Больше, чем физрук (СИ) - Мусаниф Сергей Сергеевич - Страница 3

– Так как давно ты тут психосоматически сидишь? – спросил я.

– Какое сегодня число?

– Понятия не имею.

– Тогда примерно с обеда, – сказал он. – И в этом есть своя сермяжная правда. Каждый, сука, должен заниматься тем, что у него лучше всего получается. Я должен накачиваться пивом, а ты – проламывать, к хренам, головы.

– Вот мы и определились со своим призванием, – сказал я.

– Ты никогда не думал, что родился лет на десять позже, чем следовало, Чапай? В девяностые люди с твоими талантами уходили очень далеко.

– Так далеко, что их потом никто и не видел, – согласился я. – Кстати, о тех, кого не видно. Где черти носят этого Соломона?

– Придет, – уверенно сказал Виталик. – Ему же скоро модераторский квест закрывать.

– Вы с ним вообще обговаривали, как это будет происходить? – поинтересовался я.

– Не-а, – легкомысленно сказал Виталик. – Но он говорит, что Систему обойти несложно.

– Именно поэтому она существует уже тысячу лет и пожрала тысячу миров, – сказал я.

– Ты путаешь, – сказал Виталик. – Это явления разного порядка. Возьмем большой океанский лайнер. Он плавает…

– Моряки говорят, ходит, – сказал я. – А плавает сам знаешь, что сам знаешь, где.

– Моряки идут на хрен, – сказал Виталик. – Так вот, он плавает по морям, катает туристов, спаивает туземцев, подкармливает акул или чем там еще эти лайнеры занимаются, к хренам, и никого совершенно не колышет, что в трюме выясняют отношения две крысы. Конечно, если шум всех достанет, капитан может распорядиться, чтобы туда отправили какого-нибудь кота, но судьба этого кота его вряд ли озаботит, и плакать по этому коту тоже никто не станет. .

– Ну, если там появится крыса с зубами и когтями из нержавеющей стали, то капитану рано или поздно все равно придется принимать меры, – заметил я.

– Тогда пусть это будет, сука, поздно, – сказал Виталик.

– Это уж только капитан может решить.

– Вот именно, – сказал Виталик. – И поскольку мы на решения капитана никак повлиять не можем, на них следует просто, сука, забить. Ибо какой смысл беспокоиться о том, что ты не можешь изменить?

– Твои метафоры пахнут фатализмом и крысами, – сказал я.

– Потому что в жизни хватает и того и другого, – сказал Виталик. – Кстати, ты знаешь, что о тебе начинают говорить люди?

– Обо мне? – удивился я.

– Ну, не совсем, сука, о тебе, – сказал Виталик. – Ты, субтильного вида молодой человек в рваных ботинках, регулярно гуляющий за пределами города, вряд ли кого-то заинтересуешь. Но в народе ходят истории о новом супергерое по имени человек-физрук. Человек-физрук – он придет и проломит всë.

– Иногда твой юмор становится вымученным, – сказал я.

– Это не юмор, – сказал Виталик. – Это, сука, жизнь. Я тут с обеда сижу и уже два раза эти байки выслушал. От двух разных, кстати говоря, людей.

– И что за байки? – спросил я.

– Байка номер один, о человеке-физруке, который чуть ли не в одиночку зачистил рейдовый данж, завалил мега-босса, поднял сотню уровней и вынес из подземелья полторы тонны ценнейшего лута с пометкой "эпик" и "легендарно", – сказал Виталик. – Байка номер два, о том, как человек-физрук бросил вызов вождю серых орков и победил его в ритуальном поединке, а потом бросил вызов верховному шаману серых орков и одолел его в Круге Духов, а потом, впав в боевое безумие, перебил половину племени, поднял сотню уровней и залутал полторы тонны добра с метками "эпик" и "легендарно".

– Да откуда бы у орков столько ценностей? – спросил я.

– Есть еще байка номер три, как на заре своей карьеры, будучи зеленым новичком, человек-физрук убил на дуэли главу эльфийского дома, поднял на этом свою первую сотню уровней и снял с трупа полторы тонны лута с метками "эпик" и "легендарно".

– Это такая лютая хрень, что я ее даже комментировать не буду, – сказал я.

– Есть еще байка номер четыре, – неумолимо продолжал Виталик. – Вытекающая из байки номер два. О том, что вторую половину племени обуреваемых жаждой мести орков человек-физрук заманил в хитроумную ловушку, где их всех и перебили, а он…

– Дай я угадаю, – сказал я. – Понял сотню уровней и набрал полторы тонны лута?

– С метками "эпик" и "легендарно", – согласился Виталик.

– Но ведь это же полный бред, – сказал я. – Все было совсем не так.

– Это не бред, – сказал Виталик. – Это, сука, пиар. И я думаю, что это Соломон.

– В смысле, Соломон? Ты считаешь, что это он все эти истории распространяет?

– Лучший вид лжи – это ложь, перемешанная с правдой, – сказал Виталик. – В теории нужно, чтобы правды было не менее сорока процентов, в идеале – шестьдесят. Теперь смотри, рейдовый данж был? Был. Отца ты вынес? Ты. Высокородного эльфа с крыши скидывал? Скидывал. Орков почти всех перебили? Ну, тут фиг знает, я не считал. Но полагаю, что довольно много. Итак, это была проверяемая часть истории. Кто мог знать столько правды, чтобы подмешать туда немного лжи? Особенно меня эпизод с эльфом интересует, к хренам. Ты много кому о нем рассказывал?

– Нет.

– Ну, и сами эльфы, я думаю, о таком на каждом, сука, углу не болтают, – сказал Виталик. – А значит, круг осведомленных лиц предельно мал. Ты, я, возможно, Федор, но он не в курсе про орков, например. Соломон. Еще, может быть, Элронд, но я на него не думаю. Задача Элронда сейчас – сидеть тихо и не отсвечивать, а привлекая внимание к твоей персоне, он непременно привлечет и внимание к себе. И кто у нас остается?

– В чем же его профит? – спросил я.

– А что ты вообще о нем, сука, знаешь? – спросил Виталик. – О нем, о его мотивах, о целях, к которым он идет?

– Ровно столько же, сколько и ты.

– А значит, сука, ничего, – сказал Виталик. – Но есть у меня одно, сука, подозрение.

– Например?

– Вот тебе история, – сказал Виталик. Я закатил глаза, допил остатки пива и потянулся к следующей кружке. Слушать истории Виталика на сухую было невыносимо. – Это был лет двадцать назад, когда я только начинал работать в нашей службе, которая и опасна и трудна…

– Это вообще про другую службу песня, – сказал я.

– Это такая обобщающая, сука, песня. Можно подумать, у нас все легко и мирно проходило, – сказал Виталик. – Так вот, был один тип по кличке…. сука… – его лицо исказилось. – Не помню. Вот как так-то, а?

– А это так важно, как его звали? – спросил я.

– Да нет, сука, совсем не важно, – сказал Виталик. – Просто меня бесит, что я целые куски своей жизни не помню. Короче, был он террорист и убийца, но не идейный, а за деньги. Наемник, сука. Работал на всех, кто был в состоянии ему заплатить, причем суммы там были зачастую совсем, сука, не космические. Выполнял заказы и для американцев, и для арабов, на англичан одно время работал, брал частные заказы от кого угодно вообще и даже мы его один раз использовали.

– А это точно не секретная информация для служебного пользования исключительно? – уточнил я.

– Так у тебя все равно никаких пруфов нет, можешь с этой истории хоть на "Эхо Москвы" идти, хоть сразу в интернете, к хренам, выкладывать, – сказал Виталик. – В общем, в какой-то момент он всех достал и было принято решение его ликвидировать. Мы по этому делу с англичанами работали, как ни странно. Был там один парнишка, Гарри, сука, Борден, он мне еще руку сломал, но то по пьянке и я сам в этом виноват. В общем, это совсем другая история, и вот ее я почему-то, сука, помню.

– А что с тем наемником-то? – спросил я.

– Да грохнули мы его, – сказал Виталик. – А потом пришли к нему домой, он в пригороде Лондона обитал, в частном особняке, фамильном гнезде, кстати говоря, потому как был он, сука, натуральный аристократ из древнего рода, и знаешь, что мы нашли у него в подвале?

– Бомбу? – предположил я. – Ядерную.

– Деньги, – сказал Виталик. – Горы наличности, прямо как у Уолтера Уайта, только больше. Причем, валялись они как попало и даже в целлофан завернуты не были. А в Англии, как ты понимаешь, сыро. А в особняках, особенно старых, еще и крысы. В общем, деньги были в плачевном состоянии, гнилые, обкусанные, а еще часть мы нашли в доме, он ими камин топил.