Один день в тылу, или Назад в 43-й (СИ) - Баева Лада - Страница 2

– Что-то не приходилось этого наблюдать даже в детстве, – протянул Радик, не очень доверяя домыслам брата.

– Так нас еще не было, – отмахнулся Слава. – А в какую-то голодную и морозную зиму в войну ту половину на дрова истопили. И теперь вряд ли нас куда-то выведет эта дверь из подземелья.

– Ого! Это обещает быть интересным, – присвистнул конопатый Петька, словно пропустив мимо ушей слова, только что услышанные от брата.

И братья устремились на помощь юному хозяину загадочного помещения. Когда проржавевший звонок после Петькиных манипуляций все-таки поддался, они все втроем поднажали руками на дверцу в потолке, похожую на железное оконце или посторонку от русской печки. Люк поддался, и они все втроем оказались в незнакомом помещении.

Из открытого люка братья вылезли поочередно в закуток за печью. В комнате избы ютился мальчонка. Возле старинного сундука он сидел прямо на полу и перебирал какие-то тряпочки. Из приоткрытой двери доносились женские причитания, охи и стоны перемежались со слезами.

– Простите меня, растяпу, родненькие.

– Мам, мы так проходим. Не переживай, смотри, какие вымахали.

– Васенька, вымахать вымахали, а без еды ни туды и ни сюды. Вот сварила из крапивы супчик, и тот разлила. Еще лепешки в печи остались. Пойду выну пока не сгорели. Правда, мучки в тесте немного замешано, тоже крапивные… – вздохнула женщина.

– Сюда идут. Впечатываемся, – подавая пример, как вплотную прижаться к стене, сказал братьям Радик. Слава и Петька последовали его примеру.

Прислонившись к печи, они видели, как в комнату через высокий порог прошаркала в дырявых обутках женщина в простом сером платье с гребнем в темных волосах. И судя по звуку они поняли, что она стала копошиться в печи.

– Похожа на нашу бабушку, – одними губами сказ Слава.

Вскоре женщина подошла к малышу.

– Эх, внучок, снова на полу сидишь. Давай хоть на кружочек. Все один, пока мама твоя работает. А мама твоя кормилица. Потерпи пока. Все бы мы с голода загнулись без Машеньки.

От глаз ребят не скрылось, как хозяйка отломила внуку часть лепешки, и на вид пятилетний мальчонка жадно вцепился в краюху зубками.

– Судя по всему у них начался обед, – сказал Слава. – Пацаны, че делать будем?

– Вариантов два. Пройдем к выходу через кухню. И тогда нас увидят.

– Ага, примут еще за мародеров, вызовут полицию, – предположил Слава.

– Да какая тут полиция. Ты говорил, что избы той не стало, на дрова ушла… – сказал Петька, который прийти в себя не мог от изумления, где он оказался.

– Мне кажется, мы попали в машину времени, – пролепетал в оправдание Слава.

– Ты че, хочешь сказать, что мы в сорок первом??? – уставился на него Петька.

– Обстановка похожа на военное время по рассказам бабушки, – сказал Слава.

– Да и женщина та мне ее напомнила, – не веря происходящему добавил Петька.

– Но бабушке нашей в годы войны было лет тринадцать.

– Тогда может это ее мать? Наша прабабка… – чуть не присвистнул от догадки Петька. – Вот это да…

– Так или иначе, мы же не будем здесь стоять вечно, – напомнил братьям Радик.

– Может, подождать, пока у них закончиться обед, и потом прошмыгнуть в дверь вслед за ними.

– А ты уверен, что они все оттуда выйдут, я так полагаю, что их не мало.

– Можно подождать. Лепешки съедят быстро, – добавил Петька.

– Эх, надо было прихватить для них из подвала тушенку. А если нам сгонять за ней обратно? – предположил Слава.

– А вот это идея. Хоть накормим людей. И картохи прихватим.

Парни втроем старались, как можно незаметнее потянуть за люк. Но дверца не поддавалась, сколько бы они ни старались.

– Да, видать, не накормим, еще и сами поди есть захотим… – предположил Радик.

И ребята после нескольких безуспешных попыток открыть дверцу в полу, чтобы попасть в подвал обратно, опустились на пол, раздумывая, что им делать дальше.

Вскоре из кухни донеслось:

– Мам, ну мы пока в поле. В приоткрытую дверь братья увидели, как из кухни в коридор вышли двое молодых людей.

– Ваня, Васенька, лучше до колхоза сначала дойдите. Все, что поручат – делайте. Помните, все для фронта – все для победы.

– И так все для колхоза делаем, а сами лямку тянем-потянем. Может, когда-то это закончится… – горько добавил один их сыновей. Мы молодые – выдюжим. Тебя, мам, жалко.

– А мне вас, деточки мои. Сейчас посмотрю, что там малой делает. И выйду в огороды, пора начинать вскапывать полосу под овес. Девки уже там стараются.

Братья снова вжались в печь, а когда женщина подоспела к малышу, гуськом на цыпочках юркнули на кухню – будь, что будет. Но на кухне уже никого не было. И Славик с Петькой проследовали из избы во двор, едва успевая за Родионом.

– Куда торопишься? – спросил Петька старшего брата, оглядывая покосившийся забор и сложенные около него жерди в напоминавшей поленницу стопку.

– Давай, посмотрим, куда пойдет хозяйка.

Как оказалось, женщина заглянула в сарай. И выйдя оттуда с граблями, вилами и самодельной лопатой прошла за изгородь.

– Не закрывайте, – обгоняя братьев, обратился Петька.

Хозяйка испуганно оглянулась и с недоумением уставилась на троих парней. Наконец спросила:

– Вам кого?

– Вас! Мы Вам поможем! – выхватывая вилы, сказал Петька. – Только скажите, что нужно делать?

– Откуда взялись. С неба, что ли упали. Чистенькие какие, и в узких штанах. Нешто с Европы пожаловали? – продолжила ребят с интересом разглядывать хозяйка.

– А мы дети бригадира колхоза! – нашелся Славка.

– Дак, выросли у него дети-то, а внуки малы еще… – пожала плечами женщина. – Ладно, раз хотите работать – следуйте за мной. Девки, наверно, уж успели сегодня умаяться.

– А мы из другого села, из другого колхоза, – добавил Петька для убедительности.

– Ладно, ребятки, пошлите за мной. Только вилы не забирайте. В хозяйстве последние. Кормилец-то наш, муж мой, занемог, еще до войны слег. Вот теперь одни с детками и пластаемся, ладно хоть все взрослые. Вон уж внучок появился у одной дочки.

– А всего сколько детей? – спросил Петька.

– Восемь.

– Ого, – присвистнул Родион. – Сейчас редко у кого бывает столько.

За что тут же получил от Петьки подзатыльник.

– Ты, че, брат?

Тот в ответ подкрутил Радику у виска, мол, че несешь – на дворе другое время, попытался выразить он без слов свои мысли, чтобы еще больше не смущать хозяйку своим неадекватным восприятием того, что происходит.

– Из них четверо парней. Все вас старше будут. Лишь бы на фронт не забрали родименьких. А то мало кто с войны этой возвращается.

– А сейчас какой год? – решился задать вопрос Слава. Нужно же было точнее вникнуть в обстановку, в которой они оказались.

– 43-й, – произнесла женщина. – Такой большой и неужто не знаешь, – пожала она плечами.

Вскоре мы оказались на «пахоте», как она назвала обрабатываемый участок.

– Лошадка одна была и ту в голодный год съели. Выбора не было. Голод ел нас. Так что теперь ребенков запрягаем.

– Зоя, Катерина, передохните. В шкафу вам по лепешке крапивной спрятаны. Идите в избу, подкрепитесь.

Братья все трое встали как вкопанные. Одна из девчонок, примерно на вид их ровесница была впряжена, вместо лошади, а другая тащила что-то вроде плуга. И под их неторопливым шагом, земля переворачивалась метр за метром.

– Вот она, какая пахота, – произнес Слава, с жалостью глядя на девчонок.

Потому как тружениц мотало из стороны в сторону, можно было понять, что девчонки трудятся на исходе сил. А может их шатало от голода.

– Здорово, девчата. А ну показывайте, как тут впрягаться! – Слава подменил худощавую девушку с круглыми черными глазами, тащившую плуг. Славе показалось, что она глядела на него, как на избавителя каторги. Он, как сладкоежка, обычно таскал в кармане леденцы. Нащупав в курточке конфетки, он протянул пару леденцов девушке. И еще две карамельки ее напарнице.