её души, смешалось с собственными эмоциями Йолинь вступая в реакцию и с яростным шипением потекло по венам, заставляя сердце биться чаще, а дыхание делая рваным и прерывистым.

Он так устал за прошедший месяц. Устал морально, физически, эмоционально. Этот выматывающий рейд по лесам, точно вечный бег за призрачным и неуловимым нечто. Постоянное напряжение, ощущение опасности. Короткие схватки длинною в жизнь, когда всего один неверный шаг и один из них навсегда может остаться лежать на сырой земле мертвого леса. И снова охота, слежка, преследование, схватка. Он не видел её слишком долго и теперь, когда представилась возможность хотя бы ненадолго вернуться домой…

Он смотрел на неё и не мог отвести взгляд от струек воды, что влажными дорожками стекали вниз по белоснежной коже. Видя, как ткань, в которую она была укутана, намокла и прилипла к её телу, он понимал, что не может сделать и шага, чтобы потом суметь остановиться. Его сердце, такое древнее, холодное сердце, билось так громко, что это оглушало. Её глаза, черные и бездонные, точно самая глубокая в мире бездна; губы, нежные и манящие, он помнил их вкус. Он жаждал почувствовать его вновь. И стоило из её груди вырваться всего одному неосторожному хрипу, как если бы она сказала ему, что желает его не меньше сейчас и слова были уже не нужны. Он стремительно преодолел расстояние между ними, так быстро, что она не поняла, как именно это произошло. Лишь ощутила себя в его крепких руках, прижатой к стене, обвивающей ногами его бедра и теряющейся в глубине его поцелуя. Его горячие ладони обжигали кожу, которая вдруг стала казаться ледяной. Он целовал её, и она отвечала ему, точно была создана именно для этого. Будто бы всю свою жизнь она точно знала то, какой она должна быть в его руках. Когда его ладонь накрыла её обнаженную грудь, Йолинь застонала от ощущений, что сейчас взорвались внутри неё, сметая все преграды на своём пути. Исчезли страхи, растворились в волнах страсти, что накрывали её с головой, сомнения и тревоги. Она хотела этого. Хотела стать одним целым с этим мужчиной, раз и навсегда раствориться в нем, для него.

Когда же его губы вдруг исчезли, заставляя её жадно дышать, хватая ртом воздух, а сам Рик уткнулся лицом в её шею, дрожа и крепко прижимая её к себе. Она поняла, что он не продолжит начатое и вопреки всем доводам рассудка, что им просто нужно подождать, пока будет можно, она едва не расплакалась, от осознания, что этого не произойдет сейчас.

— Хочу тебя, — прошептал он ей на ухо, и от такого простого признания, рой мурашек побежал по её спине, всё внутри неё отзывалось такой же жаждой, потребностью.

— Может, — тяжело дыша, сказала она, — нам стоит сделать это… — затаив дыхание, спросила она.

Некоторое время он просто молчал, точно этот вопрос, застал его врасплох или же заставил о чем-то в серьез задуматься. Потом глубоко вздохнул, оторвался от её плеча и пристально взглянул ей в глаза. Сейчас на неё смотрели иначе, чем всего несколько секунд назад. Она не могла этого не почувствовать и внутренне напряглась.

— Что произошло, пока меня не было? — серьёзно спросил он, и от требовательных ноток в его голосе, Йолинь вдруг стало не по себе. — Не смей, — стоило ей попытаться отвести взгляд, жестко сказал он. — Мне очень тяжело понимать, что у тебя на уме и без этих твоих штучек, — усмехнулся он. — Говори со мной, как должно женщине говорить со своим мужчиной. Не оскорбляй меня недоверием, — простые и такие странные слова. Йолинь не сразу смогла осознать, что он имеет ввиду, как и то, что скорее всего что-то подобное было не принято озвучивать вслух. Люди севера росли с подобным знанием, и то, что Рик озвучил это ей, всего лишь значило, что он пытался объяснить ей свои чувства. — Я, — и вновь горло точно сдавило стальным обручем. Всякий раз, когда ей приходилось говорить о себе, своих слабостях и страхах, она чувствовала себя точно голой под прицелом тысяч глаз. Это было неудобно и отчего-то стыдно.

Прикрыв глаза, она попыталась отстраниться от этого чувства, в очередной раз напомнив себе, что если она не хочет быть одна в этом мире, то она должна перестать быть одинокой. Перестать верить лишь самой себе, научиться видеть отражение себя в ком-то ещё.

— Сегодня и впрямь кое-что произошло, — быстро выпалила она, открыв глаза, кода Рик бережно понес её к кровати, так и не позволив ей встать на ноги, он сел, продолжая обнимать её.

— Я слышу тебя, — пристально взглянув ей в глаза, сказал он. Его речевые обороты были странными для перевода, но почему-то, она понимала их смысл лучше многих других.

Она рассказала о том, что совсем недавно произошло между ней и Суми. Рассказала о страхах, что появились у неё в сердце стоило этому произойти и, пожалуй, впервые в жизни она ощущала себя в этот момент так, точно ребенок, который доверился кому-то более взрослому, понимающему, надежному. Она чувствовала себя слабой, но в то же время, это было нормально, потому, что был тот, кто может стать для неё опорой. Удивительные открытия дарил ей север и этот брак. Удивительные грани взаимоотношений открывались перед ней. И всякий раз, она поражалась тому, что такое возможно, понимая в какой тесной клетке условностей, навязанных правил и устоев она жила прежде.