Грешник (СИ) - Булавин Иван - Страница 18

  Но, любой путь когда-нибудь кончается, мы упёрлись в массивные деревянные ворота, которые нам открыли только после громкого стука и недолгого разговора Архонта с охраной. Точнее, открыли не сами ворота, в них нужды не было, открыли маленькую калитку сбоку, которая вела наружу через узкий извилистый коридор. Повернув раз пять, или шесть, мы, наконец, вышли наружу. Над головой сверкали крупные звёзды, которые, впрочем, быстро начали тухнуть. Наступал рассвет.

  Горы остались позади, теперь мы шли по обширной равнине, заросшей высокой травой, с редкими островками леса. В глаза бросался разительный контраст с тем, что мы видели по другую сторону гор. Там луга и лес были мёртвыми. Живность, если она вообще там была, старалась не показываться на глаза. Здесь всё было иначе. Над цветущей степью летали насекомые, пение птиц сливалось в один сплошной гул, где-то вдалеке выгоняли на пастбище большое стадо коров. Жизнь била ключом. Поравнявшись с первыми домами, мы увидели и местных жителей. Людей. Живых. Не в форме. Без оружия. Постепенно вышли на дорогу. Сначала это была едва различимая колея в траве, но по мере продвижения в густонаселённую часть острова, становилась всё шире, появилась даже отсыпка щебнем. Справа и слева расстилались широкие поля, засеянные зерновыми. Компактных поселений мы пока не встречали, всё больше хутора. Один или два дома и куча хозяйственных построек, амбары, сараи, хлев для скота, возможно, баня, попалась даже сельская кузница. Недалеко от дороги стояла внушительных размеров ветряная мельница.

  Идущие навстречу крестьяне почтительно здоровались с Архонтом, он так же вежливо кивал в ответ. На нашу компанию поглядывали с опаской. Видимо, с их колокольни, те, кто сражается с нечистью, сами не лучше потусторонних тварей. Что ж, по-своему они правы.

  Ко мне приблизился Лев. Выглядел он плохо. Дальние пешие походы, да ещё с грузом, были для него удовольствием сомнительным. Пот градом катился из-под шлема, дыхание вырывалось с хрипами. А ведь мы даже ещё никуда не бежали, просто долго шли по ровной дороге.

  - Слушай, - сказал он мне, - ты ведь наш, русский?

  - Да, а что? - нехотя ответил я.

  - Да просто рад, что земляка встретил. Вместе двигаться будем.

  - Здесь нет землячеств, семей и группировок, - я старался говорить как можно более безразличным тоном, - есть только команда бойцов, мы вместе воюем.

  - Да слышал я это уже, а за что воюете? Платят вам?

  - Нет. Кормят, одевают, дают оружие, лечат если нужно. Денег не дают, если ты об этом.

  - А на кой хер вам тогда воевать? - он не на шутку удивился, - башкой рисковать можно только за большой интерес. Я так думаю.

  - Ты неправильно думаешь, - ответил ему я, - видишь этих людей?

  - Вижу, - он закивал, улыбаясь железной челюстью, - зажиточные, горя не знают, селянки мясистые, так и просятся...

  - А скоро увидишь мир с той стороны, - оборвал я его фразу, - болота и леса на низменности. Там тоже жили не хуже, были деревни и распаханные поля. А теперь всего этого нет. Осталась одна только братская могила, откуда веет холодом.

  - Ну, и?

  - Мы воюем за то, чтобы здесь не было такого.

  - Вам-то это зачем? - он определённо ничего не понимал, мозг его был не заточен думать о ком-то, кроме себя, - зачем старого этого слушаете? Он вам кто? Зачем помирать зря?

  - Мы уже мертвы. Забыл?

  - Не забыл. Так фартануло нам, радоваться надо, а не в пекло лезть. Другие пусть лезут.

  - С пеклом договориться нельзя, от него нельзя убежать, оно будет расти, в итоге весь мир станет пеклом.

  - Да это ещё когда будет? Мы-то пожить успеем.

  - Я хочу, чтобы этого не было совсем.

  Он замолчал и начал отставать. Скоро мы подошли к цели. К этому моменту устали все. Путь был неблизкий, хорошо хоть жара не слишком донимала. Я вообще заметил, что климат здесь специфический. Тёплый, как в тропиках, но на небе постоянная облачность, которую ещё больше усугубляет вулканический смог.

  Пришли, как оказалось, мы не в саму деревню, а на ближайший к ней хутор. Там нас встретил хозяин, рядом с которым стоял немолодой усатый мужчина в форме. Форма отличалась от формы солдат в крепости. Фуражка, синий мундир с погонами, что-то, похожее на награды, на ремне сабля и револьвер. Он вежливо поприветствовал Архонта, а нам предложил пройти в дом.

  Нас ждал накрытый стол, на котором пожилая женщина с добрым лицом продолжала расставлять блюда. Мы быстро расселись и принялись за еду. Кормили отменно, видать, и вправду, край тут зажиточный. По крайней мере, бедняцких лачуг нигде не видно, только большие добротные дома из тёсаных брёвен. Хотя, батраки, надо полагать, живут там же, где и хозяева. Мы, по пути изрядно оголодав, набросились на закуски, а вот бутылку с неизвестной жидкостью Эванс велел унести и спрятать.

  - Хорошо живут, - проговорил Лев с набитым ртом, - пойдём барыгу потрошить, там всё ещё лучше будет.

  Глаза его горели алчностью.

  - Мы не идём потрошить барыгу, - ответил ему я, - наша цель - борьба с нечистью. Барыга может быть виновен, а может, и нет. Мы это выясним. Его имущество нас не интересует. Ты это понимаешь?

  - Ну, так это, не зря же мы горбатились, - он явно ничего не понимал и продолжал гнуть своё, настолько привык к криминалу, что просто не мог остановиться, - если он враг народа, так положено с конфискацией, разве нет?

  - Нет, - ответил ему Эванс, не посчитав нужным что-либо объяснять.

  Лев снова замолчал. В это время в дом вошли Архонт, хозяин дома и полицмейстер (я решил его пока так называть). Они оживлённо разговаривали.

  - Я могу провести обыск сейчас, но где гарантия, что мы найдём то, что ищем, - сказал полицмейстер хозяину дома.