Гладиатор. Возвращение (СИ) - Чер Алекс - Страница 21

- Второй раз в жизни мне так понравилось тратить деньги, - жму на клаксон со всей силы, выезжая из салона, словно даю гудок, означающий наше отплытие.

- А когда первый? - Вика крутит в руках лёгкий, чёрный, как и обещали, пластиковый стакан, снимая и возвращая на место крышку.

- Когда мы покупали тебе свадебное платье и кольцо, и всякие мелочи. Счастливейший день в моей жизни - когда ты вернулась. Второй после того, когда ты сообщила, что я скоро стану отцом.

- Надеюсь, не последний в череде наших счастливых дней, - сжимает она мою руку и улыбается.

- И я надеюсь, - стискиваю её пальцы в ответ. - Обещаю тебе, у нас всё будет хорошо. И мы со всем справимся. Прости, что не сказал тебе раньше, но я, кажется, знаю, как вернуть свою компанию. И я не сдамся. Теперь уже ни за что.

- Я никогда в этом и не сомневалась, - пожимает она плечами, но под моим укоризненным взглядом всё же сдаётся. Тяжело вздыхает. - Ну, разве что совсем чуть-чуть.

Ох, не нравится мне этот её вздох и как зло она бросила в подставку стакан, и как отвернулась к окну.

- Вик, я не могу иначе. Они почти сломали меня. Но ты сделала больше, чем могла, - вернула меня к жизни. Одна.

Вижу, как она сомневается, как слова рвутся с языка, но ей тяжело их произнести. И всё же решается.

- Тебя один раз уже чуть не убили. Может, пока разумнее будет ограничиться малым? Вложиться в то, что у тебя никто не забирает, а не разворачивать масштабные побоища?

- Не будет никакого побоища, - сжимаю её руку. - Обещаю. Пойдём другим путём, хоть это будет небыстро. И эта машина не прихоть гульнуть на последние деньги. А часть плана.

- Я знаю, Алекс, знаю. Ты должен не просто быть сильным, ты должен и выглядеть таким - уверенным в себе, успешным.

- Да, иначе никто не даст мне денег, - улыбаюсь я.

- Послушай, - оживляется она. - Я понимаю, что ты давно плюнул на «Идиллию» и она никогда была тебе не интересна, но я знаю, как можно поднять её с колен. Я тебе, конечно, уже с ней надоела, и ты не хочешь, чтобы Надежде капали денежки на те двадцать процентов, что у неё ещё есть. Но плевать на эту Надьку, Славка сказал...

- О, нет, только не говори, что вы там уже о чём-то договорились, - прищуриваюсь подозрительно.

- Ах ты сволочь, - бьёт она меня по коленке, - а ты сам разве уже не договорился с ним о встрече? И, между прочим, у меня за спиной.

- Тебе нельзя волноваться, - уклоняюсь от её руки с выставленными вперёд коготками. - Это просто деловая встреча.

- Знаешь что, Берг, на самом деле я волнуюсь, что ты творишь всё это у меня за спиной.

- А ты разбираешься в венчурном капитале?

- Нет, но подозреваю, что и ты тоже, а уж тем более Славка. Поэтому давай без секретов.

- Нет, давай просто начистоту. Есть вещи, которые я не могу тебе рассказать. Для твоего же блага. И мы одно целое, пока ты веришь мне. Клянусь тебе, что бы я ни делал, как бы ни поступил, о чём бы ни попросил тебя - это ради нас. Просто верь мне. Обещаешь?

- Обещаю, Алекс, - тяжело вздыхает она.

Телефонный звонок врывается в тишину салона.

- Значит, Полина? - усмехается Вика, глядя на горящий экран.

Но с Полиной мне нечего от неё скрывать. И, успокаивающе похлопав жену по коленке, я беру в руку телефон.

20. Виктория

- Не возражаешь, если я отвечу? - показывает он на телефон, но я уже знаю: что бы я ни сказала, он все равно ответит.

Он поправляется и физически и, главное, душевно, и вновь становится тем Бергом, которого я ненавидела, но потому, наверно, так невыносимо и полюбила. Тем Айсбергом, о который разбиваются непотопляемые корабли и женские сердца. Тем Гладиатором, от одного вида которого дрожат коленки.

«Красиво убить или красиво умереть» - девиз гладиатора. Есть люди, которые рождаются, чтобы драться. Алекс именно такой.

- Привет!

Его голос приторно вежливый и нейтральный. И хуже всего, что он именно изображает эту нейтральность, и уголки его губ невольно тянутся в улыбку.

- Нет, просто за рулём.... Да, только что купил машину... И не говори, дурацкое пари, но ещё одна машина никогда не повредит. Заехать? - он поворачивается ко мне. - Могу, но спрошу у жены: вдруг на этот вечер у неё другие планы?

Он прижимает руку с телефоном к груди, пока я уныло отковыриваю с приборной панели плёнку, которую сняли не везде.

- Как на счёт посидеть за чашечкой кофе в хорошей компании?

- Не возражаю, - пожимаю я плечами. Стараюсь равнодушно, но я такая плохая актриса - у меня вечно всё написано на лице.

- Да, мы приедем. До встречи! - он возвращает телефон на место. - Вик, я ничего не понимаю. Ты же хотела в кафе. Или встретиться с друзьями.

- Знаешь, Алекс, мне кажется, я имела в виду нечто другое, чем сидеть за одним столиком с твоей бывшей и делать вид, что мне глубоко всё равно как, сколько и где ты её драл, и представлять, как она визжала, оседлав тебя на больничной койке.

- О господи, Вика, - он опять привычным жестом откидывает прядь волос, которая все время падала ему на лоб, но которой теперь нет.

Волос нет, а жест остался. Наверно, физической возможности у него в больнице тоже не было, но если бы была? И как эта привычка убирать со лба волосы, его привычка волочиться за каждой юбкой ведь тоже с моим появлением могла и не пропасть. И это липкое ощущение, что между ним и этой Полиной - нечто большее, чем его благодарность, не даёт покоя. Очень беспокоят и размеры этой признательности. На сколько они могут оказаться безграничны?

- Помнится, последний раз общение с твоими подружками нам обоим не пошло на пользу, - криво улыбаюсь я.

- Так давай не будем повторять прошлых ошибок. Тем более, она мне не бывшая. И будет просто свинством с моей стороны не принять её приглашение. Я же не бешусь от того, что ты общаешься со Славой.

Он получает не ответ, а мой убийственный взгляд, пиратский, с прищуром на один глаз.

- Ну ладно, ладно, бешусь, - примиряюще поднимает он руки. - Даже несмотря на то, что у него жена и ребёнок. И даже несмотря на то, что знаю точно: у вас ничего не было, я тоже представляю его упругие ягодицы между твоими раздвинутыми ногами. Прости. Я знаю: у меня буйно помешанная фантазия, и меня, наверно, слишком сильно стукнули по голове. Но всё же я держусь, смирился, и не запрещаю вам видеться. И давай больше не поднимать эту тему.

- Давай лучше встанем где-нибудь в тихом местечке, - смотрю на него намекающе. - А то от твоих буйных фантазий что-то у меня такой зверский аппетит проснулся. И машину как бы надо обновить. Как ты считаешь?

Какое счастье, что ему не нужно намекать дважды. И, честное слово, я не виновата. Это всё явно мои бушующие гормоны.

Нас принимает пустующая парковка у строящегося здания. И пока Алекс открывает дверь, выходит, осматривает, любуясь, машину, я уже перелезаю на заднее сиденье и, как в старые добрые времена, когда я ходила ради него только в платьицах и чулочках, снимаю трусики.

И даже вешаю их на зеркало заднего вида, чтобы не потерять, пока Алекс одновременно расстёгивает ширинку и, уже задрав платье, целует меня в попку.

- Какой шикарный вид! Милые холмики, уютная пещерка, - покусывает он то одну, то другую голую ягодицу. И, если бы мы ни были в машине, я так и осталась бы стоять, млея от его забавных, хоть и пошловатых словечек, которыми он сопровождает сие эротическое действо. Но в машине слишком мало для этого места. И когда он требовательно тянет меня к себе, я, конечно, не возражаю.

- Мой сладкий мишка, лезь на шишку, - оставляет он влажный след на шее, слегка покусывает мочку уха и потом впивается в губы и одновременно входит в меня так резко, что я задерживаю дыхание.

Как давно он не был так груб. Так настойчив, бесцеремонен, необуздан. Я даже теряюсь в сомнениях: агрессивный железный хищник, которого он только что приобрёл тому виной или он занимается сейчас сексом не со мной, а с той женщиной, что хотел, но она и правда была ему недоступна?