Пути и ошибки новоначальных - Гармаев Анатолий - Страница 59

Что еще дает нам причастие? Сохранение от всякого дела и слова душетленного. Соблюдение от всякого действия дьявольского, отдаление сопротивного, т. е. злых духов, отгнание всякого мечтания лукавого, действа дьявольского, всесовершенное погубление лукавых помыслов и предприятий, и ночных мечтаний, лукавых духов, — становится для нас стеною и помощью от всего перечисленного. «Исповедь и причастие опаляет и прогоняет врага, — говорит святитель. (Вместе с ними) память Божия и память смертная… во всякое время гонят его и опаляют и приступа к вам не дадут».

К перечисленному причастие приносит исправление жития и утверждение святости в жизни. Нужно только самому в этом иметь нужду. Нужно только, приступая к причастию, просить Господа об этом, чтобы в таинстве получить такой дар от Него. Вместе с этим даром приходит к человеку потребность вникать в заповеди Божии, ходить и жить по ним. Плоды причастия — это результат трудов, не только приготовление к самому таинству, но больше всего это результат перемены всей жизни человека до и после причастия. Если мы сегодня причастились, в какую меру переменится наша жизнь? Это и будет мера нашего приготовления к нему. В нее войдут и вспашка земли вокруг деревьев и рыхление, затем удобрение — вот наши труды. Но пришло время, началось цветение, а затем на наших глазах цветы все опали, не завязавшись, так и с таинством — мы причастились, а цветы все опали. Где плоды? Их нет. Почему? Когда это случается у садовника? Когда, например, он вовремя не польет и цветы на пересохшем дереве опадают. Или ядохимикатами побрызгал так, что все цветы погибли, или вовремя не подкормил. Мы же после причастия не думали о Плодах, более того, не радели даже и о жизни Евангельской ни во внешнем ее исполнении, ни во внутреннем. Хуже того, Безпечно предались своим худым привычкам, вспомнив о таинстве лишь тогда, когда пришел черед следующего причастия. При такой жизни нечего и думать о плодах причастия.

И тем не менее, если мы готовимся к таинству и, читая молитвы, просим не просто самой возможности причаститься, но умоляем Господа сподобить нас тех или иных плодов, надо, как минимум, иметь к ним сознательное отношение и хотя бы какое-то искреннее желание их приобретения. Что же еще мы просим? Веру непостыдную, премудрость, просвещение сердца, дерзновение, любовь к Богу, подаяние Духа Святаго, умножение Божественной благодати, вселение в душе нашей Бога Отца, Бога Сына и Бога Духа Святаго, обручение будущей жизни и Царствию, выхода на путь живота вечного, благоприятного ответа на страшном судище Христове, общения Небесных благ. Мы видим, как перечисление плодов началось с телесных дарований и далее восходит к дарованиям небесным. Так и человек от одних плодов к другим восходит к степени истинного христианина и совершает этот путь по мере жизни от одного причастия к другому. При этом обретаясь в одних плодах в первый период трудов над плодами причастия, он сохраняет их как закваску для следующего периода. И так плоды предыдущего периода становятся закваской последующего, если, конечно, он их держится и к ним прибавляет дополнительные труды ради следующих плодов. Так всю жизнь человеческую, в которой он держится причастия. Даже отшельники, скитники, которые раз или два раза в год причащаются, кладут все остальное время, 360 дней из 365, на труды хранения и развития полученных плодов.

Таким образом, причастием мы обретаемся с Богом уже здесь, на земле, как бы на небе и, конечно, эту драгоценность невозможно потерять или отпустить от себя.

Как часто можно причащаться? «О частом причащении ничего нельзя сказать неодобрительного», — пишет святитель Феофан Затворник. «Причащение, — говорит он, — великое благо. И вы хорошо бы сделали если бы устроили почаще причащаться — не только в посты, но и между постами». (Письмо 1276). «Но мера в месяц однажды или два раза — самая мерная» (Письмо 757). В то же время святой Василий Великий благословлял в своем монастыре причащаться четыре раза в неделю. О частом причастии говорят многие святые и отцы Церкви. Одно при этом важно — в трудах над Евангельскими заповедями иметь реальную и искреннюю нужду в помощи Божией, которую Господь дает верным в причастии, и бережно нести в себе дар по его обретении. «Таинственное причащение началось с родом человеческим, было и будет с ним во век и вечные, в разных видах, но одном значении преискреннего общения с Господом; ибо в Нем была жизнь, и жизнь была свет человеков». (Ин. 1, 4).

Созданным по образу Божию и надлежит быть в таком общении с Ним. Он «Который есть сияние Славы и образ ипостаси … Отчей». (Евр. 1, 3)[44].

Здесь, у гроба Господня, в Великую субботу при схождении благодатного огня мы были свидетелями непривычного для нас буйства радости, шума, далекого от молитвенной тишины, восторга и ликования. Невольное недоумение и даже смущение пережили многие из нас. Возник вопрос — какое объяснение дать всему увиденному? Как примирить свое сердце с виденными событиями?

В своей церковной, новоначальной, огласительной ревности о Церкви и о православии мы имеем любовь, но эта любовь узкая. Она распространяется только на тех, кто делает так же, как мы. На других она уже не распространяется, таких в лучшем случае активно воцерковляем, а в худшем — просто ненавидим, от них ограждаемся, а в еще более худшем — гнушаемся их, боимся прикоснуться к ним. Упаси Бог, вдруг какая-нибудь их «скверна» коснется нас, поэтому лучше с ними вообще не общаться.

Не такой была Православная Россия. Большинство народов малых национальностей просилось в подданство к Русскому Царю, потому что Русский Царь был Православным. Православие открыло границы и признало узбеков, казахов, бурят, якутов, киргизов. Очень много народов и народностей пошло под власть Русского Самодержавия. Почему так произошло? Думается мне, что по широте любви православного человека, любви, которая была не чужда Русскому Православному Царю, русским православным людям на протяжении всей русской истории. Ведь любовь простирается даже до заповеди «возлюби врага своего».

И мне думается, что здесь, у Гроба Господня, в нынешнее время, видимо, осталось единственное место, где широта Господней любви проявляется въяве как высочайшая реальность на земле, как факт. И не прикоснуться к этому факту, не получить назидание от этого будет крайностью нашего узкого сознания, будет великою неправдою, узостью нашего самоугодия, нашей гордыни. Пусть оправославленной, но все-таки гордыни. Для многих из нас гордыня остается стержнем, хотя и одета она в разные православные одежки. А Господь скажет: «Приближаются ко Мне люди сии устами своими, и чтут Меня языком, сердце их далеко отстоит от Меня» (Мф. 15, 7–8), или: «Когда Хозяин дома встанет и затворит двери, тогда вы, стоя вне, станете стучать в двери и говорить: Господи! Господи! Отвори нам; но Он скажет вам в ответ: — не знаю вас, откуда вы» (Лк. 12, 25).

Свои крестные страдания Господь принял не только за православных. Догматическое учение Церкви говорит о том, что воплотившийся Господь в крещальных водах принял на Себя грехи всего человечества — всех времен и всех национальностей. В крещении принял, а на кресте страданиями и смертью искупил каждого человека. Теперь усвоиться этому крещению, этому искуплению и высвободиться из-под власти греха через обретения себя в Истинной, Православной Церкви каждый человек должен сам, лично. Господь Свою миссию исполнил, но войти в этот удел искупления человек может только лично, посредством воцерковления.

Еще один очень важный момент. Господь приемлет человека не только разных национальностей, разного вероисповедания, но и любого темперамента. Люди различны по своему темпераменту. Южные народы отличаются от северных. Детский темперамент — от взрослого. Темперамент — это человеческое свойство, он не является грехом.