Хантер (СИ) - Сакаева Надежда Сергеевна - Страница 22

Долго.

Слишком долго выходит. Единственный курбанчик был сейчас на другом краю, за границей двух империй, далеко на севере, в вечно морозных землях. Что же делать-то теперь? Не успеет ведь.

С некоторой опаской, Хан все же вновь ушел глубже в навь. Сразу потемнело вокруг, холодом сырым повеяло, точно в пещеру попал.

Вместо серого неба – чернота теперь сплошная была с бледным светом, что будто отовсюду шел. Вместо леса здесь поле расстилалось, с жухлой травой, без конца и края. Из сухих стеблей кое-где торчали черные покореженные, словно после пожара, стволы – отражения самых старых, прочно вросших в землю деревьев.

Слабой и простой нечисти здесь даже не видать было, но курбанчики, они хоть и мелкие, однако в навь до самых темных глубин уходят.

Силы больше не таяли, а напротив, все прибывали, и это удивляло, но разбираться во всем времени не было, главное, что идти может, вот и хорошо.

И Хан пошел.

То, что здесь было заместо воздуха, казалось густым, как кисель, липким, влажным, поэтому Хан дышал через раз. Хотя, может, это только у него так было – все же не полноценный он ведьмак. Дефективный.

Где-то далеко слева, на самой границе зрения, навь чернела, съеживалась, взрывалась мутными образами, клубилась странно, молниями сверкала – там граница войны была, магия высших землю распахивала, и сюда пробиралась.

Справа, совсем рядышком, вспыхнул холодным светом огонек, да тут же погас – умер кто-то, причем особенный, раз свет и в глубь пробрался.

Хан пригнулся, пропуская над собой большую стрекозу с мутными безжизненными глазами – стража мира мертвых. Безобидная на вид, но коль сядет на тебя, так начнешь глубже в навь уходить, словно под давлением, и утонешь, если страж не слезет. Но садятся они только на тех, кто законы навьи нарушает, например, в явь прорваться пытается, хотя ему там не место.

Впрочем, рисковать все равно не стоит.

Хан шел и шел, не останавливаясь и не отвлекаясь ни на что.

Хотя вокруг пестрело много всего необычного. Пустая, на первый взгляд, степь, наполнена была созданиями и сущностями всех мастей. Вот черный костер горит, ясно, без дыма – это проклятый, еще живой, но уже скоро в навь уйдет. А вот неподалеку проплыло нечто громадное, мутное, неясных размеров, словно рыба какая, только по воздуху – это, так называемый, «пожиратель душ». Существо, похуже верлиока будет. Наверх он подниматься, к счастью, не может, только если в море, да в шторм, тогда предстает в образе корабля, а кто на борт ступит, тот уже на сушу никогда не вернется.

Водоворот темный, прямо посреди травы – след русалочьей заводи. Но не тех русалок, что берегини, а тех, что людей к себе затягивают. Приглядеться – можно и самих их разглядеть. С нави они на людей мало похожи, больше на скелеты какие.

Колесо из ниоткуда в никуда катится, где-то сверху, едва видать, большое, да медленное – жернова судьбы, сфера года, смена природных времен. Раз круг выйдет – значит год вышел, лето через зиму в лето вернулось. Говорят, когда колесо остановится, тогда навь умрет, а вместе с ней и нечисть вся.

Курбанчик перемещался пару раз, но к счастью недалеко, так что Хану направления менять даже не пришлось.

И вот когда, наконец, нечисть уже совсем близко была, Хантер остановился, затаился. Сейчас главное не спугнуть его было, а то пиши пропало – юркнет в навь так глубоко, куда Хан и после смерти не сможет.

Курбанчик ведьмака пока не замечал – он делом был занят, что-то прятал. Хан отошел на пару шагов, и из нави вышел, оказавшись на самом краю скалы, покрытой льдом.

Снизу расстилалось заснеженное поле, где кучками росли промерзлые, припорошенные инеем деревья.

Хан нырнул за большой камень, поежился, смазал руки особым зельем. Мороз тут стоял хуже, чем в нави, хорошо еще, нечисть земной холод не так остро ощущает.

Курбанчик, маленький, бледный и полупрозрачный, почти незаметный на снегу, скакал вокруг туши огромного мохнатого зверя. Хан таких не видал прежде, хотя и на север он раньше так далеко не заходил.

Ступая совершенно бесшумно, ведьмак подгадал момент и прыгнул. Поймал курбанчика в ладони, сжал. Тот в навь нырнул, Хан за ним, сжимая все сильнее, пока его в глубины не унесло, откуда не выбраться.

Успел.

Раскрыл руку, на которой лежало серое полупрозрачное нечто, убедился, что все в порядке. Нет, Хан его не убил – от мертвой нечисти толку нету, она моментом в навь всасывается. Усыпил лишь, не зря же руки в зелье возюкал.

Хорошо еще, что курбанчик нечисть слабая. А то через навь зачарованную сталь не пронесешь, она там трухой рассыпается, а зубы Хан в Кентрасе еще сточил.

Теперь надо было обратно бежать, пока курбанчик не очнулся.

Хан в навь скользнул, уходя даже глубже, чем до этого, и побежал. Вокруг все темным сделалось, совсем уж на привычный мир не похожим. Рядом со всех сторон черные тени заскользили – мертвые. Тянулись к Хану, чтоб тепло из него себе забрать, но ведьмак на них внимания старался не обращать. Да и некогда было.

Волосы и кожа Хантера покрылись инеем, как скала, на которой он курбанчика поймал. Воздух вокруг точно наверх выталкивал – не было здесь места чему-то, пусть и не живому, но пока еще наполовину миру яви принадлежащему.

Раньше Хан не рисковал так никогда, ему и поверху нави неуютно было. Да и прочие ведьмаки так глубоко не ходят.

Чем ниже, ведь, тем страннее. Другие порядки. И правила тоже другие.

Голод здесь ведьмачий острее чувствовался, точно нитью его с навью связывал, звал еще дальше уйти, но Хан не поддавался. Куда уж дальше, если еще немного и не выбраться будет.

Но вот, наконец, почувствовал он, что близко, и выше поднялся. Вздохнул глубоко, с облегчением. Вроде и недолго там был, а будто вечность внизу оставил.

Пригляделся – Ли с Ильфортом рядом уже. Принцесса едва заметная, расплывается, все же не человек, а полу-йольфи. Волк же напротив, яркий, точно солнышко, магией людской напитанный до самых ушей.

Хан окончательно из нави вышел, курбанчика еще бессознательного волку протянул. Тот повозмущался, конечно, что есть нечисть придется, но в итоге Хана все равно послушался. А ведьмак, не задерживаясь, обратно в навь скользнул. Он, пока курбанчика ловил, придумал кое-что.

До Кентраса Хан добрался быстро. Прошел в самом верху нави по улицам, среди призрачных силуэтов живых еще людей, нашел мага с йольфом. Точнее одного только мага – йольф то в нави не отражался, скорей напротив, дыру в ней прогрызал.

Эти двое чем-то странным занимались, из нави не очень понятным.

Хан затаился, слушать стал. Выходило плохо, да и не разговаривали особо они. Ведьмак думал, что уже не дождется ничего, зазря пришел, время потратил. А еще снизу казалось, будто они что сонные мухи, едва-едва движутся.

Но вот двое свою работу странную прекратили, маг сосредоточился и, не нащупав волка, разозлился.

Хан себе укрытие приглядел, из нави туда скользнул, подслушку кинул. Маг с йольфом его не заметили даже – не ожидали, слишком работой своей увлечены были. А Хан услышал все, что хотел.

Отлично.

Значит, вот как они решили. Это даже лучше получается.

И довольный, Хан обратно к Ли с Ильфортом вернулся.

Глава 12. Сколько нужно йольфов на одного ведьмака?

Рей спал, и впервые за последние тридцать лет ему снилась Тасси. Все как прежде – рыжие волосы, синие глаза, улыбка. Рей проснулся в холодном поту. К чему улыбка, он и ее ведь проклял?

Надо скорее найти ведьмака, да вновь забыть обо всем случившемся, точно о кошмаре. Он сможет, не зря ведь его Темным Малефиком кличут.

Сквозь сонную дрему, Рей четко слышал ровное дыхание чародея в соседней комнате.

Рантиэлю не слишком нравилось сотрудничество с магом – оно принижало его способности. Но все же (за исключением единственного раза) Рей был человеком ума, а потому не шел на поводу у своих чувств, прекрасно понимая, что так он затратит куда меньше сил и времени.