Я хочу тебя трогать (СИ) - Роман Виолетта - Страница 37

- Да.

- Тебе нужно уехать.

Марианна

- Нет, я не возьму эти чертовы деньги, - меня трясло. Я думала, хуже быть уже не может. Думала, плевать на все, если мы вместе, даже если жить нам осталось всего неделю. Но он отказывается от меня. Вручает мне деньги и поддельные документы и смотрит так устало. Ему больно. Вот уже несколько дней мы захлебываемся, купаемся в боли. Его душа рвется на части. И я чувствую каждую каплю его страданий.

Я хочу делить с ним все, что он мне даст, с благодарностью приму и плохое, и хорошее. Даже смерть. Но не это. Не разлуку.

- Джаным, не будь глупой. Ты так хотела этого. Ты будешь дома. Рядом с отцом. - он осекается. Голос грубый, но я слышу едва различимую дрожь. Не представляю, сколько сил ему потребовалось, чтобы принять это решение. Отдать меня собственноручно. Вручить Сереже и моей прежней жизни. А я смотрю на него, задыхаясь от боли. Как он не поймет?! Мне не нужно ничего. Не нужна прежняя жизнь, если в ней не будет Берка. Я хочу быть с ним. Только рядом с Берком я живая.

- Нет, пожалуйста, - срываюсь на мольбу, знаю, это не поможет, если он принял решение - ни за что не отступится. Но я не могу вот так, просто, позволить ему отдалить себя. Берк молчит. Вложив документы в мои ладони, сжимает их до боли. Смотрю в его глаза и вижу, как капля по капле его уверенность дает трещину, рассыпается, пропускает на поверхность страх.

- Не надо, - слетает с губ на повторе. А он перехватывает мои скулы. Прижимается лбом к моему. Его лицо кривится в гримасе боли, а в глазах блестят слезы.

- По-другому никак, джаным, - его губы кривит нервная улыбка. - Ты должна жить, ты будешь жить, слышишь?

- Я... я люблю тебя, Берк. Я. я не смогу без тебя, не хочу, - мотаю головой.

Закрывает глаза. Будто запоминает момент, впитывает мои слова. А у меня истерика. Слезы ручьем льются из глаз, грудь сжимает до дурноты. А потом его губы накрывают мои. Он врывается языком в мой рот, целует меня жестко, властно, пытаясь успокоить. Нет - это не поцелуй, это - анестезия, попытка унести меня из мерзкой реальности. Его губы признаются мне в любви. Они говорят, что я дорога ему. Говорят, что в его страшном мире мне не место. И если я останусь, то умру. Я хочу с ним поспорить, но разве можно возразить, если он того не хочет? Берк целует меня, прижимает к себе руками, ласкает так, что спустя несколько минут я забываю абсолютно обо всем. Сопротивление подавлено, и теперь я покорная, готовая без слов принять свою участь. Если эта ночь последняя для нас, я хочу сделать ее сказочной. Я хочу подарить нежность этому грубому жестокому зверю. Никто никогда не был с ним ласков. А я покажу ему, что слабым быть не страшно. Не плохо.

Отстраняюсь. Смотрю в его глаза. Удивленный, он хмурится. Тянется обратно, но я изворачиваюсь. Подцепив пальцами подол его футболки, стягиваю ее, отбрасывая в сторону. Касаюсь кубиков его пресса. Он вздрагивает. Смотрит на меня так, что мурашки по коже бегут. Берк не двигается. Дает мне насладиться им. Веду кончиками пальцев вверх, по очертаниям груди. Его правый бицепс перевязан. Сквозь ткань бинта проступило немного крови. Внутри все спазмом скручивает, поднимается злость на тех ублюдков. Но я гоню эти мысли прочь. Сейчас имеет значение только он.

Берк чувствует перемены во мне. Подцепив подбородок пальцами, поднимает мое лицо, всматривается в мои глаза.

- Я... хочу тебя трогать, - слетает на выдохе.

Он кивает. Дает согласие, карт-бланш.

Стягиваю с себя футболку. На мне только шорты. Приблизившись к нему, касаюсь языком его шеи. Ласкаю каждый сантиметр его кожи. Мои губы, язык - они будто созданы для того, чтобы прикасаться к бугрящимся мышцам его груди, к кубикам его пресса. С каждым моим прикосновением он дышит более рвано и часто.

Тянусь руками к ширинке его джинсов, дрожащими, непослушными пальцами расстегиваю молнию. Выпускаю на волю его возбужденный член. Провожу по стволу пальцами, касаюсь головки языком, а он сжимает пальцы на моих плечах.

- Мари... - раздается его шипение, а я вбираю его в рот, лаская языком. Я хочу сделать ему хорошо. Хочу, чтобы хоть на несколько минут с его плеч упал тяжелый груз вины. Он, будто каменная глыба, придавливает Берка, не давая вздохнуть. Я хочу, чтобы он отключился и перезагрузился. Только когда я увижу, что ему стало легче, я успокоюсь.

Он нереально огромен, едва помещается в моем рту, но я не чувствую дискомфорта. Низ живота изнывает, я дико хочу Берка. Хочу чувствовать его внутри себя, но все это потом. Сейчас - Берк. Ласкаю его, посасывая. Он - словно самое вкусное в мире пирожное. Я чувствую, как он твердеет, как становится каменно-твердым от касания моих губ и языка.

- Иди сюда, - Берк вдруг отстраняет меня. Поднимает на руки и укладывает на постель. Любимый нависает надо мной, расставив руки поверх моей головы. Смотрит так, словно я - самое дорогое, что когда-либо было у него. Вдруг его лицо искажается такой болью, что мне вдруг становится нечем дышать.

- Я - твоя ошибка... ты не должна меня любить, Марианна.

Меня бьет озноб от его слов. Наклонившись, он нежно-нежно касается моих губ.

- Это неправильно, - шепчет, осыпая лицо поцелуями. - Но с твоим появлением сердце. оно горит, джаным, - отстраняется. Водит подушечкой большого пальца по очертаниям моих губ, а в глазах - нежность. - И если нужно будет согреть тебя, я вырву его из груди и разведу для тебя костер, Марианна.

Тянусь к его лицу, плачу. Я с ума схожу от его слов, от той глубины, что спрятана в них. Так может любить только Берк. На полную мощность, на разрыв. Он наклоняется. Обхватив губами, вбирает в рот мой сосок. Ласкает его языком, спускается ниже и ниже. Я чувствую его внутреннюю дрожь. Сейчас так много эмоций внутри нас, кажется, вот-вот взорвемся, и раскидает нас по сторонам.

Его сердце ожило для того, чтобы быть разбитым. Нам будто дали крылья, но завтра отберут. выдернут с мясом.

Берк целует меня. Его горячий язык помогает отвлечься. Не успеваю опомниться, он у меня между ног. Цепляюсь пальцами в короткий ежик его волос, лихорадочно сжимаю их пятерней. Его язык касается моего лона, проникает в меня, а я взрываюсь. Прогибаюсь в спине, подаюсь к нему бедрами, желая его внутри глубже, больше. Хочу забыться. Хочу снова попробовать тот космос, который мы делим там, на вершине экстаза.

Он проникает в меня пальцем, другим накрывает мой клитор, и меня снова уносит. Внутри - атомный взрыв. Меня трясет от того, насколько все запредельно. Каждый нерв оголен, каждая клеточка вибрирует.

Меня еще сотрясает от волн оргазма, а Берк уже во мне, входит на полную мощность, догоняет меня. Сквозь пелену дурмана я вижу его глаза. Чернота его зрачков ни на секунду не отпускает меня. И столько в них сейчас откровений, признаний. Слабый, со мной он именно такой. Берк не может противиться этому чувству. Не может закрыться от него. Да и плевать на все. Сейчас мы вместе. В нашем маленьком мире. И никто нас не разделит. Пускай мы будем с ним на расстоянии в тысячи миль, пусть нас разделит непроходимый лабиринт, он - во мне, а я - в нем.

Мы неподвижны. Я обвиваю ногами его торс, прижимаю к себе. Он утыкается носом в основание моей шеи, пытается отдышаться, неустанно поглаживая мои волосы.

- Она жива... - вдруг произносит Берк тихо. Удивленная, отстраняюсь, заглядываю в его лицо.

- Подруга. Я отпустил ее тогда. Она жива.

Перрон. Поезд уже подошел. С самого утра Берк даже слова мне не сказал. Он и со своими братьями был непривычно сух в разговоре. Мы позавтракали, и все разъехались. Он повез меня на вокзал, остальные... мне даже подумать страшно, что задумали мужчины. Я спрашивала у него, но он молчит. Просит думать о себе.

- Берк, я не могу, - меня начинает трясти, как только мы подходим к моему вагону. Отправка через считанные секунды и я понимаю, что не готова его отпустить.

Притягивает к себе, сжимает мои скулы.