Костяной Скульптор. Часть 3 (СИ) - Розин Юрий - Страница 20

Как жаль что я не нашел способа как-то перенять его способности или хотя бы взять его под контроль. С такими навыками не то что тридцать пятый уровень, я бы смог до самого низа добраться и поздороваться с… хотя нет, пока что даже про себя их имена произносить не стоит. Но давать ему так глупо умереть нельзя. Очень сомневаюсь что система полигона сможет воспроизвести столь сложную вязь, а даже если сможет, то всех своих квартирантов Ганлин потеряет, а это слишком большой шаг назад. Еще неизвестно, как бы прижились новые души с учетом уже изменившейся под старые структурой.

Людей вроде с собой взял достаточно, по крайней мере до восьмого уровня они добраться помогут, а там, сколько бы их не было, это будет бесполезно. Все-таки в воде сражаться — дело совсем иное, да к тому же, уверен, что за Ганлином не только мы идем. Тех, кто доживет до финала, придется убивать окончательно. Жаль будет терять рабочую силу, однако если выбирать между ними и Ганлином… ну, даже выбирать не понадобиться, в общем.

.

Понять, что Лиорат нас использует для каких-то своих целей, было не сложно. Однако именно в этом и заключается роль наемника, так что жаловаться нет никакого смысла. В конце концов, мы всегда сможем с ним справиться, он может и виртуозный маг, но нас с сыновьями трое Солдат средней стадии, против такого он не выстоит.

Но моральный дух людей поднять стоит. После смерти Ганлина все, кто вступил в Храм Костей ради него, были сильно подавлены и мы едва удержали их от немедленного ухода. Все-таки без человека, почти на равных сражавшегося с Воином, группировка теряет едва ли не половину своей привлекательности. И этот своего рода поход возмездия многим пойдет на пользу, сплотит людей, а если мы сможем добиться желаемого, дополнительно укрепит мой и Лиората авторитет, что в сложившейся ситуации как нельзя лучше.

Вот только, сколько бы аргументов за эту затею я не приводил сам себе, в глубине души продолжали скрестись кошки. Что-то было неправильно, что-то было не так, я чувствовал это на каком-то подсознательном уровне. К сожалению, ни объяснить себе причину этой тревоги, ни убедить себя отказаться, руководствуясь этим, я не смог. Я в конце концов просто наемник, а не колдун-предсказатель или Воитель, чтобы воспринимать движения мировых потоков. Кто знает, с чем связаны эти предчувствия. Однако мальчикам я все-таки сказал держать ухо в остро. Надеюсь это просто старческая мнительность, но как говорится: если у тебя паранойя, то это еще не значит что за тобой не следят.

.

Что-то было в этом всем неправильное. То, как этот Лиорат меня задерживал всеми способами. То, что Ганлин неожиданно оказался именно в пещере с запертой душой, хотя от найденного ими выхода на уровень было куда ближе минимум к двум другим боссам. То, как рассыпалось его тело: я никогда не видел магии с такими эффектами, а по идее лич, даже если стал сосудом для запертой души, должен был использовать вполне обычный арсенал заклинаний магии смерти.

Да, понятно что вырвавшуюся из-под контроля полигона нежить нельзя мерить стандартными категориями, но все-таки… что-то было не так. Вот только этому “что-то” никто особо не верил. Я и так был не на лучшем счету в ордене, что было не удивительно с учетом моего прошлого и того, что Милостивому Свету я ревностно поклоняться не собирался и не собираюсь. Мы с церковью пользуемся друг другом: она — моей силой, я — ее информационной сетью и привилегиями, что дает статус паладина. Но такое “деловое сотрудничество” автоматически делает меня далеко не самым любимым сыном святого ордена. Обычно мне плевать, текущее положение меня вполне устраивает, в статусе святого демона я подотчетен только верхушке ордена и не слишком горю лезть выше. К тому же в епископат я уйду только если поврежусь в уме, а без хорошего скачка силы, который, с учетом возраста, мне уже вряд ли светит, в старший орден я не попаду. Так что как-то менять текущий порядок вещей, когда я могу спокойно пользоваться своим статусом и никто мне не скажет слова поперек, я не собираюсь.

Однако натянутые отношения с епископатом очень мешают в ситуации типа этой, поскольку к моим словам прислушиваться никто не собирается и выделять людей в помощь тем более. Остается только пытаться разобраться самостоятельно и я уже могу представить недовольство, с которым меня встретят в ордене по возвращении. Ну да и черт с ними. Три десятка старикашек, все уровня Воина и при этом ни разу за много десятков лет и пальцем не пошевелили, чтобы сделать что-то полезное. Сидят на попе ровно и раздают приказы. Бесит. Может быть если бы верхушка ордена была чуть более похожа на настоящих поборников веры, я и сам куда больше проникся Милостивым Светом. А так? Нет уж, увольте. Все равно мне ничего не сделают, я слишком ценен.

Так что забываем про епископов и спокойно занимаемся своим делом. Тем более что мне кажется, что я на правильном пути.

.

Жизнь… жизнь, жизнь, ЖИЗНЬ! Почему ее нет у меня!? Я хочу то, что есть у них! Хочу получить то, чего у меня никогда не было! Даже не только жизнь, я хочу их силу, их магию, их суть! И не только у людей, у нежити тоже! Их энергия, мощь — все это должно быть моим!

Чем сильнее — тем лучше, чем быстрее — тем лучше, чем больше — тем лучше! Заберу все самые лучшие части, заберу себе! Хочу то, чего у меня нет. Хочу самые острые клыки, самые длинные, когти, самые мощные лапы, самые лучшие кости, самые-самые, хочу стать лучшим и совершенным во всем! Да, я хочу быть идеальным, таким, чтобы завидовали мне, чтобы все: живые и мертвые, смотрели на меня и испытывали то, что я испытываю сейчас!

Воздействие прошлых квартирантов мне в какой-то степени даже нравилось. Ощущение собственного величия было великолепным, понимание, пусть и ложное, того что я центр вселенной и величайшее в ней существо, опьяняло и пропитывало мои мертвые кости энергией, к смерти не имеющей никакого отношения. Гнев давал ощущение силы, власти, мощи, собственной неуязвимости и непобедимости, это тоже было очень приятно.

Но вот то, что я испытывал сейчас, приятным назвать было нельзя ни при каких обстоятельствах. Меня корежило и ломало, слоило лишь подумать о том, что у людей или другой водной нежити есть то, чего нет у меня и даже убивая авантюристов и забирая у нежити энергию, мне не становилось легче ни на мгновение. Теперь, зная причину, я понимал, что происходящее со мной не нормально и вызвано моим новым квартирантом, с которой я так и не смог ни разу поговорить из-за того что находился все это время в воде. Вот только сделать с собой ничего не получалось. Эта боль не была физической, но, откровенно говоря, я бы предпочел чтобы страдало мое тело, а не разум. К такой боли я хотя бы привык.

Кстати, похоже, что именно из-за того что воздействие нового греха не было ни на йоту приятным, я и мог осознавать происходящее со мной сравнительно здраво. Хотя не знаю, был ли это плюс или минус. Ведь как-то противостоять этим порывам у меня не получалось, что бы я не делал. Словно внутри меня появился какая-то иная личность, сопротивляться которой было выше моих сил. При виде проплывающих мимо светляков, используемых авантюристами, я впадал в самое настоящее бешенство, в сознании начинало, словно набат, звучать оглушительное: “ХОЧУ!” и я бросался в атаку, без какого-либо плана или разведки. Не раз и не два из-за этого едва удавалось выжить в бою, выручало лишь то что люди, в отличие от моей новой формы, были для этой среды вовсе не предназначены.

Я пытался скрываться в своей пещере, чтобы не видеть и не слышать всех этих соблазнов. Но через некоторое время приходилось возвращаться на “охоту”, иначе сознание было готово разорваться от ломки. Однако я понимал, что если просто поддамся импульсу и начну неконтролируемо убивать всех подряд, мое местоположение быстро вычислят и отправят кого-то типа Игора, а то и похуже, так что старался сдерживаться, насколько это было возможно. Большую часть времени удавалось контролировать себя, уничтожая исключительно нежить в самой глубине подземных озер, но рано или поздно Зависть брала надо мной верх и я, уже не обращая ни на что внимания, начинал выслеживать людей. Если бы я не терпел до последнего, количество покойников выросло бы раз в пять, не меньше.