Пути и ошибки новоначальных - Гармаев Анатолий - Страница 75

— В каком смысле домашние враги верующему человеку? Например, мы уверовали, уже почти воцерковились, стали обретать образ и характер церковного человека… Прежде всего это усвоение уставов Церкви, а значит, внешнего благочестия, хождение на службы, исполнение поста, утренние и вечерние молитвы дома, христианская одежда… И вдруг открылось нам, что домашние наши вовсе не таковы, они совсем не изменились. Они, оказывается, очень сильно нас увлекают своими прежними манерами, характером жизни, словами, убеждениями, своей великой скорбью о нас. Сколько матерей сегодня скорбит по поводу своих воцерковленных взрослых детей! Причем матери искренне скорбят.

Не услышать эту материнскую боль просто нельзя. Если ты нормальный человек, то ты услышишь эту материнскую боль. Если ты гордец в христианском звании, то что тебе материнские слезы…

…Мать в среду незаметно, осторожно подкладывает мне кусочек мяса, растертый до фасолевого состояния. И вдруг… я это обнаруживаю… Сколько праведного гнева, сколько возмущения:

— Да как ты, мать, смеешь так?!! Ведь сегодня постный день!

Это ненормальный христианин… Это вообще из ряда вон выдающийся человек; его надо трижды окунуть в бассейн, чтобы он стал нормальным.

А ведь нормальное то чувство услышит в этом заботу матери. Как же ей, еще не уверовавшей услышать те смыслы, которыми я сейчас живу? Сколько любви, сколько христианского смирения надо в себе иметь, чтобы понять, что она живет своими, пусть материальными, но материнскими смыслами, что она живет простотой и незатейливостью своего искреннего, изболевшего материнского сердца, своей заботы, она искренне радеет, она сколько слез выплакала от того, что ее чадо не вкушало сорок дней ни мясного, ни молочного. Не слышать этого материнского участия нельзя. Настоящий христианин, слыша это радение о себе, в ответ своей любовью поймет и правильно откликнется на такое материнское неразумение.

Но может возникнуть более трудная ситуация. Особенно осложняется жизнь, когда домашние категорически вдруг заявляют: «Вот что: или-или. Или церковь — или мы». Вот тогда… «Если церковь, то вон из дома»… Бывают и такие случаи. Вот в таком случае домашние невольно, а, может быть, и вольно становятся врагами. А бывает становятся и категоричными врагами.

Но, несмотря ни на что, нужно памятовать — если ты христианин, то должен обращаться с ними не по внешнему их поведению, а по заповеди Божьей: «Чти отца своего, чти родителей своих». И вторая заповедь: «Возлюби врага своего». А значит, имей чуткость понять их побуждения, их движения души, разберись, подумай: откуда, по какой причине такое возмущение, такое противление твоему воцерковлению? Не ты ли сам причина тому? Может быть, дело не в твоей церковности, а в твоем нраве? Тогда найдись, исполнись той премудрости Божией, которой ты бы смог как-то умирять, утишать и правильно обращаться с домашними.

— Можно ли смотреть телевизор?

— В свою очередь, хочется спросить: а музыку слушать или читать художественные книги — классику, например, поэзию, можно ли все это? Или ходить в театр и т. д.? Можно ли все это?

Дело в том, что если человек необразованный, невежественный, бестактный, можно ли говорить о каком-либо благочестии и утверждать, что он ищет духовной жизни? Можно ли сказать, что этот грубый, хамоватый, капризный, обидчивый, весь сотканный из анекдотов, любящий всех уязвить, подколоть, подшутить человек движим любовью к Богу, следует Евангелию? Можно сказать о нем лишь то, что это душа, начинающая веровать, но совершенно невоспитанная, невежественная. Чтобы такую душу воспитать, нужно начинать не с чтения житий или наставлений Святых отцов ко благочестию. Для нее порой это невозможно, непостижимо. Она это не воспримет. Воспитанию и облагораживанию такой души как раз очень споспешествует чтение классической литературы. Произведения наших классиков, писателей, классическая музыка имеют воспитательно-облагораживающий характер. Но если человек вполне воспитанный и воцерковляется, живет Псалтирью, слышит красоту и радость псалмов, чувствует глубину и красоту стихир во время Богослужения, воспринимает мудрость наставления Святых отцов, то для него прикосновение к чувственным или душевным произведениям (пусть даже классическим) может оказаться отвлечением. Рассеивается тот дух, который он воспринимает во время Богослужения, в домашнем чтении, размышлении и памятовании о Боге, растворяется в посторонних, ненужных эмоциях. И он это чувствует.

Особенно захватывает чувственную сферу человека телевизор. Сегодня почти нет телевизионных фильмов, которые бы облагораживали чувства, возводили человека к духовному. Все телевизионные передачи, которые мы сейчас видим (даже хорошие, здравые фильмы) имеют характер чувственный. И сила, с которой сейчас телевизор забирает внимание человека, настолько велика, что даже церковно-устоявшиеся люди невольно совращаются и, уткнувшись в телевизор, постепенно обмирщаются в своем душевном настроении.

В этом смысле телевизор для церковного человека — явление очень вредное. Но если человек новоначальный и находится на путях воцерковления (допустим, первые 5 лет), то фильмы православные, фильмы, которые раскрывают ему церковный кругозор, дают ему церковное образование (а таких фильмов сейчас создается много) могут ему помочь. Иногда довольно полезным представляется посмотреть по видео картины святых мест, например, о схождении Благодатного огня, увидеть, как живут православные люди в других странах. Причем камера иногда может подсмотреть такой момент жизни верующего человека, что мы как раз получим ту самую встречу с живым преданием Церкви, о котором мы недавно говорили. В этом смысле для новоначального человека православный телевизионный фильм может оказаться полезным.

— А если дело касается новостей, последних известий?

— Известно, что постоянно сменяющаяся политическая сумятица очень сильно отвлекает внимание человека. Помню, как однажды на чердаке своего дома я обнаружил кипу газет. Стало очень интересно, вытащил и начал смотреть, оказалось, газеты давние, еще хрущевского периода: Никита Сергеевич на всех передних полосах газеты. Прочитывая эти газеты, я вспомнил, с какою страстью, с каким напряжением каждый день я бежал к почтовому ящику, прочитывал последние известия политических событий в стране, следил за всеми перипетиями того времени. А теперь с позиций нескольких десятков лет, когда все уже позади, я смотрю, как это все мелко, оказывается, было, как все это ничего не стоило, ничего не значило.

Следить за происходящими в мире событиями можно, но надо иметь рассудительность, разумение. Как относиться к информации, которая идет с экрана, если уж человек не может жить без телевизионных новостей? Быть очень осторожным, не всему со страстью вверяться, уметь отличать информацию от обилия налипшей вокруг нее разрушительной эмоциональной шелухи.

Чтобы этому научиться, нужно иметь длительные периоды полного исключения телевизора из своей жизни. Это прежде всего многодневные посты. Во время них даже последние известия нужно исключить. Потом появятся силы и годового поста от телевизора. Тогда только можно научиться рассудительности, ибо в ней основанием будет духовный опыт молитв и поста.

— А если ребенок требует телевизор, вплоть до скандала?

— Относительно детей можно сказать то же, что я уже сказал относительно взрослых. Дети особенно впечатлительны. Воспитывать детей на телевизионных передачах — значит сильно урезать возможности научения ребенка к молитве. Нет ничего более мешающего молитве, чем чувственное впечатление. Каждый это, наверное, испытал на своем опыте. И поэтому ребенка надо особенно беречь от различных чувственных сильных впечатлений. Поэтому от всяких зрелищ, каких угодно — телевизионных, театральных или даже просто событийных в жизни — нужно беречь их взгляд.