Та сторона мира - Дембский Еугениуш (Евгений) - Страница 16

• Предыдущая
• 16/49
• Следующая

Около часа дня я добрался до «Пальмовой рощи». Так же как и вчера, я медленно проехал мимо того места, где припарковал «бастаад», и свернул на проселочную дорогу, по которой мы выехали на автостраду. На задах отеля я быстро выскочил из машины и запер ее на ключ. Оглядевшись по сторонам и не увидев ничего заслуживающего внимания, я взобрался по лесенке на второй этаж. Окно было закрыто, но его можно было открыть чуть ли не пальцем, и я проник в коридор.

Я ожидал полной тишины, но ошибся. Халупа была настолько старой, что процесс ее разрушения был не только видимым, но и слышимым. Шум издавала чуть ли не каждая частичка пыли, а можно было предположить, что ее тут целые тонны. Я медленно двигался в сторону лестницы, останавливаясь возле каждой двери. От стен и дверей веяло столь безнадежной мертвенностью, что если даже кто-то за ними и прятался, то, наверное, как минимум уже лет сорок и теперь его мумия опиралась одним ухом о дверь, застыв в искривленной, неудобной позе.

Я дошел почти до самой лестницы, когда снизу послышался какой-то звук, похожий на короткий смешок или кашель. Не прибавляя шага, я прислушался к происходящему за дверями в номера восьмой, девятый, пятнадцатый и шестнадцатый и лишь затем осторожно выглянул в холл.

Там было пусто, по крайней мере, так мне в первое мгновение показалось. Лишь потом я краем глаза заметил, как дрогнула ветвь пальмы, убрал голову и достал «биффакс». Подождав немного, я выглянул снова. Теперь покачивалось уже несколько ветвей; я снова отступил назад и, опустившись на колени, высунул голову, слегка прикрываясь стойками перил. Угол зрения несколько изменился, и я увидел группу под пальмой.

На узком стульчике сидела крашеная блондинка, держа на коленях коротышку-портье. Коротышка правой рукой мял грудь блондинки, одновременно с помощью другой ее груди пытаясь совершить самоубийство, глубоко воткнув нос в мягкий, переливающийся, подрагивающий, словно порция телячьего заливного, мешок. Я не видел ее лица, но мне почему-то показалось, что она столь же аппетитна и свежа, как та пальма, под которой они сидели.

Я снова убрал голову и огляделся. Ближайший светильник находился в четырех шагах от меня. Я подошел к нему и через платок вывернул лампочку. Парочка внизу никак не реагировала, тогда я оторвал от сигаретной пачки полоску фольги, обернул цоколь лампочки и вкрутил ее на место. После второго оборота из-под пальцев с треском вырвалась искра, и отель погрузился во мрак. На цыпочках я возвратился к лестнице. Некоторое время было все еще тихо, затем послышался чуть хриплый женский голос:

— Мак, предохранители вылетели. Мак!

— Ну и что? — буркнул коротышка. — Тебе мешает? Ведь тут все равно никого нет. — Донесшийся снизу чмокающий звук свидетельствовал о продолжении прерванных ласк.

— Не дурачься! Иди сделай что-нибудь. Ну же! — Похоже было, что она спихнула его с колен.

Мысленно проклиная себя за глупость, я снова подошел к светильнику, вывернул лампочку и, положив ее на пол, вернулся к лестнице, как раз вовремя, чтобы увидеть, как коротышка и его пассия закуривают, а затем он уходит с зажигалкой в руке. Я бесшумно спустился по лестнице и направился в сторону стойки. Без труда отыскав ее, я обошел вокруг и присел за ней, так чтобы меня не было сразу видно. Через некоторое время загорелся свет. Нельзя было сказать, что очень ярко — лампочки начали светить словно с неохотой, как будто на побудке в доме престарелых. Я услышал шаги и голос:

— Все! Чертова проводка… Чего ты оделась? Эй! Ну что такое?

Я встал и сказал:

— Может, с нее уже хватит? Ты же любую девицу за несколько минут раскладываешь, так что не удивляйся, Мак.

Он высоко подпрыгнул, развернувшись в воздухе, блондинка лишь повернула голову. Мак уже снова стоял на полу, искоса поглядывал в сторону коридора, из которого вышел.

— Хочешь — попробуй, — спокойно сказал я. — Правда, я хотел с тобой поговорить, но если тебе надоело жить… — Я развел руками, как бы забыв, что правая весьма убедительно сжимает «биффакс».

— Чего тебе надо? — прохрипел недавний ухажер.

— Чей это «коммодор»? — Я показал большим пальцем на заднюю стену отеля.

Он открыл рот, но я услышал не его голос.

— Мой! Вы на нем вернулись? — Блондинка сидела чуть дальше под пальмой, опершись головой о стену.

— Да. Прошу прощения за доставленные неудобства, у меня не было выбора. — Не знаю отчего, но я ощутил нечто вроде уважения к этой женщине. Может быть, потому, что будь у меня столь же измученная физиономия, я не раздумывая ни мгновения бросился бы головой вниз с ближайшего моста над железнодорожными путями. — Баки полны, в «бардачке» лежат двести долларов. Еще раз прошу прощения. — Я слегка поклонился в ее сторону, но никакой реакции не дождался и вернулся к коротышке. — Что было надо тем типам в «бьюике»?

Он хитро прищурил глазки, явно пытаясь сообразить, что окажется для него более выгодным.

— Каким?

— Тем, которые сказали, что сделают с этой халупой и с тобой, если не покажешь им, в каком номере девушка. Ну? И помни, что я могу сделать то же самое, и даже лучше. Я их учитель.

— Ну-у… Спрашивали про девушку… Я назвал им номер девять, так, как вы хотели…

— Отлично, весьма тебе признателен. — Я сделал вид, будто верю в то, что он говорит. — Хорошо. А что стало с белым «бастаадом» на дороге?

Он слегка выпятил нижнюю губу и зыркнул в сторону телефона. Я прошел мимо телефона, оборвав по пути провод, и встал прямо перед коротышкой. Мы стояли так несколько секунд, а потом я топнул ногой, угодив каблуком ему по пальцам, и быстро подставил кулак под его внезапно начавшую клониться вниз голову. Он ударился носом о костяшки моих пальцев и застонал. Я театрально вздохнул.

— В… га-араже… — простонал он, держась обеими руками за нос.

— Пошли туда. — Я слегка подтолкнул его. — Вам тоже, к сожалению, придется пойти с нами, — повернулся я к блондинке.

Она сразу же встала и вышла из-под пальмы. Свет отнюдь не прибавил ей красоты. Я толкнул парня к выходу и пошел за ним, женщина возглавляла шествие. Остановившись на секунду на лестнице, я взглянул на подъездную дорожку. Она была пуста, но это приходилось принимать на веру, поскольку под деревьями и кустами могли расположиться два взвода танков. Я шел следом за парочкой, все время вертя головой, словно перископом на боевой позиции, и так мы дошли до темной будки в углу двора. Я подтолкнул парня к двери и спросил женщину:

— Кто его туда поставил?

Она повернулась ко мне:

— Они сказали, что это ваша машина и что берут ее в залог. Они сами ее туда поставили. Мак так сказал, я не видела. Меня заперли в подвале.

Мак уже открывал двери; я подошел ближе и взял его сзади за воротник.

— Включи свет, — сказал я.

Он сделал в темноте два шага и протянул руку к стене. Я ударил его по пальцам пистолетом, так что он аж взвыл. Проведя рукой по стене, я нашел округлую выпуклость и нажал. Вспыхнули квадратные плафоны под потолком. Рядом с выключателем на стене висел изящный топорик. Я громко причмокнул.

— Думал, что если стукнешь, то у меня звезды из глаз посыплются и ты сэкономишь на электричестве? Скупердяй ты, однако. — Я положил руку ему на плечо и слегка сжал пальцы. Он зашипел и присел. — Это была твоя последняя шутка на сегодня, по крайней мере, я теперь буду реагировать всерьез. Ясно? — Я толкнул его в сторону автомобиля. — Сядешь, опустишь все стекла и выведешь машину из гаража. И не забудь о внутреннем освещении. Быстро!

Он сделал шаг и повернулся:

— Я не знаю этой машины, слишком много автоматики. Еще что-нибудь сломаю…

— Те тоже этой машины не знали, но как-то же доехали. Ничего сложного, только попробуй. Ну-у-у… Мак? — Я слегка приподнял пистолет.

Он отчаянно завертел головой. На нижней губе выступили капельки пота, веки дрожали.

— Куда они это засунули? — спросил я.

— Точно не знаю. Спускались в яму, под машину. Там окурки, — тихо сказал он.

• Предыдущая
• 16/49
• Следующая