Пути и ошибки новоначальных - Гармаев Анатолий - Страница 53

Поэтому, «первое действие благодатного пробуждения грешника (которое и нужно обрести в период оглашения и особенно в переходный период от оглашения к воцерковлению — А.Г.) состоит в извлечении души из механизма его внутренней и внешней жизни и в возвышении над течением ея. С сей минуты сознание истинное и полное начинается. Первый взор человека под действием благодати обращается на его существенные отношения. Затем уже внимательный к себе не сходит с сей высоты духа»[42].

Это и есть бодрствование и трезвение.

Святитель пишет: «Механизмы внутренней и внешней жизни поминутно порываются опять вовлечь человека в себя, как вихрь или пучину какую-то. Напряжение пребывать в себе — есть подвиг трезвении и бодрствования…» Что значит пребывать в себе? Для этого же надо себя обрести. То есть обрести, пережить, вкусить то настроение сердца, в котором нет страсти, нет греха. Например, воздержание. Не как усилие удержать себя от пищи, а как настроение, в котором нет тяги к излишней пище и мера пищи естественно знается. С этого островка мы можем уже вступать в брань с чревною страстью. Можем не подтекать ее к себе, отсекать ее, так как, оставаясь погруженным в нее, воевать с нею одним необлагодатствованным рассудком — дело безнадежное. Иное дело, после исповеди действием благодати, придя в тишину от чревной страсти, встать в этот островок обретенного себя. Напряжение пребывать в себе и будет главным упражнением бодрствования, то есть стояния в той части души, которая способна воздерживаться. В таких островках своей души, где наступает действием покаяния чистота от страсти, и начинает человек обретать сам себя. Умножением этих островков он умножает самого себя. Поэтому святитель говорит: «Напряжение пребывать в себе — есть подвиг трезвения или бодрствования, самый важный и начальный в духовной жизни». В переходный период каждому необходимо этим начально обладать.

В нашем училище была одна сестра, сильно подверженная стихии эмоциональности. Эта стихия постоянно пробивалась в ней. Подойдет ли кто неугодный к ней, или брат не так скажет, тут же буря эмоций, иногда и крик и слезы.

Что ее может удержать в трезвении? Святитель говорит: «Облагодатствованная словом Божиим и наставлениями подвижническими может удержаться» Значит, во всякий момент жизни нужно помнить какое-нибудь правило подвижническое и, ухватившись за него, стоять на островке воздержания от эмоций, отлагая в самой себе возмущение на сестру, или истерику, или гнушение ею. Правило должно точно работать в противоположность определенным эмоциональным привычкам. Так, чтобы, уцепившись за это слово подвижническое, удерживаться и не впадать в свои прежние эмоциональные отношения с трудной для нее сестрой. То же и с братом. Эта способность пребывать в себе на островках воздержания есть тот минимум, с которого и начинается действительное воцерковление. Подобным же образом нужно научиться стоять в молитве, посте и послушании.

Такой труд, совершаемый в переходный период, приятен Богу. Чем более искренне человек трудится на этом поприще, тем естественнее приходит к нему покаяние. Как не будешь каяться, когда держался трезвения и не удержался. Отвлекся ли, соблазнился ли, сам ли склонился по слабости духа — и то, что имел, потерял. Невольно будешь каяться. Так становится видна связь между покаянием и сознанием себя.

Сознание себя, а вместе с ним страх Божий предваряют покаяние и умножаются после него.

Одно из искушений — это уныние, что ты не покаялся как нужно и потому как бы остался без прощения. Кайся, кайся, а грехи все равно при тебе, страсть одолевает и нет от нее никакого спасения. На это Иоанн Лествичник говорит, что надо применить упование на Бога, надежду на Него, этим избегнешь искушений. Сама по себе надежда на Бога не рождает покаяния, но сохраняет от названного искушения. Надежда на Бога, вера в Его милость и попечение позволяют сохранить силы, чтобы трудиться, восстанавливают ревность к трезвению, удерживают и страх Божий, чтобы не повторять грехи. Грешно, если надеяться и не трудиться против греха. Но если ты трудишься и падаешь, надейся на Бога и этою надеждой восставай над грехом, вновь кайся, вновь проси помощи Божией, вновь собирайся в силах своего духа и воли и держись против греха, Воцаряй противоположную ему добродетель. Итак седмижды семьдесят раз. Силу и реальность этим словам — седмижды семьдесят раз — дает надежда на Бога, упование на Него.

Другое искушение, когда нападает уныние, что нет плодов покаяния. Тогда нужно помнить следующее. Отсутствие плодов может быть по воле Божией, а может быть по причине человеческой. Так Господь может испытывать ревность человека или закалять ее. Господь Безконечно любит каждого и по премудрости своей с каждым обращается особым Ему одному ведомым способом. У него свои сроки, своя последовательность участия в человеке. Грех не слышать этого, не чувствовать или не иметь веры в такие свойства Бога. Причина человеческая может быть разной. Одна, когда мы имеем притязание на какие-то очень уж сугубые плоды и потому имеющиеся, но малые плоды, которые как раз и соответствуют нашему духовному возрасту, не замечаем или, замечая, не удовлетворяемся ими и все ищем большего. Хочется, чтобы разом все и прямо сейчас далось нам. Полагаем, что вполне готовы, что достойны, что способны на большие плоды. Но ведь если были способны и готовы, они у нас и были бы. Нельзя же думать, что Богу жалко нам их дать. И если их нет, значит мы действительно не готовы и не способны. Значит, нужно присмотреться к плодам меньшим, но действительно уже даруемым нам, чтобы их и поддерживать в себе, на них и опереться в своей реальной духовной жизни и от них уже расти дальше.

Другой причиной уже действительного отсутствия плодов может быть неправильно устроенная духовная жизнь — или по содержанию мы не того ищем, что нужно, или по действию мы не так делаем, как это надо делать. Поэтому вместо того чтобы унывать, нужно собраться с духом и разобраться в себе. Смириться с тем, что нет плодов, собраться в бодрость разумения себя и испытать, все ли содержательно правильно в наших представлениях и рассуждениях, далее испытать себя, так ли я делаю, как говорит о том опыт Церкви, как пишут об этом святые отцы. Еще лучше пойти к своему духовному наставнику и посоветоваться с ним либо побеседовать с кем-либо из мирян, духовно более опытных. Но никак не унывать. Уныние — это бездеятельность. Но человек призван к деятельному воцерковлению. Более того, это существенная способность его души и духа.

Молитва, воздержание и послушание — одни из важнейших дел веры. Остановимся на послушании. Слово это на устах почти у всех новоначальных людей. И многие слышат его по-разному, придают ему разное значение и ставят в толковании его разные акценты. Что же есть послушание? По действию это подчинение чьей-либо воле. Родительской ли воле, или воле старшего по возрасту, старшего по званию (по чину). Когда мы говорим о ребенке или о сотруднике — послушливый, мы имеем в виду еще одно свойство его подчинения — доброволие. Подчинение может быть не добровольное. Например, из страха за себя перед физически более сильным или перед более сильным по духу (по робости, растерянности, трусости); начальнику человек может подчиняться ради зарплаты, ожидаемого повышения в должности, ради хороших отношений — это может льстить человеку. Добровольное же подчинение исходит совсем из другого — из побуждений доброй воли. Ребенок подчиняется из сыновнего чувства, из любви. Взрослый может подчиняться из уважения, почитания, из чувства долга перед старшим. Поэтому послушание всегда связано с доброволием. Это его нравственное существо. Церковным же послушание становится тогда, когда подвигается верой. Человек добровольно подчиняется воле Бога. Вся наша церковная жизнь — это есть постепенное все более полное и добровольно совершаемое подчинение воле Отца Небесного, т. е. воле Бога. Без веры это невозможно, и только вера позволяет нам входить в отношения с Богом. Верою мы начинаем искать этих отношений. В ее переживаниях в нашей душе возникают вопросы как жить по-Божьи. Это и есть вопросы о Божьей воле по отношению к нам. Что хочет Бог от нас, какой нашей жизни? Одни люди задают этот вопрос из праздного интереса. Другие — ради того, чтобы жить по Его воле. Такие люди задают вопрос уже из доброволия, т. е. от доброй воли. Так задаваемый ими вопрос звучит уже из церковного послушания. Это добровольный вопрос, заданный из веры о том, как человеку жить. Задается он непосредственно Богу. Поэтому церковное послушание всегда начинается, живет и заканчивается этою обращенностью к Богу, к Его премудрой воле.